По ту сторону черты
Шрифт:
Мечта любой девушки, которая когда-то обязательно станет невестой, а потом женой. Показывая всему миру свое безграничное счастье, любовь, улыбку на лице. И ничто или никто не может омрачить тот свет, что ты излучаешь. Это твоя свадьба, твоя заветная мечта, твой выбор. Да только вот порой все это лишь глупости, просто обыкновенная красивая иллюзия, в которую ты так слепо поверила, решила, что все будет по-твоему.
А оказалось все наоборот. Тобой манипулировали, тебя обманули, боль причинили, вызвав нечеловеческий страх. Практически насильно сделав женой, превратив в куклу, назвав своей собственностью, выгодным приобретением. Словно ты товар, который так легко смогли купить за определенную сумму. Как будто беззольная рабыня, вынужденная подчиняться хозяину, господину.
Я стала женой Родриго Морейра. Человека, что и правда способен зло всем вокруг причинить, запугав чуть ли не до смерти. Тот момент в церкви, когда я оказалась прижата к столу головой, это наглядно доказал. Мужчина может сотворить страшное, не заботясь о чувствах других. И хорошо, что я отделалась лишь царапиной на щеке, закрашенной тональным кремом. А ведь могло быть и что похуже. Мы же там совершенно одни были, никто бы не пришел мне на помощь, реши он меня изнасиловать прямо в храме Божьем. Явно он не молиться, не посещает церковь. Является настоящим Дьяволом на земле, имея вокруг себя точно таких же жестоких прихвостней. Как Эдуардо, его личный телохранитель, на попечении которого я оказалась.
— Сеньора Морейра, — произносит ненавистное для меня имя. Не хочу я носить такую фамилию, не хочу быть здесь, не желаю всех этих людей видеть.
Мне кажется, словно меня, как изысканный экспонат в музее, рассматривают со всех сторон. Подмечая любые детали, делая какие-то свои выводы. В такой огромной толпе я ощущаю себя как в замкнутом круге, в маленькой коробке, откуда нет выхода. Приковали цепями, навсегда лишив свободы, привели в мир, где для меня явно нет места.
Чувствую себя не в своей тарелке, постоянно с опаской по сторонам смотря. Не нравится мне это общество, здесь странная атмосфера, здесь все мне чуждо. Так хочется прямо сейчас в Америке оказаться, со своей лучшей подругой и парнем. С близкими, родными для меня людьми которых даже на свадьбу не смогла пригласить.
Родриго мне это запретил, отобрав после посещения свадебного салона телефон и вручил совершенно новый, где только лишь его номер был забит в справочник. Другим звонить и писать было категорически запрещено, иначе последствия будут страшные. Да только вот я наизусть помнила два самых важных для меня номера, но так пока что ни на один из них не звонила. Теперь вот все это сделать будет очень проблематично, так как из своего собственного дома переезжаю в особняк мужа.
Боже! Никогда бы не подумала, что от этого простого слова будет так тошнить. Что оно вызовет очень сильный страх, ведь нас скоро будет ждать первая брачная ночь. Мне придется лечь с ним в одну постель, что сделать я точно не смогу. Значит меня будет ждать повторение грубости в церкви. От чего мурашками кожа покрывается, а тело дрожать начинает.
— От чего же сеньор Морейра покинул столь прелестное создание? — Невысокая, довольная симпатичная женщина в синем платье оказывается рядом со мной. На вид ей лет сорок пять, но для своего возраста она выглядит очень молодо. Лишь морщинки под глазами выдают в ней не совсем юную особу. Да и видно, что цвет волос у нее не настоящий, явно она красилась недавно. — Неужели дела фирмы оторвали его от собственной жены? — Смотрит на меня своими черными глазами, словно в душу проникая, что-то пытаясь там найти. Создает вокруг себя непонятную, но такую притягательную ауру, словно ей можно беспрекословно доверять во всем, даже жизнью пожертвовать ради нее.
— Мануэла, — как-то немного раздраженно произносит Эдуардо, оглядев ее с ног до головы. — Тебе ли не знать, чем может быть занят сеньор Морейра. Точнее кем. — заговорщически подмигивает, бросая мимолетный взгляд в мою сторону, словно я тут совершенно лишняя. Им бы поговорить наедине, но присутствие сеньоры Морейра не дает этого сделать. — Когда он с этой женщиной, то весь мир перестает для него существовать.
