По ту сторону листа

Открылась дверь. Оттуда медленно вышел паренек. Его потряхивало. Он словно не мог поверить, что все кончилось. Сперва он неровно преодолевал коридор, едва ли не опираясь на стены, и с дебильной улыбкой вглядывался в лица, но чем ближе был выход, тем увереннее и стремительнее были его шаги, из бессильного шарканья превращаясь в походку. Он ускорил шаг, стараясь больше не смотреть в лица ожидающих; здесь он стыдился своего везения. Парень приложил ладонь к мишени. Дверь с небольшой задержкой открылась и выпустила его наружу. В коридор влетел легкий сквозняк с привкусом рвоты. Теперь в этом запахе не было мерзости, только жизнь.

Все сидящие вздохнули. Каждый на секунду поверил, что выйдет отсюда так же легко и непринужденно, заново подчинив себе непослушные руки и ноги, распрямив спину и широко расправив плечи. Этот фантом надежды был почти реален. Прислушавшись, можно было различить стук его каблуков и шелест одежды, когда он проходил мимо, направляясь к заветной двери. Его провожали десятки глаз; даже соседка чуть подалась вперед, кольнув подбородком плечо Киры. Но фантом быстро рассеялся, ткнувшись в закрытую металлическую дверь. Вновь воцарилась тишина и полумрак, разъедаемый неприятным свечением таблички «Следующий».

В дверь вошла женщина то ли от возраста, то ли от страха, трясущаяся и медлительная.

– Аня, – представилась соседка.

– Кирилл, – он пожал протянутую руку.

– Кирилл, – с нарочитым официозом и чуть смеясь повторила она. – Поговорите со мной, Кирилл! – и уже тише добавила, – Это успокаивает.

Она все время улыбалась; улыбалась искренне. Что-то в этой улыбке смущало и заставляло юношу отводить взгляд.

– Вам совсем не страшно? – спросил он.

– Нет, – ответила Аня, и, добавила, отвечая на вопросительный взгляд Кирилла, – Да и с чего? Потому, что все боятся?

– Ну, хотя бы поэтому, – Кирилла задело ее безразличие.

– Предпочитаю не нервничать раньше времени. Скажу по секрету: рано или поздно каждый приходит сюда в последний раз, – она подмигнула. – Просто расслабься.

– Каким образом?! – резко и с какой-то неосознанной злобой спросил Кирилл. Аня, словно не заметив его грубости, все так же спокойно, весело улыбаясь, разглядывала окружавших их людей.

– Представь, что ты где-то далеко отсюда, в другом месте, красивом и спокойном. Например, в парке. Конец осени. Свежий прохладный ветер, сладкие запахи прелой листвы. По дорожкам гуляют причудливые тени. Вокруг все желтое и оранжевое! И весь парк пылает в закатном солнце. А эти болванчики, – она кивнула на солдата за ее плечом, – стройные, яркие клены и осины.

Над дверью загорелась надпись «Следующий». Пожилая дама не вышла. Никто не поднимался, наоборот, все с удвоенной силой вжали свои ягодицы в лавки. Один из военных вальяжно двинулся по коридору. Его грудь пестрела огромным количеством наклеек-дубликатов наград. Судя по погонам – капитан. Смакуя каждый шаг, он поочередно останавливался у каждой лавки, скалился, переводя пьяный от самодовольства взгляд с одного лица на другое. Пол гремел под его тяжелыми ботинками. Он дошел до конца коридора.

– Что, никто не хочет? – и капитан мерзко рассмеялся, – Тогда я сам…

Он грубо выдернул с лавки парня, вдвое больше себя. Парень мог бы одним ударом выбить дух из этого, в сравнении с ним, карлика, мерзкого и наглого; многие были бы ему за это благодарны. Но этого не случилось. Парень послушно зашагал к двери. Когда он проходил мимо, Кирилл поймал его взгляд: обреченность и бессилие. «Потасовки не будет».

– Как думаешь, много людей надо убить, чтобы получить хоть половину тех значков, что есть у этого павлина? – спросила Аня, когда дверь за парнем затворилась.

– Не думаю, что он убивает людей… – ответил Кирилл.

– А что же он делает? – почти крикнула Аня. Теперь она не улыбалась.

– Следит за соблюдением Закона, – не очень уверенно ответил Кирилл. Аня поморщилась, но промолчала.

На противоположной лавке закашлялась женщина. В то же мгновение, как по волшебству, в ее груди расцвел красным оперением дротик. Ее глаза остекленели, тело обмякло, приоткрытый рот изогнулся в отвратительном подобии ухмылки. Мужчина, сидевший рядом, вскочил со своего места и бросился на капитана.

– Что ты творишь, ублюдок?! Она же просто поперхнулась!

– Сядьте на свое место, – спокойно сказал капитан и направил на мужчину автомат. Мужчина с секунду стоял, злобно глядя в лицо офицера, но затем покорно вернулся на лавку.

Из двери вышла женщина. Быстрым шагом она направилась к противоположному шлюзу, стирая на ходу слезы со щек, одновременно прячась от завистливых взглядов и молчаливых проклятий; на волю – к семье, к солнцу и рутинной работе, прочь из катакомб ЦМСН. Она невозмутимо переступила через труп и несколько секунд спустя исчезла за дверью. О ней тут же забыли.

Распростертую на полу женщину двое охранников за руки оттащили к двери, над которой вновь загорелась надпись «Следующий». Когда дверь открылась, втащили ее внутрь, и видимо бросили где-то там, на полу – голова гулко ударилась о кафель. Кирилла начал бить озноб.

Аня зло смотрела на капитана, насвистывающего что-то себе под нос. Кирилл молчал. По закону необходимо было обследовать человека; только после полноценной медицинской комиссии в редких случаях могла быть вынесена смертная казнь. Бедную женщину никто и не думал осматривать.

– Это было незаконно, – сказал он Ане.

В злополучную дверь вошел очередной пациент.

– Неужели?!

– Да! – не заметил иронии Кирилл. – Необходимо сообщить об этом!

Аня звонко расхохоталась. Она хлопала себя ладонями по ляжкам, то и дело громко набирая воздух в легкие. Кирилл тихонько тыкал ее в бок, не выдерживая напора острых холодных взглядов, но она и не думала останавливаться.

– Прекратите смеяться! – громыхнуло за Аниным плечом.

– Чего ради? – не столько нагло, сколько удивленно спросила она.

Солдат растерялся и не смог ответить ничего внятного, и, чтобы не потерять авторитет, зыркнул на нее взглядом «Еще раз – и узнаешь», на что в ответ тут же получил недвусмысленный жест.

Следующим пошел мужчина, вступившийся за убитую. По пути он крепко задел плечом капитана, который тут же вскинул автомат и направил в спину удаляющегося мужчины; целясь, он ломал голову, вернется ли он еще в этот коридор или стоит пристрелить его сейчас, пока еще можно списать на то, что он угрожал здоровью остальных. Закрывшаяся дверь сама сняла все вопросы. Капитан опустил автомат и негодующе сплюнул.