По ту сторону черной дыры

Олег Палыч достал с верхней полки жестяную банку с надписью «Зелень». Супруга хмыкнула.

– Конспиратор! Сколько там?

– Сейчас подсчитаем. Мне как-то недосуг было…

– А ты уверен что сейчас следует заниматься именно этим?

– Давай уж сосчитаем эту копилку, раз достал. Сейчас, только пыль вытру!

У Светланы в это время на уме было совсем другое. Поймет ли этот чудаковатый парень, какого рожна она в тридцать лет все еще девственница, или нет? Сделав вид, что заинтересована в итоговой сумме, она тщательно пересчитала бумажки с портретами давно сгинувших президентов Великой заокеанской страны, а затем потрясенно сказала:

– Признайся, чертенок, с детства ведь копил?

– Ага! – кивнул головой Булдаков, – мама даст на мороженое, а я все в банк под проценты. Сколько там?

– Двадцать семь тысяч денег! – моя зарплата почти за два месяца! Не знала, что офицерам так хорошо платят.

– Не всем и не всегда! – безынициативно ответил он, – ты сказала, что это все ты зарабатывала за два месяца? Чего я не пошел в телеведущие! У меня в садике хорошо получалось декламировать! Если честно, за эти зелененькие мне пришлось прибить троих абрекских снайперов и достать в виде языка мамеда-генерала.

Капитан вздохнул. Светлана прижалась к нему.

– Послушай, капитан, я тебя расстраивать не хотела. Мне нужно кое-что спросить. Почему ты совершенно не интересуешься мной, как женщиной? Суешь какие-то бумажки? А? Или я тебя не вдохновляю? Признавайся, черт бы тя побрал! – Олег Палыч озадаченно посмотрел на нее.

– Ты хочешь сказать, что тебя мое финансовое положение не волнует?

– В данный момент меня волнует нечто совсем иное, – промурлыкала она, – скажи, я тебе нравлюсь?

– Видишь ли, Светик, – смущенно потер вспотевший лоб он, – мне раньше никогда не приходилось доказывать, что я самец – верили так. А доказать, что я – мужчина мне своей прежней супруге так и не удалось.

– Запомни раз и навсегда: я не твоя бывшая! Ну встряхнись же! В кои-то веки мне приходится говорить мужчине о своем желании, а он тут корчит из себя неведомо кого! Ну-ка неси меня в кровать поживее! Да полегче там – я еще с мужчиной не была! Не делай такое умное лицо – ты же офицер, ай!

Капитан сгреб навязчивую добычу в охапку и потащил через всю квартиру в спальню. Вскоре оттуда донеслось страстное бормотание, затем короткий стон, а вскоре сквозняк захлопнул дверь, и наступила долгожданная тишина. Рыбки в аквариуме инстинктивно повернулись хвостами к разбушевавшейся стихии и продолжали свой неслышный гимн Гименею.

Пролетело несколько часов, прежде чем дверь спальни приоткрылась, и оттуда выскользнул Булдаков в изрядно помятых «семейниках» строгого белого цвета. Обмыв в ванной своё Eternity, он выбрался на лоджию и уселся в шезлонг. В шкафчике у него хранилась пачка «Marlboro», он достал одну сигарету, прикурил и с наслаждением затянулся. Вообще-то, капитан Булдаков был человеком некурящим. Эта пачка хранилась у него для особых случаев: в редкие минуты счастья он забредал сюда и выкуривал одну сигарету. Достаточно сказать, что вышеупомянутая пачка хранилась у него уже пять лет, а в ней оставалось еще около десятка сигарет.

– Хороша жизнь, Господи! – выдохнул он, почесав небритую репу. Где-то вдалеке сверкнула молния и секунд через десять раздался удар грома.

– Вот и я говорю, – продолжал он, благосклонно поглядывая на тучу, постепенно заволакивающую горизонт, – сик транзит момент оф глори!

– Они так хорошо кончали, что после этого даже соседи закуривали! – донесся сзади голос Светланы. Она, закутанная в шелковую лиловую простыню, появилась в дверях и через мгновение удобно устроилась в шезлонге напротив.

– Что же ты, милый, бросил меня на полдороги?

– На полдороги? – ужаснулся он. Женщина рассмеялась.

– Не успела я уснуть, как ты уже убег. По никотину соскучился? Ты же, по-моему, не курил… – капитан поведал ей историю пачки.

– Как романтично! Может и мне выделишь сигаретку ради такого случая? У меня, видишь ли, те же ощущения, – он протянул ей сигарету.

– Это мне привезли из Америки. Настоящий «Филипп Моррис», а не новозеландский аналог, – он наклонился к ней и бережно поцеловал руку.

– Спасибо тебе, родная! – глухо произнес он, отворачивая взгляд, – не думал я, честно признаться, что когда-нибудь еще буду чувствовать себя таким до неприличия счастливым. Как заново на свет родился, ей богу!

Медленно он поднял голову и посмотрел на нее. В ее глазах сияли слезы радости и счастья. Она порывисто подалась к нему. Капитан отложил в сторону недокуренную сигарету – Светлана в точности повторила его жест, а затем ее тело совершило перелет в спальню на могучих мужских руках…

– Послушай, дружок, – сказала она утром, сидя на кухне за чашкой кофе, – ты долго думал, прежде чем так тщательно спрятать баксы? Ни один щучий сын не найдет!

Капитан скромно потупился.

– А если и вправду грабители? – настаивала Светлана, – что ты из себя Шварценеггера корчишь!

– Послушай, мон шер, последний раз тебе говорю: Шварц – пацан! Ему бы памятник я поставил, но только за одно: после такой дозы стероидов у него трое детей получилось! И все без помощи дядюшки Чипполино! Но во всем остальном… Его бы уделал любой дитенок из моей роты. Твои грабители радовались бы, если бы ушли отсюда с несильно разбитыми головами!

Светлана скептически хмыкнула. В ответ на это он втащил с кухонного балкона силикатный кирпич и, преданно глядя в глаза супруге, поломал его на мелкие кусочки. Затем ухмыльнулся:

– Я не Супермен, но во взрывную способность пороховых газов свято верю с детсадовского возраста, – он вытащил откуда-то из-за полки ружье.

– Помповый гладкоствольный «Моссберг – 590». Шесть зарядов, седьмой – в стволе. Берешь и пуляешь в разных там нехороших типов. Идем дальше, – капитан вернул ружье на место и потащил Светлану в прихожую.

Там он сунул руку под телефонную полку и вытащил огромный пистолет.

– Пистолет имени товарища Стечкина. Двадцать патронов в магазине. Может стрелять очередями. Продолжим!

В спальне из-под кровати он автомат Калашникова с магазином на сорок пять патронов. Затем, затащив Светлану в зал, Булдаков извлек на свет божий гранатомет РПГ-7.

– Впечатляет? – спросил он. Любуясь произведенным эффектом.

– А танк у тебя есть? – спросила она, глотнув воздуха, – мне мужик без танка нахрен не нужен! Дорогой, у тебя прогрессирующая паранойя!