Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

По шеренге тут же прокатилась волна смешков, а мне лично почему-то, наоборот, стало грустно. Нет, девушек, с которыми я встречался более-менее постоянно, то есть больше недели, иногда просил выбрить там, не люблю заросли, но чтобы сделать это с собой…

— Отставить смешки! — прикрикнул Гвидо. — Лекарей в этот раз мало, на всех не напасешься. И если у вас там все до крови будет расчесано, то это уже ваша личная проблема. Понятно?

Двадцать два будущих доблестных воина что-то невнятно и нестройно промычали в ответ.

— Так! — взревел наш командир. — Вы что, бабы смазливые? Чего там гундосите так нежно? Отвечать по «ряду» следует так: «Ясно, мин лег-аржант.

Или — ясно, мин арх-лег». В зависимости, кто перед вами по званию. Не слышу.

— Ясно, мин лег арх… А кто вы по званию-то? — запутались мы, и Гвидо, махнув рукой, повел нас к реке. Понятное дело, научить салаг четко, бешено и правильно орать в ответ на каждое слово командира по этому их «ряду» не его забота.

Река оказалась метрах в трехстах от того места, где военный лагерь заканчивался, а так как мы находились почти с самого края этого лагеря, то и идти долго не пришлось. Однако же с другой стороны дороги лагерь обозников продолжал тянуться еще как минимум на ригу.

На берегу было много народу, никак не меньше двух тысяч. Как я понял, тоже «последки». Светило уже почти коснулось горизонта, и на широкой речной глади красиво сверкали красноватые блики. Новобранцы купались шумно, гоготали, плескались друг в друга, веселились на полную катушку, словно предчувствуя, что с завтрашнего дня веселиться времени не будет.

Гвидо остановился, осмотрел «пляж» и, ничего не придумав особенного, повел нас прямо к основной толпе. Правда, шагов за двадцать взял чуть левее, и мы оказались всего метрах в пяти от толпы человек в сто. Они уже, видимо, помылись и теперь скакали и прыгали, кто для сугрева, а кто для того, чтобы вылить воду из ушей. Глянув на них, я сразу сообразил, что водичка не «парное молоко», потому как просто сидевших были единицы, да и те дрожащие, с посиневшими губами и покрытой пупырышками кожей.

— Песком тритесь хорошо, — стал громко и торопливо объяснять Гвидо. — Раз натерлись, окунулись, еще раз натерлись, еще окунулись. Три раза самое то. На все про все у вас полчаса. Приступили! После помывки не расходиться, я вернусь ровно к сроку.

Наши парни тут же принялись скидывать с себя одежду, поглядывая на соседей. Большинство из тех были голяком. Мало кто хотел щеголять потом с мокрым пятном на штанах, поэтому все без проблем стали скидывать подштанники.

Я посмотрел на удаляющегося командира, подумал о своих сапогах и мошне и осмотрел берег. Справа яблоку негде упасть, а вот слева никого. Шагах в двухстах пышный кустарник и пара деревцов, сильно похожих на наши плакучие ивы, наклонились к реке, свесив сотни тонких желтоватых веточек.

— Эй! — Я осторожно хлопнул по плечу ближайшего ко мне парня. Тот обернулся. На лице ни одной эмоции. — У меня с животом что-то. — Я ткнул себя пальцем в район пупка. — Отойду по нужде. Если вдруг командир наш раньше появится, объясни. Хорошо?

— Ладно, — буркнул парень и, тут же развернувшись, бросился к речке, а я торопливо зашагал в сторону кустов. Конечно, не лучший вариант, ведь и так в коллектив не влился, но по дороге к реке я успел оглядеть всех наших. Простолюдины от двадцати до тридцати пяти лет, без особых излишеств в одежде и, скорее всего, без монеты в кармане. Наверное, многие и решились на это дело из-за нужды. А насчет того, как приватизируют в армиях оставленное без присмотра, я успел наслышаться от старших отслуживших знакомых. На Земле, разумеется.

