По следам ушедших

— Смотрю, ты тоже умеешь управлять аурой. Даже не спросишь, как я узнал, что ты странник? — Хар поддался на мою уловку. Он в прошлом был человеком, а самое главное, фанатом средиземья.

— Всё просто, человек, равный по силе виконту фиолов, редкость, я бы даже назвал это мифом. Тем более, ты прекрасно видишь, что у меня в руке, обезображенная тварь. Один из захватчиков этого мира. — Ответил ему, продумывая наш диалог. Я должен был сделать это по пути, но мне мешала думать нежить, гоняющаяся за мной.

Кстати о ней, некроманты уже целились в меня своими заклятиями. Там была не только чистая энергия смерти, но и проклятия. Одно из них прошло сквозь мою защиту три часа назад. Скорее всего, это случилось по той причине, что вуаль бездны не защищает меня в полной мере от заклятий. Словил слепоту на пятнадцать минут.

— Думаю, мы были знакомы в прошлой жизни. Встречал я такого же, как ты, в бытность человеком. Он говорил точь-в-точь также. Кажется, его звали Сергей, а фамилия… — Харадрим на несколько секунд замолчал, видать, вспоминая.

— Романов. — Этот ящер меня знал, причём, видать, в те давние времена, до перерождений. Хотя не факт. Просто я не могу вспомнить, что встречался с этим титаном в своих прошлых перерождениях.

— Да. Романов. Ты тоже его знаешь? Странно. Странники не были знакомы друг с другом.

— Откуда такая информация? — Он знал то, чего не знал искусственный интеллект, и меня это не могло не заинтересовать.

— Я был одним из кураторов проекта странников. Вправду помню всё размыто. Не один год прошёл с тех времён. Мы игрались с мутациями, и ты сам можешь наблюдать, что из этого вышло. — Признаться честно, не мог понять, о чём он говорит, но, надеюсь, у нас ещё будет время выяснить, а пока.

— Ты пришёл, чтобы помочь мне разобраться с мертвецами? — Спросил я, намекая на то, что помощь мне не помешала бы.

— А что с ними разбираться? Пусти их к моему народу. Мы едим мясо, как свежее, так и протухшее. Я пришёл попросить тебя, чтобы ты оставил мертвецов нам, вместо того, чтобы уничтожать столько добычи. Ну и, конечно же, поприветствовать, возможно, старого знакомого.

В его словах я приметил странность. Тимофей, сержант, помнил гораздо больше о своей жизни, нежели двадцать второй. Ещё один вопрос, который потребуется уточнить в будущем. Как и их гастрономические пристрастия. То, что они не брезгуют мертвечиной, меня малость пугало. Просто это значило, что и человечиной они полакомиться не прочь. Спрашивается, зачем мне вторые фиолы под боком?

— Хорошо. Я оставлю мертвецов вам. Но есть один нюанс. Я не смогу улететь отсюда, пока вы их не успокоите. Мы можем поговорить, пока твои харлы или как вы там себя называете, не разберутся с мертвецами?

— Конечно. У тебя, наверное, много вопросов. Можешь задавать их. Я тебя слушаю. — После его слов мой взгляд упал вниз. Скорее всего, сработало чувство опасности, а может и интуиция. В любом случае, это спасло меня от сотен выпущенных в меня заклятий.

Отлетев немного в сторону, проследил за пролетевшими мимо снарядами. Бросил взгляд на ящеролюдов, которые похватали свои копья, щиты, мечи, парные кинжалы и побежали сломя голову сражаться. В бой стремились вступить все, от мала до велика. Даже грудные младенцы вылезли из своих кроватей, куда бросали их матери, и пытались ползти в сторону, где можно полакомиться мясом. Кровожадный народец, который не прочь подраться. Мне это понравилось, но почему они не сделали этого раньше?

— Почему твой народ раньше не ринулся в бой? — Стало моим первым вопросом.

— Они признали, что вся эта нежить — твоя добыча. Некоторые посчитали, что тебе одному будет много столько мяса, поэтому отправили ко мне посыльного. И вот я стою здесь, чтобы договориться. Ты же дал своё разрешение, или мне послышалось?