«С этой женщиной». Данная фраза так
в мозг въедается, так заостряется на ней внимание, что колесики начинают работать в усиленном режиме. Я понимаю, что Эдуардо имел ввиду, кто такая на самом деле Исабель Рамос, что их связывает с Родриго Морейра. Особые отношения, которые называются «сексуальная связь двух людей». И это происходит сейчас, на нашей собственной свадьбе, где столько народа хотят видеть нас вместе, поздравить нас с таким событием. Только вот осталась я здесь совершенно одна, пока мой муж с любовницей время проводит.Как же все это мерзко, как же грязно. Я словно в болоте очутилась, в котором тону, погружаюсь все больше и больше на самое дно, запутавшись в тине. Выбраться оттуда никак не могу, а просто очень быстро исчезаю в мутных водах. Тошнить начинает, на грудь что-то как будто давит, глаза начинают слезиться. С трудом себя сдерживаю, чтобы не расплакаться прямо перед гостями. Во что же я влипла? Почему все это со мной происходит? Разве я все это заслужила? Грехов нет на мне, но судьба упорно не дает мне покоя с тех самых пор, как я в Бразилию вернулась.
— Может в скором времени Родриго вместе со своей женой посетят и меня. Или же я могу забрать сеньору Морейра с собой в салон красоты на некоторое время. — Мануэла, вроде бы так ее зовут, говорит обо мне, словно меня нет рядом с ней. Будто бы я нахожусь совершенно в другом месте. — Хотелось бы…
— Это вряд ли у тебя получится, Ману. — Жесткий мужской голос раздается за спиной, потом рука хватает за плечо и разворачивает лицом к подошедшему Родриго, что выглядит несколько иначе.
Помятый пиджак, рубашка без двух пуговиц, искусанные губы. Он явно очень хорошо время провел со своей любовницей. А как глаза горят. Похотливо, вожделенно, коварно. Будто он замыслил что-то сотворить со мной, сделать больно мне и получить удовольствие для себя.
— Идем за мной, малышка Блэр. — Толкает меня вперед, вынуждая схватиться руками за платье, приподнять немного подол и беспрекословно последовать явно в сторону дома. Ведь именно туда он заставляет идти. Ощущаю его взгляд на себе, как глаза по телу пробегаются. Сначала шея, потом спина, поясница, задница. Мне даже кажется, что он сквозь ткань способен увидеть, что на мне надето.
Проходим по тротуарной плитке к массивным дверям, открытым нараспашку. Медлю, не зная, как поступить, дрожу, как от самого жуткого холода, обнимаю себя руками, прикусив нижнюю губу. Ощущаю болезненный толчок ладони по спине. Меня снова вперед толкают, я спотыкаюсь, путаюсь в юбках, чуть было не падаю прямо на колени. В глазах появляется какая-то пелена, даже не могу различить окружающую обстановку. Нет, это не слезы, просто черные точки перед глазами не дают ясно видеть.
Сворачиваю направо, так как именно туда Родриго тянет за руку, буквально вталкивает в комнату, а затем прижимает спиной к своей груди. Ощущаю, как его сердце бешено бьется, как он тяжело дышит. Руки дотрагиваются до плеч, потом ниже опускаются. Пальцами по ребрам проводит, задерживаясь на несколько секунд в районе талии, губы практически к шее прикасаются. Знобить начинает, странный жар появляется, скапливаясь огромным комком внизу живота. Тело словно в огне пылает, мысли совсем пропадают из головы. Сейчас есть только мы вдвоем с Родриго, только это самое мгновение, которое может в любой момент прерваться. Что собственно и происходит.
Мужчина убирает руки, отшатывается от меня, обходит стороной, направляясь к стоящему на столе ноутбуку. Компьютер включен, на экране открыт какой-то проигрыватель. Не могу толком разглядеть название той композиции, что скорее всего наполнит эту комнату. Небольшую библиотеку, где стоят полки с книгами от пола до потолка, два диванчика вокруг уже упомянутого стола и огромная ваза с неизвестными для меня цветами.
— Подойди, — приказывает Родриго, и я делаю несколько неуверенных шагов. Подчиняясь, сама не зная, почему это делаю. Что со мной вообще происходит? Некоторое время назад этот мужик трахал другую женщину, не заботясь о своей жене, а теперь требует что-то от меня. — Я хочу, чтобы ты станцевала для меня.