По ту сторону памяти

Фамилия показалась на удивление знакомой. Я где-то слышала ее, точнее, видела. Может быть, в новостях или в газете? Я ощутила головокружение, как будто пол уплывал из-под ног.

— Все хорошо, Наташ? Мы найдем ее, обещаю, — голос Кирилла долетал, будто сквозь пелену.

«Белецкий очень нужный нам деловой партнер, — говорила мне начальница перед заключением договора в тот день когда Вадим пожаловал ко мне на работу. — Важно его не упустить

Стало тяжело, меня всю колотило. Невозможно. Не мог сотворить подобное, это какое-то дурацкое совпадение. Разве может человек смотреть с таким огромным сочувствием, когда моя дочь находится у него, разве можно настолько лгать? Так не хочется верить, но и в причастность Марины я тоже не хотела верить по началу.

Неужели такое романтическое знакомство на поверку оказалось всего лишь красиво сыгранным спектаклем, впрочем, как все остальное? Отношения, казавшиеся такими идеальными, оказались лишь частью эксперимента. А ведь Марина, не смотря на отсутствие моральных ценностей, пыталась меня предупредить, она говорила, что мне будет плохо, и больно, но я не предполагала насколько. Все эти дни, все эти ночи, проведенные вместе, все это было ложью. Он был близко лишь для того, чтобы удостовериться, что технология работает.

— Наташ, — Кирилл явно заметил, что что-то не так. Но я не могла признаться ему в своем внезапном открытии, настолько это было подло и низко.

Муж подошел ко мне, крепко обнял, провел рукою по волосам, так приятно уткнуться носом в его шею, знать, что этот человек всегда будет рядом и никогда не предаст. Такой родной и любимый, и как всегда надежный.

— Завтра, мы подумаем, что будем делать завтра, — произнесла я, отстранившись от мужа. В который раз за последнее время я лгала. Никакого завтра не будет, нужно действовать сегодня, пока Кирилл еще не понял, что заказчик нам с ним знаком. Он не позволит заняться мне с этим самой, и не будет слушать, что меня без труда пропустят к Вадиму охранники, для него это не будет аргументом.

— Мне пора домой. — Крепко целую его, как будто это в последний раз, хотя кто его знает, может быть и так. Прости, любимый, но в этот раз я должна все сделать сама. Тебе не к чему слышать наш последний с Вадимом разговор, я верну нашу дочь, и все будет как прежде.

Сев в такси, я набираю номер Вадима, тяжело слушать его голос, приятный бархатистый, полный радости, оттого, что я позвонила, он кажется таким искренним, но я уже поняла, это очередная ложь. Он сам предлагает увидеться, и я покорно согласилась, никак не показывая, что сама хотела встретиться, любезно предложил отправить за мной машину.

Что ж есть время прихорошиться, выбрать самое красивое платье: темно-синее приталенное из летящего шелка, уложить волосы и сделать макияж и как финальное дополнение положить пистолет в сумочку. Нужно выглядеть идеально, потому что это явно конец нашей с Вадимом истории. Впереди финал и кому-то сегодня придется ответить за все.

Глава 19

Я прошла мимо, дежурящего у входа охранника, сегодня на посту Алексей, он коротко кивнул мне, уставившись в мониторы. Никакого досмотра, никаких формальностей, я была частым гостем этого дома, слишком частым на мой теперешний взгляд. Я знала всех, кто здесь работал, легко могла заглянуть в детскую, поболтать с няней, полюбоваться малышом, и Вадим был не против.

Я поднималась по лестнице, как будто по осколкам собственных разбитых надежд, медленно преодолевая каждую ступеньку, перед глазами всплывали воспоминания, те самые о которых лучше не думать, все его слова, оказавшиеся ложью. Но все это так не важно, это лишь мои личные обиды, важна только Аленка, главное, заставить Вадима вернуть ее. Оказавшись в коридоре, у двери в комнату, где меня ждал Вадим, сделала глубокий вдох. Он всегда ждал меня в этой комнате, в которой мы так любили коротать вместе вечера за просмотром какого-либо фильма или за разговором. Это комната, не смотря на огромный дом, в котором легко потеряться была нашим маленьким миром. И по какой-то иронии судьбы здесь все должно и закончиться. Я открыла дверь.

