По ту сторону экрана

– Я, конечно, предпочел бы перевести в бюро собственного личного помощника из адвокатского кабинета, но она совершенно некстати собралась уйти в декретный отпуск, – в голосе Деспота проскользнула нотка едва-ощутимого недовольства этим фактом. – А весьма небольшой срок моей работы в S&L не позволяет сформировать мнение о его сотрудниках, поэтому, несмотря на мои личные предпочтения, и сегодняшнюю ситуацию, вызвавшую некоторые сомнения в вашем профессионализме, впервые предпочту прислушаться к отцовскому совету.

Не сразу осознала, что диалог с Лазаревым, который я мысленно успела представить в своей голове, пошел совсем не по намеченному плану. Подняла глаза на собеседника и склонила голову к правому плечу, пытаясь вникнуть в то, что он все-таки имел ввиду. Недоверчиво переспросила:

– Вы хотите, чтобы я стала вашим личным помощником?

– Именно так, – лениво следя за моей реакцией подтвердил Денис Станиславович. – Хотя, слово «вынужден» подходит к этой ситуации куда больше, нежели «хочу», суть вы уловили верно.

– Но вы же работаете по уголовным делам, а я…

– А вы собирались всю свою жизнь просидеть в этом офисе на месте помощника одного из адвокатов, не стремясь к тому, чтобы сдать адвокатский экзамен и начать собственную карьеру? – резко оборвал он. – Если так, то все дифирамбы, что пел вам отец, явно не соответствуют действительности.

Отозвалась:

– Не собиралась, – убрала из голоса неуверенность. – И все же, моя специализация – гражданское, семейное и трудовое законодательство.

Мозг лихорадочно соображал. В институте я изучала все отрасли права, поскольку это предполагает любое высшее юридическое образование, но практического опыта работы по уголовным делам у меня не было никакого. Как и желания этот опыт получать.

С другой стороны, должность помощника не предусматривает столь же большой ответственности как статус адвоката. И такая работа откроет передо мной куда больше перспектив и уж точно куда предпочтительнее увольнения, в фатальной неизбежности которого я была уверена только что.

– Значит, вы отказываетесь? – переспросил Лазарев, но в тот момент я уже точно знала, что соглашусь.

– Не отказываюсь.

– В таком случае, приступаете немедленно. Кабинет смените на смежный. Помимо работы с документами, к которой вы привыкли, будете сопровождать меня на следственных действиях и судебных процессах, на один из которых я выезжаю сейчас. Машина нас уже ждет, – произнес он так, словно был заранее уверен в моем ответе. – Стационарный компьютер, на который вы все равно жаловались, не подойдет. Будете работать на этом.

С этими словами он придвинул ближе ко мне серебристый макбук эйр с зарядным устройством, который и раньше лежал на лакированной столешнице, но будучи увлеченной собственными переживаниями, я совсем не обратила на него внимания.

Успев понять, что новый руководитель не терпит лишних пререканий, обсуждений и промедления, я без разговоров взяла ноутбук, тонкий и легкий, совершенно не чета тому доисторическому монстру, на котором я работала до этого.

– Все потом, – шепнула я Кристи, которая терпеливо караулила меня на выходе из кабинета в ожидании душещипательных подробностей.

И, схватив сумку, я поспешила догонять Лазарева, который уже успел надеть пиджак и в десяток широких шагов, каждый из которых был равен трем моим, дойти до дверей лифта.

2.Обида

Угрюмый молчаливый водитель услужливо открыл перед нами дверцу начищенного до блеска черного седана, а начальник галантно пропустил меня первой усесться на заднем сиденье широкого, пахнущего кожей и дорогим ароматизатором салона.

Машина плавно тронулась с места. Пока я с интересом разглядывала пролетающие за тонированными стеклами городские улицы, Деспот внимательно просматривал какие-то документы, предусмотрительно взятые с собой из бюро и пил кофе из крафтового бумажного стаканчика, дожидавшегося его в подстаканнике между сиденьями.

– Кофе, – произнес он, когда многоэтажное здание городского суда уже показалось вдалеке. – Приносить мне его трижды в день тоже станет вашей обязанностью. Американо двойного объема и крепости, без сахара и сливок.

«Очевидно же, что тот, кто пьет подобную горькую гадость начисто лишен каких-либо нормальных человеческих качеств» – мрачно подумала я, подавив в себе желание возмутиться и просветить босса о том, что не нанималась в обслуживающий персонал и мое образование предполагает несколько иные обязанности. Но слишком свежи были в памяти ощущения от маячащей на горизонте перспективы увольнения. Поэтому кивнула, с неохотой мысленно добавив этот пункт в расплывчатый список моих новых обязательств. Ожидала, что новоявленный руководитель даст мне еще какие-то указания относительно действий в суде, однако больше за время пути Деспот не проронил ни слова.

Собственной машины, тем более такой комфортной и красивой как эта, у меня не было. Я предпочитала добираться на работу на метро, поэтому молчание спутника меня не напрягало. Просто наслаждалась поездкой, получала эстетическое удовольствие от созерцания улиц и, чего уж скрывать, иногда осторожно, из-под ресниц разглядывала своего попутчика, который, увлеченный чтением, задумчиво кусал нижнюю губу и хмурил широкие светлые брови.

Еще не успела понять собственное отношение к тому, что Деспот ни с того ни с сего решил сделать меня своим помощником. Причем, теоретически, я была им и так, поскольку до этого числилась в штате его отца, но что-то подсказывало мне, что с этого дня мой статус и обязанности кардинально изменились. И к лучшему это или нет, покажет время. Сейчас понятно лишь то, что так просто и легко как раньше уже не будет. С таким как Деспот слова «просто» и «легко» даже в одном предложении не применяются.

Водитель остановил автомобиль у входа в суд. Мрачно оглядев собравшуюся у стеклянных дверей толпу, Денис сунул документы в черную папку и молча уверенно вышел, а я последовала за ним. Промозглый уличный холод не успел пробраться под мой слишком легкий для последних зимних дней, жакет, потому что вслед за шефом я торопливо проскользнула в огромные автоматические двери.

Внутри огромного холла дул горячим воздухом кондиционер, тут же растрепавший и без того успевшую стать неаккуратной прическу. И пока Лазарев предъявлял свое адвокатское удостоверение и сообщал судебным приставам о цели своего визита, я торопливо поправила волосы и очки, одернула длинную и широкую темно-серую юбку из плотного крепа. Следом за Деспотом протянула и свое удостоверение помощника, но пристав с улыбкой отмахнулся, словно не счел меня персоной, представляющей угрозу. В отличие от Лазарева. Хотя, тут я не могла с ним не согласиться. Деспот олицетворял опасность одним своим видом и с первого взгляда производил впечатление человека, с которым лучше не связываться.

Пока сверкающая кабина стеклянного лифта поднималась на нужный этаж, внезапно ощутила волнение. Мне доводилось бывать в этой части здания суда во время институтской практики, но тот визит не оставил в памяти яркого следа. Зато сейчас я с интересом разглядывала двери кабинетов судей и залов заседаний, на первый взгляд почти не отличающихся от тех залов, где рассматривали гражданско-правовые споры.

И все же было в них нечто неуловимо-притягательное. То, что делало эти двери особенными. Изо дня в день за ними принимались судьбоносные решения, рушились чьи-то планы, восстанавливалась социальная справедливость. Было в этом что-то, что вызывало неподдельное любопытство и желание погрузиться в этот опасный, но увлекательный мир.