По старой доброй Англии. От Лондона до Ньюкасла
Шрифт:
— Нынешней публике приелись обычные поездки по пустыне. Похоже, пора пускать в ход кое-какие трюки. Например, можно сделать так, чтобы группа заблудилась на пару-тройку дней. Как думаете, это взбодрит наших клиентов? У меня есть несколько знакомых туарегов, и я мог бы даже организовать нападение со стороны туземцев (естественно, с использованием холостых патронов). Представляете, сколько впечатлений останется после такой поездки! Вот это было бы развлечение!
Моя реакция его не на шутку обидела, и он с досадой поинтересовался, какого черта я смеюсь!
Немного поразмыслив, я и сам понял, что мой смех был абсолютно неуместен!
Ведь вполне возможно, что в тот самый миг на моих глазах зарождалась новая профессия. Нисколько не удивлюсь, если в ближайшем будущем какой-нибудь
А между тем вовсе не обязательно уезжать в за тридевять земель, чтобы пережить приключения. Достаточно просто сняться с места и поехать куда угодно. И я гарантирую, что по пути у вас не будет недостатка в приключениях, ибо живут они в наших сердцах и умах. Волнующие открытия поджидают и на опушках реденьких британских лесов, и на прямых дорогах, что некогда были протоптаны римскими легионерами, а затем исправно служили декорациями для двухтысячелетней истории Англии.
А знаете, как определить, что время не было потрачено впустую, и ваше путешествие удалось? Это если, вернувшись домой, вы сможете искренне и честно сказать: «В этом путешествии я повстречался сам с собой».
Все дороги, ведущие из Лондона, выглядят одинаково. Покинув центральные улицы, вы сначала проезжаете внутренние городские трущобы, затем кольцо лондонских пригородов, минуете «образцовые усадьбы» послевоенной застройки, и вот уже за окном мелькают старинные городки и деревушки, давным-давно утратившие былую самостоятельность и растворившиеся в английской столице. Здесь тоже время от времени появляются своего рода «образцовые усадьбы», хотя остается только гадать, какие такие «образцы» они воспроизводят. Для меня это — как, впрочем, и само существование подобных особняков — представляет загадку. Приобретают их, как правило, молодые семьи и, судя по всему, благополучно обживают. Во всяком случае, я нередко замечал на крылечке счастливых мамаш с первенцами.
На участке пути между Илфордом и Ромфордом специфическая лондонская атмосфера постепенно рассеивается. Вы начинаете ощущать приближение деревни, в округе Брентвуда уже появляются настоящие английские поля. Едва проехав район Гидеа-Парк, вы делаете еще одно открытие: оказывается, вы едете по той самой древней дороге, которая появилась еще при римлянах и вела из Лондона в великую колонию Камулодун, со временем превратившуюся в город Колчестер.
Что касается меня, я возле самого Ромфорда свернул направо и вскоре очутился в старинной деревушке под названием Хорнчерч. В прежние времена шпиль местной церкви служил своеобразным ориентиром для лоцманов, водивших суда по Темзе. Между прочим, это единственная в нашей стране церковь, где на восточной стене красуется не привычный христианский крест, а вполне языческий символ — увенчанная рогами голова быка.
На протяжении многих столетий данная деталь вызывает ожесточенные споры у ученых специалистов. Одни склонны усматривать в ней символ Юпитера. По мнению других, голова эта служит напоминанием о тех временах, когда в поселении процветало кожевенное производство (известно, что и главная деревенская улица раньше носила название Пелт-стрит, то есть улица Кожевников). Есть и такие, кто, не мудрствуя лукаво, утверждает, будто односельчане таким образом увековечили память местного правителя по прозвищу Рогатый (Хорн).
Я поинтересовался мнением одного из местных стариков, которого встретил на церковном погосте.
— Да как вам сказать, — затруднился он. — Помнится, в 1921 году мы снимали эту башку со стены, чтобы почистить и подновить. Все, что я знаю, так это то, что сделана она из целикового камня, а рога медные, да еще и полые внутри…
С тем я и отбыл.
