По следам рыжей обезьяны

В реке жили сетчатые питоны колоссальных размеров, и мы не раз видели змей длиннее двадцати футов. Молодые питончики, выгнанные половодьем из своих темных нор, сворачивались в ветвях нависающих над мутной рекой деревьев, и мы их не раз замечали. Я держал пару таких змей в пашем лагере в специальной клетке и кормил их крысами, которых у нас было видимо-невидимо. Мои спутники так и не поверили, что эти змеи неядовиты, даже после того, как одна из них укусила меня и со мной ничего не случилось. Они были уверены, что у меня есть колдовское противоядие, поэтому я для них не мог служить убедительным примером, а испытать укус на себе никто не желал.

Однажды Бахат нашел целую тушу кабана, брошенную питоном. Вся туша была исполосована синими и зелеными-кровоподтеками в тех местах, где ее сжимали железные объятия змеи, задушившей свою жертву. Несколько дней спустя мы вышли на охоту, как вдруг до нас донесся лай и визг одной из наших собак. Мы помчались на звук и увидели несчастное, трясущееся от ужаса животное, которое обвил гибкими кольцами громадный питон. Пингас подскочил и отсек змее хвост. Питон тут же бросил свою жертву и пустился наутек к реке. Бахат, вне себя от ярости, бросился за ним в погоню, чтобы расквитаться с ним. Удивительное дело — он нашел змею, схоронившуюся под речным обрывом, и безжалостно заколол ее копьем. Не обращая никакого внимания на мои просьбы сохранить шкуру, он разил ее снова и снова, пока не превратил в кровавое месиво. У собаки оказалась глубокая кровоточащая рана на шее, куда питон укусил ее, но она удивительно быстро оправилась.

Другую нашу собаку маленькая ядовитая змея укусила прямо в лагере, и собака дня два сильно болела и температурила, а потом тоже выздоровела. Трое наших четвероногих друзей бесследно исчезли, но эта потеря была восполнена с лихвой: две наши суки ушли в лес, выкопали норы, где и произвели на свет в общей сложности девять щенят. Дети души не чаяли в этих щенках, хотя это вовсе не значит, что они с ними хорошо обращались.

Как-то во время своих дневных скитаний я проходил мимо громадного дерева с большим дуплом возле корней. Оттуда слышалось громкое фырканье. Пока я разглядывал дупло, из него высунулась голова дикобраза. Заметив меня, перепуганное животное поставило торчком свои иглы и одновременно попыталось дать задний ход, но встопорщенные иголки препятствовали этому маневру. Дикобразу ничего не оставалось, как со свирепым хрюканьем рвануться вперед, промчаться галопом вокруг дерева и снова юркнуть головой вперед в свою нору. Ну и потешное же было зрелище!

Еще одно животное, которое может нагнать страху на зеленого новичка в джунглях, — это мунтжак. Этот маленький рыжий олень — совершенно безобидное существо, но, если его спугнешь, он разражается таким грозным рыком или ревом, что кажется, будто в кустах скрывается по меньшей мере тигр. Самцы защищают этим рыком свою территорию, и дусуны научились подражать этому звуку, сильно дуя в два сложенных листа. Так они подманивают или самца мунтжака, готового встретить противника, или самочку, ищущую пару.

Самый крупный олень джунглей — замбар, достигающий в холке примерно трех футов. Днем эти животные затаиваются в чащобе, и их редко удается увидеть, но по ночам они выходят пастись среди травы и папоротника, растущих по берегам реки. У меня было разрешение убивать одного оленя в месяц нам на пропитание, и Бахат выходил на охоту за ними, когда темнело. Бесшумно скользя в лодке вниз по течению, он освещал берега светом небольшой керосиновой лампы, пока не замечал тускло-красного свечения глаз намеченной жертвы.

Самый крохотный азиатский оленек-кончил в отличие от своего рослого родича постоянно живет в лесу и питается опавшими плодами. Когда я бродил по ночам, это робкое создание часто попадало в луч моего карманного фонарика. Ослепленный, оленек замирал, как изваяние, глядя на меня громадными испуганными глазами.