Профукать свои удобные сапоги и потом натирать мозоли в казенных не очень-то хотелось, да и деньжата пригодятся. Какое тут довольствие — это еще посмотреть надо, а «чепки»… вон их полно по ту сторону дороги. С деньгами

голодать не будешь.

Нырнув за кусты, я быстро все с себя сбросил и подошел к воде. Попробовал ногой. Охренеть! Как в этом можно купаться?

Но делать было нечего. За последние дни я успел здорово пропотеть и провонять. Проведенные здесь два года, конечно, приучили меня к подобному, но все равно при любом удобном случае я старался привести себя в приличное состояние.

Быстро натеревшись холодным песком, с разбегу плюхнулся в воду. Дыхание и сердце на секунду остановились, тело обожгло. Я вынырнул, развернулся и сделал пару мощных гребков. Метрах в трех от берега самое то, примерно по грудь. Пару раз присев, поелозил руками в волосах, жалея, что нету хотя бы щелока. Но тут же вспомнил, что горевать по этому поводу не стоит, буквально через час-два все равно обстригут. Фыркая и отряхивая с волос воду, поплелся к берегу, высоко поднимая ноги, и вдруг замер. То ли глюк, то ли действительно тоненький смех. Резко вскинув голову, я уставился на стройную молоденькую девушку, стоявшую на берегу. Тут же резко прикрыл то место, куда она смотрела, со стыдом представив, как он мог скукожиться от холода. Девушка снова хихикнула.

— Привет, — глупо ляпнул я, бросив мимолетный взгляд на свою одежду, потом снова перевел его на девчонку. Она была очень красива. Личико овальное, с легким подбородком, большие задорные глаза, обрамленные пушистыми ресницами, черные и прямые, до плеч, волосы, изящный тонкий носик и пухлые губки почти идеальной формы. Легкое платьице в горошек на тесемках, на ладонь не доходящее до колен, подчеркивало эту красоту. Я на секунду застыл глазами на загорелых ножках, сглотнул набежавшую слюну и снова посмотрел ей в лицо. — Тебе это… не холодно в таком платьице? Не лето вроде.

— Нет, — девчонка улыбнулась и мотнула головой. — А тебе точно холодно. Дрожишь вон весь. Хочешь, я тебя согрею?

Взгляд девчонки из задорного тут же стал томным, и я снова тяжело сглотнул.

— В смысле?

Хотя примерный смысл был мною уже уловлен.

— Два кирама всего, — с ужимкой проговорила девчонка таким бархатным и волнительным голоском, что мне пришлось сглотнуть слюну в третий раз, а руки стали медленно, но уверенно отодвигаться от тела.

— Ну что? Если денег нет, я могу так, а потом отдашь. Попросишь часть довольствия деньгами выдать, тут так можно. У тебя лицо честное, я знаю, ты отдашь. Или я тебе не нравлюсь?

Девчонка вдруг скинула петельки с плеч и оголила грудь.

Чревлова слюна! Да сколько ж можно тебя глотать!

Я уставился на маленькие темные соски и, повинуясь животному инстинкту, двинулся вперед. Девчонка не сводила с меня глаз. Я приблизился, обнял ее и притянул к себе. Жадно впился в губы. Девчонка ответила на поцелуй, обняла мою шею, задышала тяжело. Моя левая рука скользнула ниже, сжала упругую ягодицу. В висках и пахе запульсировало со страшной силой.

— Давай в ольшаник отойдем, — почти беззвучно выдохнула она, обдавая мое ухо теплой струей воздуха.

Я подхватил этот внезапно свалившийся на меня подарок судьбы, не отрывая своих губ от ее, перенес к этому их ольшанику, пышному, высотой в полтора моих роста, с пожелтевшей, но не опавшей листвой. Скроет нас идеально.

Девчонка тут же повисла на моей шее, обвила ногами. Я поспешил войти в нее, но она вдруг дернулась легонько.

— Подожди, подожди чуть-чуть, совсем немножко.

Моя рука скользнула ей между ног, тронула мягко, принялась гладить.

Девчонка задышала тяжелее, и уже через несколько секунд я приступил к делу, больше не в силах ждать.

Поделиться с друзьями: