По ту сторону фортуны. Книга 3. По воле случая

Меж тем, в банкетном зале происходило что-то несусветное, некогда благопристойная свадьба перешла в разухабистую. Кроме залихватской музыки, до нас доносился бесконечный перестук множества ног и радостные гиканья. По всей вероятности, Светик решила всех подпоить и ухайдокать так, чтобы никто ничего не понял.

– Ще не вмерла Украина, если мы гуляем так… – непревзойденный по своему напору и разудалой мелодии, шлягер Верки Сердючки рвал на части один из самых престижных ресторанов Калининграда. Топотание и горловые песнопения подвыпившего народа из танцев перешли в какие-то половецкие пляски.

За этой музыкальной бомбой последовал не менее известный хит украинской звезды: – А я иду такая вся, в Дольче Габбана….

Добрыня посмотрел на меня и снова захохотал, вставляя между всхлипываниями отдельные фразы:

– Иди, солнце моё, твой выход!.. Как раз он на тебе сейчас!.. Задай всем жару!

Юрка, не прекращая смеяться, приставил камеру к моему лицу. Но я ни на одну провокацию не поддалась, презрительно фыркнула и показала язык в объектив настырного журналюги.

– Ну, что тут у вас? – спросила Света. Запыхавшаяся и уставшая донельзя, она тяжело ввалилась в небольшое пространство скульптурной мастерской. – Не могу больше, у самой ноги отваливаются, допили почти всё. А Сергей Владимирович так разошёлся, удержу никакого нет! И меня в круг тащит и тащит! Главред в полном ауте, твердит про моё повышение. А куда повышать? На его место?.. Заграничная родня так счастлива, что попала на настоящую русскую свадьбу. Наперебой сыплют идеями по организации торжеств в Европе.

– Всё готово, – отрапортовала я, стягивая пиджак. – Видишь, одна польза от форс-мажора.

– Только к людям близко не подходи, – предупредила подруга, оценивая состояние моего наряда. – Ещё прилипнешь к кому-нибудь.

– С чего вдруг? Буду на отшибе стоять, как прокажённая? – возмутилась я. – Столько сил потратила ради счастья молодых, должна быть в первых рядах!

– Там какое-то длинное полотенце лежит, рядом с хлебом, – сказал Добрыня, махнув рукой в сторону гардероба. – Может, его как то?

Подруга подхватила Юрку и засеменила в указанном направлении. Вернулись они быстро.

– Каравай нашёлся, – обрадовала Света и задумалась. – Если и его сейчас подсунуть, то народ вообще запутается. Решит, что всё только начинается. Итак то никого не разгонишь, а я больше не выдержу.

– Мочало, начинай сначала, – торопливо сказала я и выхватила рушник. – Намотаю вместо блузки, как топик. А то погонишь меня, Свет, поганой метлой. Ждите, мы сейчас.

Я взяла дочь за руку и мы полетели создавать эксклюзивный наряд.

– Мам, отпад! Дашь поносить кофтейку? – Сашка хихикала и обёртывала вокруг меня длинное полотенце. Конец заткнула на спине. – Нормуль! Дольче Габбана рядом не стоит!

– Ты ещё поговори! – сказала я, поправила туго намотанную, как пелёнку, ткань и мы поспешили в обратную сторону.

Импровизированная команда зодчих, состоящая из главного ваятеля и его подмастерьев, единодушно одобрила мой прикид поднятием больших пальцев. Они навтыкали свечи и ждали нас.

– Юрик, ты вывозишь это чудо, Игорёк – поджигаешь, вы втроём стреляете из хлопушек по моей команде. Пальнём изо всех орудий. Виталик, беги к ребятам, предупреди, чтобы в обморок не свалились. Они два дня его выбирали, оба будут в шоке, – главный распорядитель банкета чётко раздавала указания. – Я буду идти рядом со столом, для страховки. Только без фортелей, пожалуйста! Давайте, с Богом!

Мы двинулись в зал. Тамада, наконец-то дождавшись кульминации свадьбы, объявила о торжественном вывозе торта. Молодожёны, Славик и Катя, еле держались на ногах, но, джентльмен по жизни и воспитанию, молодой муж стойко поддерживал юную жену. Остальная публика, уплясавшись в доску, образовала большой круг. В основном, почтенные и не очень, дамы обессилено висели на своих кавалерах. Свет погас.