Ночной образ жизни ведут также бесшумно скользящие полосатые циветты, бинтуронги с кисточками на хвосте и забавные чешуйчатые панголины. Панголины питаются муравьиными яйцами и так ловко лазят по деревьям, что добираются до гнезд на самых верхушках с той же легкостью, как и до наземных муравейников. Мощными передними лапами этот зверек раскапывает муравейник, а его длинный липкий язык так и мелькает туда-сюда, захватывая яйца, прежде чем полчища кусачих муравьев заставят его поспешно ретироваться. Я попытался держать у себя в лагере мать с младенцем. Малыш был очаровательный и уверенно держался на хвосте у матери, когда она передвигалась. К сожалению, они «разобрали» как-то ночью свой ящик и удрали при лунном свете. Мне принесли еще одного молодого панголина, и я почти все время собирал муравьиные гнезда, чтобы раздобыть для него пропитание. Но, когда он стал кукситься и отказался от еды, я решил выпустить и его. К счастью, он вполне оправился на свободе и через несколько недель забрел в наш лагерь здоровый и веселый, как и прежде [14] .

14

Отряд панголинов, или ящеров, включает семь видов, распространениях в Африке и Юго-Восточной Азии. Все панголины относятся к одному роду. Виды отличаются размерами (от 30 до 90 см) и формой черепицеобразно расположенных роговых чешуй, покрывающих их ело. В данном случае автор говорит о яванском ящере (прим. ред.).

Еще одно любопытное ночное животное — мунрат (гимнур). Эта большая и медлительная землеройка так отвратительно пахнет, что никто не смеет ее тронуть. Поэтому бояться ей нечего, и землеройка вовсе не пытается скрываться. Похожая на белое привидение, она бродит в лесном мраке, поводя длиннющим носом из стороны в сторону в поисках своей добычи — жуков.

Крик кавау, фазана-аргуса, — один из самых привычных звуков в джунглях Юго-Восточной Азии, но сама птица очень редко попадается на глаза. В 1869 году Уоллес писал: «Это была страна большого фазана-аргуса, и мы все время слышали его крики. Когда я попросил старика малайца застрелить для меня одного фазана, он ответил, что охотится на птиц в этих лесах вот уже двадцать лет и за все это время ни разу не добыл ни одного такого фазана, да и видел его один только раз, и то уже пойманного». Ночевать фазаны устраиваются на нижних сучьях деревьев, а весь день проводят на земле. Петух расчищает от опавшей листвы и мелкого подроста танцевальный круг диаметром около семи ярдов. Некоторые из таких танцевальных площадок служат птицам уже сотни лет, и земля на них утрамбована, как камень. С восьми утра до полудня петух сидит на своем кругу и периодически кричит. Птица представляет собой настолько легкую и беззащитную добычу для любой кошки или циветты, которая тоже умеет подкрадываться, что ей пришлось обзавестись необычайно острым слухом и зрением. Я часто подкрадывался к кругу с превеликой осторожностью и обнаруживал, что птица уже скрылась, или успевал увидеть, как она мелькнула, спасаясь по одному из своих потайных ходов в чаще кустарника. Совершенно невозможно и устроить засидку возле круга, потому что птица настолько наблюдательна, что замечает малейшие изменения в окружающей обстановке и уходит с круга, возле которого я что-то нарушил. Только два раза я видел, как петух поет на своем кругу, сопровождая двойным кивком звонкую песенку из двух нот. Птицы кричали каждые восемь секунд в течение нескольких минут, а затем сидели и отдыхали или расхаживали по кругу, убирая опавшие листья, перед тем как начать новую песню. Вне кругов фазаны бродят по лесу и тоже поют, но при этом издают отчетливые трели из примерно тридцати отдельных нот, следующих быстро одна за другой.

И лишь в ритуальном танце перед курочкой фазан показывает во всей красе свой роскошный хвост и длинные перья крыльев. Один раз мне сказочно повезло, и я увидел своими глазами это редкостное зрелище — петух был слишком поглощен своим ухаживанием и не обратил внимания на мое присутствие. Подходя к его кругу, я услышал странный звук, похожий на трещотку. Я потихоньку подкрался и увидел вышагивающую по середине круга птицу, которая ритмично клевала танцевальную площадку у себя под ногами, держа хвост трубой. Внезапно петух распахнул длинные перья на крыльях так, что они образовали широкий веер у него перед носом. Как в хвосте павлина, перья его крыльев были испещрены изумительными глазчатыми пятнами, которые должны были наповал сразить его подругу. Он держал крылья развернутыми несколько секунд, затем начал складывать их, медленно потряхивая ими взад-вперед, — это и был источник того странного трескучего звука, который привлек мое внимание. Он повторил это диковинное представление еще три раза, и на этом все кончилось. Может быть, его дама сердца увидела меня и спаслась бегством, только он высоко вскинул свою синюю головку, огляделся вокруг, да и был таков.

В лесу обитало множество других интересных птиц: празднично окрашенные питты и серые кустарницы прыгали по земле, сладкоголосые дронго и ослепительные щурки порхали среди листвы. Многие из них строили очень забавные гнезда. Птицы-портные делали гнезда из листьев, ловко сшивая листья нитями, раздобытыми из паучьих сетей, а стрижи — салонганы и лягушкороты вообще не строили гнезд, а просто прикрепляли свои яйца чем-то вроде замазки к тонким ветвям. Но самыми поразительными строителями были носороги — большие, крикливые и фантастически разукрашенные птицы, которые устраивали совершенно необычайные гнезда. Облюбовав подходящее дупло, самец замуровывает входное отверстие, оставляя свою подругу в заключении, и лишь через маленькую щелку он ежедневно передает ей кусочки фруктов. В своей тесной камере, которую она выстилает собственным пухом, самка откладывает яйца. Они откладываются с интервалом в несколько дней, так что птенец из первого яйца вылупляется первым. Когда все птенцы вылупились, самка выбирается из своей тюрьмы и вновь замуровывает выход. Родители кормят своих неоперившихся птенчиков через то же отверстие, и каждый птенец, оперившись, в свою очередь вырывается на свободу, но стена тут же восстанавливается — и так до тех пор, пока последний слеток не вылетит из гнезда. Видов птиц-носорогов очень много, некоторые из них держатся стаями, как, например, черный носорог и крикливые пестрые носороги, но более крупные виды ведут одинокий образ жизни. Клюв шлемоносного носорога увенчан гребнем цвета слоновой кости, который так ценится китайскими резчиками, что в наиболее населенных районах эта птица почти исчезла. Пегий (рогатый) носорог, с другой стороны получил свое имя за неописуемый изогнутый рог на макушке. Эта птица почитается священной у даяков-ибанов, которые создают сложные скульптуры и исполняют волнующие танцы в ее честь.

Как даяки, так и дусуны приписывают птицам важную роль посланцев всесильных духов, и создана целая наука толкования предзнаменований, чтобы правильно расшифровывать приносимые ими послания. Я сам потерял из-за этого несколько дней, и, как я ни бесился, даяки отказывались работать, услышав тревожный крик зимородка или алой щурки. Идти на охоту после такого предостережения значило навлечь на свою голову неотвратимую беду или даже верную смерть.

Другое животное, связанное с великими суевериями, — это крохотный долгопят. Мне ужасно хотелось отыскать хоть несколько экземпляров этих редкостных существ с громадными глазами, но сделать это не удалось, более того — я не мог добиться ни малейшего содействия в поисках, потому что увидеть это животное — очень дурная примета, сулящая всякие несчастья.

А вот одно забавное существо встречалось в изобилии — необыкновенная носатая обезьяна. В прибрежных областях эти уродливые крупные обезьяны обитают в мангровых зарослях, но они живут и в глубине джунглей Улу-Сегама, их там несколько громадных стай, не меньше сотни обезьян в каждой. За висячие красные распухшие носы самцов эти обезьяны получили местное прозвище «кера беланда» (обезьяны-голландцы), и старые самцы имеют совершенно неописуемый вид — кроме смешных носов у них еще и короткая прическа ежиком! По ночам рассеянные в лесу группки скликаются довольно неприличными гнусавыми звуками, напоминающими автомобильный клаксон. Возможно, обезьяньи носы помогают издавать столь необычные звукоподражания, но они, кроме того, служат сильнодействующим зрительным раздражителем и угрожающе выставляются навстречу любому противнику, будь то обезьяна или человек. Вообще этих обезьян никак не назовешь приветливыми зверюшками — стоило им меня заметить, как они начинали носиться у меня над головой, заливая меня потоками вонючей мочи. Признаться, от них так несло, что я вполне мог отыскать этих животных на довольно большом расстоянии, принюхиваясь к их запаху. Передвигались стаи с таким шумом, что иногда я думал, что ко мне ломится сквозь чащу стадо слонов. Среди «талантов» носатых обезьян не последнее место занимает умение плавать. Это не единственная обезьяна, которая охотно плещется в воде, — случалось видеть, как длиннохвостые макаки переплывают реки, но подвиги носатой обезьяны оставляют далеко позади всех ее сородичей. Несколько раз, когда мы вспугивали их во время кормежки на прибрежных деревьях, они совершали головоломные прыжки в воду и исчезали в ней с головой. Может быть, запас воздуха в носовых полостях позволяет им подолгу оставаться под водой, но нет сомнения, что подобные способности очень полезны в болотах и прибрежных лесах, где они обитают. До сих пор об этих удивительных животных очень мало известно, и дальнейшее изучение даст много интересного.