По следам прошлого

— Отличное место, — снова вставил Кирилл комментарий. Бросив машину на стоянке, мы прошли к воротам. Там стояла будка охраны, из окошка смотрел мужчина лет сорока.

— Вам назначено? — строго поинтересовался у нас.

— Нет, — мотнул Кирилл головой, наклоняясь к окошку и улыбаясь. Эти его постоянные превращения в самого добродушного человека на свете неизменно настораживали. Кто он на самом деле, какой настоящий? Кирилл, между тем, продолжил:

— Мы приехали вчера вечером, на прием не успели записаться, решили попытать счастья так. Хотим поговорить с кем-нибудь о заключении договора.

— Минутку, — кивнул охранник и начал кому-то звонить. Я маялась, Кирилл бросил на меня взгляд и подмигнул. Я деланно улыбнулась в ответ.

— Можете пройти, — обратился к нам охранник, закончив разговор, — по главной дороге упретесь в здание офиса, там вам подскажут.

— Спасибо огромное, — Кирилл отворил калитку, также лучезарно улыбаясь, мы прошли внутрь. Тут же улыбка исчезла с его лица.

— И кого мы будем устраивать в клинику? — ехидно спросила я.

— Тебя, конечно, ты у нас малость помешана на семейный тайнах. Проведешь разведку на местности, вдруг они совершают в подвале тайные обряды и вызывают духов умерших родственников?

— Считаешь, это смешно?

— Считаю, что ты задаешь глупые вопросы. Клиника частная и любит деньги. Мы заплатим, и они раскроют нам все тайны.

— А как же клятва Гиппократа?

— Уверен, они о ней даже не слышали.

Главное здание было небольшим двухэтажным домиком, построено в английском стиле. Мы прошли внутрь, охранник нам улыбнулся и объяснил, куда идти. Оказалось, на второй этаж. Вскоре мы стояли в небольшой приемной, Кирилл снова улыбался, на этот раз миловидной девушке лет двадцати.

— Значит, хотите устроить к нам кого-то из своих родственников? — поинтересовалась она деловым голосом, почему-то покосившись на меня.

— Для начала мы бы хотели получить консультацию.

— Марина Евгеньевна сможет принять вас через десять минут. Можете пока присесть тут.

Девушка указала на диван, мы уселись, она ненадолго скрылась в кабинете начальницы.

— Если Марина Евгеньевна столь же молода, проблем у нас не возникнет, — заметила я.

Кирилл, посмотрев на меня с интересом, улыбнулся иначе, чем обычно.

— Ты ревнуешь, — сказал утвердительно.

— Что? — усмехнулась я. — С какой стати?

— Не знаю, но ты ревнуешь. И не можешь этого скрыть.

— Да пошел ты.

— Не волнуйся, — доверительно сказал он, — пока я не вернусь в Питер, я не планирую спать ни с кем кроме тебя.

— Вот это честь. А что делать, если я планирую?

— У тебя есть кто-то на примете?

— Найти не трудно.

Продолжить беседу не удалось, вернулась секретарь.

— Марина Евгеньевна ждет вас.

Мы прошли за дверь и попали в стильно отделанный кабинет. За столом сидела дама лет сорока, тоже стильная, светлые волосы кудрями спадали на плечи, деловой костюм подчеркивал выдающиеся формы, правда, на мой взгляд, женщина чересчур баловалась косметикой.

Окинув нас оценивающим взглядом, она поднялась и двинула на встречу. Наверное, наш внешний вид намекал-таки на то, что мы можем позволить себе услуги данного заведения. По крайней мере, вид Кирилла точно.

— Присаживайтесь, — сказала Марина Евгеньевна низким хрипловатым голосом, указывая на диван. Мы разместились на нем, она села в кресло. — Выпьете что-нибудь?

— Нет, благодарим вас, — тут же отозвался Кирилл, — у нас не так много времени, да и вас не хочется задерживать. Если честно, мы вас обманули, мы здесь не за тем, чтобы воспользоваться вашими услугами. Нас интересует один ваш пациент.

Лицо женщины посуровело.

— Мы не даем справок посторонним лицам.

— Мы не посторонние, — влезла я, — у вас лежит мой родственник.

Кирилл бросил на меня быстрый взгляд, но смолчал.

— Вы хотите навестить его? — не поняла женщина.

— Да.

— Как его фамилия.

— Я точно не знаю, — не стала я врать, — возможно, Корнилов.

— Поймите, — влез Кирилл, заметив, что женщина снова нахмурилась, — эта девушка долгое время не знала о его существовании. Ее бабушка и отец оплачивали лечение и пребывание этого человека в вашей клинике, держа в тайне от родных. Сейчас они оба погибли…

— И я нашла в бумагах квитанции об оплате, — подхватила я, — это навело меня на разные мысли, которые я и хочу проверить. Если этот человек мой родственник, я имею право знать. К тому же ему может понадобиться моя помощь.

Немного подумав, женщина все-таки сказала:

— Еще раз скажите фамилию.

— Корнилов. Оплаты проходили от этой же фамилии.

Вернувшись к компьютеру, Марина Евгеньевна что-то в нем посмотрела и заявила:

— Действительно, у нас есть пациент, лечение которого оплачивали по этой фамилии. Но его данные другие.

— Мы можем узнать их?

Женщина бросила на меня нерешительный взгляд.

— Это конфиденциальная информация, мы можем доверить ее только близким родственникам или опекунам.

— Кем был Корнилов?

— Я не имею права разглашать данную информацию.

— Послушайте, — вмешался Кирилл, — я понимаю, что вы руководствуетесь моральной этикой, но постарайтесь понять девушку. Она узнает, что у нее, возможно, есть больной родственник, у которого больше никого не осталось. Человек лежит в клинике для душевно больных, что уже говорит о том, что у него не все в порядке. Ему нужна помощь, как моральная, так и материальная. Мы не хотим ничего большего, кроме того, чтобы узнать, кто он.

— Я могу показать паспорт, — продолжила я, — и квитанции об оплате.

Марина Евгеньевна некоторое время смотрела на нас в задумчивости, потом вздохнула.

— Хорошо, я постараюсь помочь вам. Но поймите, я сама знаю немного. Я работаю в этой клинике только четыре года, а интересующий вас пациент лежит тут почти с самого ее открытия.

— Кто он? — вкрадчиво спросил Кирилл.

— Миланский. Степан Михайлович, тридцать девять лет. Наблюдается в клинике с трех с половиной лет. Поступил в нее через полгода после открытия. Диагноз: аутизм.