Красивое завершение свадьбы – это вишенка на торте всего празднования. А у нас не только вишенка, а ещё и вся фруктовая корзина улеглась на три яруса!

Зазвучала неспешная мелодия, Игорёк подпалил свечи-фейерверки и папа с мамой жениха с большой помпой выкатили креативное кондитерское изделие. Искры разлетались в разные стороны, освещая единственный и неповторимый в своём роде результат коллективного творчества. Мы втроём шарахнули хлопушками, при этом я и Сашка втянули головы в плечи. Публика зааплодировала, послышались восторженные крики.

Я смотрела на молодожёнов. В полутьме хорошо было заметно, как круглое Катино лицо поехало вверх и вниз, образуя идеальный овал. От замешательства глаза её расширились, брови доползли до середины лба, рот приоткрылся. Славка притянул жену и зашептал на ушко какой-то алгоритм действий, Катюша нервно кивнула. Я поспешила поближе, чтобы ничего не упустить.

Стол с тортом доехал до обалдевших от такой красоты молодых. Светик рассылала улыбки во все стороны, но с тревогой поглядывала на гостей. Юрка тоже старался как мог, артистично разводя руками – вот, мол, какой замечательный свадебный шедевр мы откопали! Праздник детям никто не хотел испортить.

– Молодые, вам начинать, – игриво сказала опешившая тамада и попыталась подсунуть поднос с большим ножом и лопаткой.

Но жених с невестой были молодцы, Славик с детства сообразительный пацан. Молодожёны пропустили мимо ушей предложение ведущей, быстро схватили с верхушки торта фигурки противоположного пола и откусили им приклеенные головы. Все засмеялись и снова захлопали.

Вытерев руки, Славка с Катей, уже без всяких заметных эмоций, отважно принялись кромсать на куски свадебную трехъярусную гору.

Первым подошёл Добрыня, подмигнул им и щедро выложил сто евро за мешанину из бисквита, крема, фруктов и конфет. За ним потянулись остальные.

Закончилась вечеринка без происшествий. Зажгли семейный очаг, ещё раз прослезились, молодожёны выразили всем благодарность. В первую очередь мамам и папам, затем близким людям, создавшим такой необыкновенный и восхитительный торт. Свадьба удалась!

Я посмотрела на родителей жениха. Юрик с зелёнющей тоской в таких же зелёных глазах обнял Свету и нежно поцеловал в висок, подруга ослепительно улыбнулась на публику и отстранилась от него.

Уже дома, после моего часового отмокания в ванной, Добрыня всё принюхивался ко мне и приговаривал:

– Нет, ну куда пропал этот аромат? Сладкий, вкусный, ванильно-сливочный…. Ммм…. Нам дома надо держать флаконы с таким кремом. На случай, если ты начнёшь дурно попахивать.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В понедельник утром мы с Добрыней отбыли из Калининграда в Берлин. Светик должна была прилететь к нам через пять дней, оттуда мы вместе планировали отправиться в Тоскану. Подруга взяла две недели отпуска, чтобы помочь с подготовкой к отправке антиквариата. Я полтора месяца, с перерывами, в гордом одиночестве разбирала сундуки, нумеровала экспонаты и вносила данные в каталоги. С определением производителей фарфора возникла большая загвоздка, постоянно делала снимки на телефон и отправляла их Лешеку. Дёргала его каждый божий день по нескольку раз, а он стоически выдерживал мой напор. Поляк иногда сбрасывал звонки, если был занят по своим адвокатским делам, но позже неизменно перезванивал и давал пояснения. Он увлёкся находками, отобрал для себя некоторые экземпляры и рассылал мои непрофессиональные снимки собратьям-коллекционерам. Удивительно, но основная часть предметов уже была пристроена. Лешек имел солидную репутацию и в антикварных кругах ему доверяли безоговорочно. Цену он назначал сам, для меня это было выше моего понимания. Хоть и любила фарфор всей душой, но когда узнала, что некий собиратель запросил весь чайный сервиз Дочча с цветочно-фруктовыми мотивами и предложил за него пятнадцать тысяч долларов, чуть не хлопнулась на месте.