Когда-нибудь я еще вернусь к этой теме. Есть у меня одна задумка: составить сборник легенд и местных преданий, собранных в радиусе двадцати миль от Чаринг-Кросс. Наверняка среди них окажется и история Хорнчерча. Я слышал, будто в древности — когда в зарослях дикой ежевики еще можно было наткнуться на развалины древнеримских
вилл, — так вот, в те времена Эдуард Исповедник, наш король-монах, частенько наведывался в здешние края. Они настолько ему полюбились, что Эдуард даже повелел выстроить себе в Хаверинге жилище — на северной обочине старой римской дороги, совсем недалеко от Хорнчерча. Если учесть, что словом «бауэр» в старину обозначали приют или убежище, то понятно откуда взялось название «Хаверинг-атте-Бауэр».Кстати, та самая деревенская церковь, которую я осматривал в Хорнчерче, вплоть до эпохи Генриха II служила приходской церковью Хаверинга. И вот какая с ней связана история. Если верить преданию, то во время церемонии освящения церкви, которую проводил сам Эдуард Исповедник, к нему приблизился старик-нищий весьма приметной наружности и попросил милостыни — как он сказал, «во имя Господа нашего и святого Иоанна Богослова». Как это часто бывает с королями и миллионерами, денег у Эдуарда с собой не оказалось. И тогда он снял с пальца перстень и протянул его нищему со словами: «Возьми кольцо!» (по-английски это прозвучало как «Хав-э-ринг»). Старец с благодарностью принял дар короля и удалился. Никто его больше в той округе не встречал, но с тех пор данную местность так и стали именовать — Хаверинг.
История эта имела свое продолжение. Несколько лет спустя группа английских паломников двигалась в Иерусалим, и пришлось им заночевать в некоем пустынном месте. Вдруг они заметили вдалеке странную процессию: люди в белом шли с зажженными свечами, а предводительствовал величественный старец. Наши пилигримы поспешили нагнать процессию, и тогда старик поинтересовался, откуда они родом. Узнав, что из Англии, он пригласил их с собой. Вскоре процессия достигла города, где паломников расположили со всеми удобствами и накормили вкусной, хоть и непривычной, пищей. Поутру англичане засобирались в путь. Старец вышел их проводить и сообщил, что он-то и есть святой Иоанн Богослов. Он вручил паломникам перстень и велел передать его королю Эдуарду.
— Скажите своему повелителю, — напутствовал он пилигримов, — что я благодарен за тот дар, который он преподнес мне на освящении моей церкви. Порадуйте его также: скажите, что уже в ближайшие полгода он окажется у меня на небесах, где и будет вознагражден в соответствии со своей праведностью и щедростью.
Вернувшись на родину, паломники разыскали короля Эдуарда — тот, как всегда, находился в своем хаверинговском убежище — и передали кольцо вместе с посланием святого Иоанна. И что бы вы думали? Вскоре Эдуард Исповедник действительно занемог. Пятого января 1066 года он скончался и был похоронен в Вестминстерском аббатстве.
Перстень же Эдуарда Исповедника стал ценной реликвией, и по сей день его надевают на палец английским королям во время церемонии коронации. Конечно же, у Эдуарда было не одно кольцо, но традиция утверждает, будто великолепный сапфир, украшающий крестообразное навершие Королевской государственной короны, некогда принадлежал Эдуарду и в последующие годы был извлечен из его гробницы в Вестминстерском аббатстве. Предполагается, что камень этот обладает магическими свойствами — в частности, способен излечивать судороги (весьма редкая, но небесполезная способность).
Эта удивительная история, случившаяся на самой заре нашей истории, припомнилась мне, пока я прогуливался по тихому церковному кладбищу. Между прочим, кладбище это до 1410 года служило местом захоронения жителей Ромфорда, а впоследствии, до самого 1718 года, также и обитателей Хаверинга. Покинув церковь, я прошелся по центральной Хай-стрит, которую на самом деле следовало бы называть Пелт-стрит. Я шел и с ненавистью думал о тех пронырливых и бестолковых скептиках, которые берутся судить о вещах, в которых ничего не понимают. Мне не стыдно признаваться: я действительно искренне ненавижу людей, которые утверждают, будто ничего этого не было — и прекрасная леди Годива не скакала обнаженной по улицам Ковентри, и король Альфред не пек свои булочки. Именно они, эти горе-археологи, доказывают нам, что название Хаверинг не имеет никакого отношения к кольцам, а происходит от слияния двух древнесаксонских слов: «хэфер», что в переводе означает «козел», и «инг» — «луг».