— Не переживай, — успокоил Хародрима, — просто я не знаком с вашей культурой. Поэтому мне показалось это странным. — О том, что вначале хотел свалить всё на них, не стал. Мало ли, как он отреагирует.

— Тебе и не нужно, странник. Мы не собираемся общаться или же воевать с людьми. Если они зайдут на нашу территорию, мы их убьём, а так, мы первыми в драку лезть не будем.

— Понятно. Тогда следующий вопрос. Что ты знаешь о странниках? Сколько нас? Какова наша цель?

— Точное количество мне неизвестно. Оно никому неизвестно. Даже прямым руководителям проекта это было неведомо. По поводу цели. Она ясна. Уничтожить захватчиков. Вы — бессмертные солдаты, созданные для уничтожения врага и дальнейшей защиты мира.

— Пешки, которые останутся на доске после смерти короля? Ронины[1]. Ха! — В крови отчего-то заиграл адреналин. Только что один из обрёкших меня на ужасную участь признался в своём злодеянии.

— Не вижу в этом ничего предосудительного. Всегда кто-то жертвует. Вы не исключение. — Мне прямо сейчас хотелось вырвать внутренности этой ящерке. Вот только он был прав. Чем заслужил смерть солдат, пошедший защищать свою родину? А я?

Закрыв глаза, я увидел и услышал. Звон стали, крики сгораемых заживо, чавканье свиней в роскошных креслах. Реки крови, стекающие с рук грязного голубоглазого мальчишки, перед ним два фашиста, позади расстрелянные трупы родных и отчаяние. Бункер, который провонял потом и запахом гниющих некогда золотых слитков общества. Улицы, разрушенные до основания дома. Это же было, и всё на испытании. Я видел всё это собственными глазами. Но сейчас я даже не могу вспомнить имя тех близняшек, запертых навечно в подвалах. Дочки Виталика, кажется. Они, как и сам мужичок, добродушно отнёсшийся ко мне, не заслужили такой участи.

Меня снова обуял гнев, а в голове вопрос. Почему я? И тут же каскадом начали мелькать воспоминания моей якобы первой жизни. Матушка, она безлика, у неё тихий, нежный голос. Я смотрю на неё снизу вверх. Это был подземный город, я отправился в училище, чтобы бороться с мутантами и защитить всё, что мне так дорого, а по возвращению я всегда узнавал, что кто-то из моей семьи умер. Всё это происходило до того момента, пока мне попросту стало некуда возвращаться.

— Так, стоять. Я видел запись. Сергей Романов умер в семнадцатом бункере, застрелившись. Как он мог стать участником проекта? — Заметил одно расхождение во всём происходящем.

— Ну умер, и что? Как будто вам, странникам, впервой умирать. Ты не подумай. Я бы и сам пошёл. Тем более, видишь же, что живу уже не первый год, копя силы для удара. Вот только я не подходил. Мало кто подошёл для печати.

— Знаешь, я бы с удовольствием отдал это бремя любому другому. — Ответил я Хародриму.

— А в чём проблема? Выполнишь миссию, а после вернёшься, забыв обо всём. Да, ты не будешь рождаться, как другие люди, из утробы матери, но ты сам подумай, чем отличается твоя жизнь от любого другого интернетовского ребёнка? А ведь они нормально приспосабливаются к этому миру. Ты не будешь помнить войн, страданий, у тебя будут базовые навыки.

С одной стороны, он был прав. Единственное, чего я лишаюсь, это родительской ласки и любви. Те базовые навыки, о которых он говорит, скорее всего, память из одной моей жизни. Те времена, когда я был учителем по обществознанию. А с другой, этот бесконечный круговорот будет продолжаться целую вечность.

— Всё равно как-то не очень радует такая перспектива. — ответил я Хародриму, краем глаза наблюдая за тем, как бешеные харадримцы вступили в сражение.

— Хм, ты даже не представляешь, сколько людей, потерявших свои семьи, желало оказаться на твоём месте, чтобы отомстить. Ты же сам был одним из них. Уже забыл, как убивался после смерти последнего родного тебе человека? Хотя я и сам плохо помню события тех дней, но то, как ты с потухшим взглядом подписывал документы. Такое из памяти не вычеркнешь.