По следам Разрушителя

У того из магов, который смог добраться до трупа вражьего бойца, последнее предположение вызвало бы саркастическую улыбку. Уж он-то знал, что недоучки, нарушившие имперские законы и внутренние уложения, принятые среди магов, одним лишь изгнанием бы не отделались. О, никто бы не позволил бродить на воле даже простым преступникам! А уж тем паче имеющим какие-то познания в магии.

Быть магом и не служить Империи Света — для сведущих людей это звучало не меньшим вздором, чем предположение, что рыбе не обязательно жить под водой. Ведь в немалой степени именно магам Империя обязана своим появлением.

Не был убитый и пришельцем из Темных Земель… во всяком случае, колдуном. Специальное заклинание, предназначенное для распознания лазутчиков Тьмы, не обнаружило в убитом даже слабеньких колдовских способностей.

В общем, оказался вывалившийся из окна супостат обыкновенным человеком. Как с виду, так и по своей сути. Но вот оружие у него действительно было необычным. Ничего колющего и режущего: просто металлическая палка… нет, узкая трубка, да вдобавок, неправильной формы. Но с ее помощью можно было убивать на расстоянии. И не хуже, чем из лука или арбалета. Уж быстрее уж во всяком случае. И этот грохот, издаваемый такими вот палками-трубками — почему? Для чего? Неужели для того лишь, чтобы пугать невежественных крестьян, дабы сойти в их глазах за этакого грозного громовержца?

Вопросы, вопросы — они требовали ответов. Для которых знаний у любопытного, но пока не слишком опытного мага, увы, не хватало. Потому он решил обратиться за помощью… ну, хотя бы к своему наставнику из Магистериума. С ним маг связался посредством Волшебного Зеркала. Для чего сперва укрылся вместе с оружейной палкой-трубкой в стоявшем неподалеку сарайчике. Дверь у сарайчика была хлипкая, замок ржавый, так что проникнуть внутрь труда не составило.

Пока любопытный маг беседовал с наставником, товарищ его вовсе не бездействовал. Но стремился всячески насолить защитникам осажденного дома. Для чего использовал окно, в котором давеча вышиб ставни.

Сначала через это окно в комнату влетел шар яркого света размером с футбольный мяч. Повисев в воздухе, шар устремился к ближайшему из боевиков — тому, который, присев, занимал позицию у подоконника.

Боевик едва успел заметить шар, а заметив, проорать: «Блин! Шаровая молния!», когда сгусток света… нет, холодного огня соприкоснулся с ним. И каким бы ни был огонь холодным, он разрушительным оттого быть не перестал. Мгновение — и калединский боец вспыхнул ярко. Да так же быстро и погас. Вернее, погасло то, что от него осталось: чистенький, только что слегка почерневший от копоти, скелет.

После «шаровой молнии» желающих держать оборону у того окна не нашлось. Правда, и совсем беззащитным дом с той стороны не сделался. На пороге комнаты с лишенным ставен окном засел другой автоматчик. Он-то и стал первой жертвой еще одного «подарочка» от неугомонного мага.

Монотонно жужжа, через распахнутое окно в комнату влетели целые полчища ос. Понятно, что палить по таким противникам из автомата или пистолета нечего было и думать. А чего стоило, так только спасаться бегством, не забывая крепко запереть за собой дверь.

Вот только боец калединский не сделал ни того, ни другого. За что и поплатился. Ринувшись всей тучей, осы буквально облепили его, жаля глаза, нос, щеки. Сжатыми кулаками человек давил мелких врагов прямо на лице. Давил, не сдаваясь, покуда оставались силы. Пока, наконец, не свалился замертво.

Покончив с боевиком, оставшиеся осы разлетелись по помещениям дома. Где сумели хотя бы вызвать панику у Виктора Захаровича, Занозы и еще имевшихся в их распоряжении бойцов. Из этих, последних, двое дурней заплатили жизнями, когда открыли окна в надежде выманить треклятых насекомых наружу. О других врагах — больших, двуногих и со стрелами, эти двое позабыли. И противная сторона немедля воспользовалась этой оплошностью.

После нашествия ос Каледин решил: лучшее, что он мог бы сделать — это спрятаться в заблаговременно обнаруженном подполе. Все равно в сражении от него с пистолетом толку мало.

Подобная же мысль, не иначе, посетила и голову Занозы, молча последовавшего за патроном. И нельзя было сказать, что Виктор Захарович обрадовался такому соседству.

Столь объективно трусливый поступок — уход предводителя с поля битвы в более безопасное место — не мог не сказаться на боевом духе оставшихся в живых калединских боевиков. Причем и без того дух этот находился отнюдь не на подъеме. Ибо ход битвы явно не благоволил оборонявшейся стороне.

Да, окрестности дома поселкового головы были завалены трупами. Но все равно его продолжали держать в осаде свыше сотни воинов, окружавших дом со всех сторон. Потери их не смущали. Сдаваться бойцы осаждавшей стороны и не думали — невзирая на потери. И посылали раз за разом в сторону дома то стрелы, то арбалетные болты. Большей частью, конечно, неудачно. Ну, так и у засевших в доме людей Каледина каждый боец был наперечет. И потеря каждого из них в случае хотя бы одного на сотню удачного выстрела считалась серьезным уроном для всей группы.

О том, что боеприпасы к огнестрельному оружию тоже не были беспредельны, и говорить было нечего. И когда патроны, наконец, иссякнут, с ними же закончится и имевшееся у калединских бойцов преимущество.

Так что вполне закономерно боевики, оставшиеся без присмотра Виктора Захаровича, начали подумывать о сдаче. А потом от дум перешли к разговорам — сперва, правда, лишь на уровне коротких реплик. Но нетрудно было догадаться, до чего они договорились бы уже через час. Если бы…

— Блин! Да они валят… смотрите! — вдруг воскликнул один из бойцов.

Еще двое его подельников подоспели к окну, возле которого этот глазастый боевик занимал позицию. А когда посмотрели, нарождающееся отчаяние в их сердцах сменилось осторожной надеждой.

Имперские воины действительно отступали. Причем, как потом стало видно и через другие окна — по всем пяти улочкам, выходившим к дому головы. Они отходили и отходили к частоколу. Вскоре следом за ними потянулись и некоторые из поселян. В первую очередь те, которые жили в ближайших к резиденции головы, домах.

Боевики Каледина наблюдали за этим поспешным отходом, затаив дыхание и не произнося ни слова. Кто-то из них даже слышал, как сердце бьется в груди. Пока один из бойцов не вопросил с настороженным недоумением:

— Ой! А это че такое?..

Имел он в виду облако бурового дыма, плывшее со стороны отступавших имперских воинов к осажденному дому. Если бы снайпер еще оставался в живых — если б его не сразила одна из стрел — он бы разглядел в прицел своей винтовки, как облако это срывается с ладони одного из магов. Тот его сдувал на манер воздушного поцелуя. Возможно даже, сообрази снайпер, что к чему, мог бы вовремя нажать на курок и избавиться сразу и от мага, и от облака.