Вадим сидел на диване в расслабленной позе и смотрел местные новости. Камин, как всегда, жарко растоплен. На журнальном столикепредусмотрительно два бокала и бутылка вина. Он поворачивается ко мне. Его губы расплылись в улыбке, которая тут же исчезла с лица, стоило мне только достать пистолет и направить на него.

В его глазах не было испуга, лишь легкое недоумение и непонимание происходящего.

— Где моя дочь, Вадим? — Несмотря на мои старания, голос предательски дрожал. Сердце бешено билось, пульс отдал в виски. — Здесь. Этажом ниже. Пятая дверь направо, — просто ответил Вадим, как будто я спросила нечто само разумеющее. Я думала, он солжет, начнет говорить, что я ошиблась, что это какой-то бред, будет спорить. Я была готова ко всему, только не к этому честному ответу.

— Значит, ты догадалась, — коротко произнес он спокойным голосом, будто не на него сейчас было направлено дуло пистолета. — Если бы ты вспомнила, то и так знала бы, где дочь. А Кравченко говорил, что все предусмотрел.

Самое правильное сейчас это повернуться к нему спиной, не вступать в разговор, поскорее отправиться за дочерью, забрать малышку, и поскорее покинуть этот проклятый город. Это самое правильное решение, вот только я в силах поступить так.

Вадим внимательно смотрел на меня, он отлично знает, что я получила необходимую информацию от него, что даже сейчас я не в силах просто так уйти, я все еще хочу услышать достойное объяснение.

— Как ты мог Вадим? Зачем нужно было играть в любовь? — Слова сорвались с губ помимо воли, под шквалом копившейся во мне злости и обиды. Сердце требовало ответов, прежде чем я покину этот дом навсегда.

Я могла понять мотивы Марины, ее игру в самую лучшую и замечательную подругу, но никак не в силах осознать причины подобного поступка Вадима. Зачем? Зачем такая жестокость?

Он на мгновение прикрыл глаза, будто бы собираясь с мыслями.

— Это и не было игрой Наташ. Никогда не было. Помнишь, я говорил тебе, что многое отдал, чтобы мы встретились при других обстоятельствах? Ты тогда даже не поинтересовалась, почему я это сказал. Я собирался встретиться с тобой пару раз, чтобы быть уверенным в результате, знать за что я плачу деньги. Но, даже убедившись, я никак не мог отказаться от встречи с тобой и завершить эксперимент. Я влюбился Наташ, и я же разрушил твою жизнь, — он горько усмехнулся. И в его глазах застыла невысказанная боль, и я с удивлением поняла, что не только одной мне больно.

Лучше бы он сказал, что просто использовал меня, это было бы проще и понятнее. Ненависть всегда проще и понятнее. К чему сейчас эти слова о любви? Тот, кто любит, никогда так не поступит.

— Почему именно я, Вадим? Почему для вашего эксперимента нельзя было взять никому не нужную бомжиху? Человека, которого никто не будет искать. — Этот вопрос будоражил меня давно с того самого момента, когда я узнало о происходящем от Марины.

— Плохую жизнь наоборот хочется забыть, а ты была счастлива Наташ. Вся светилась от радости, катая перед собой коляску.

И только в этот момент я поняла, что он видел меня до моей амнезии. Он сам когда-то сказал, что бывал в Сочи.

— Ты могла оторвать взгляда от малышки. Красивая приветливая девушка, которая не отказалась подсказать двум мужчинам дорогу до парка, даже не догадывающаяся, что стала предметом их спора, сможет ли она забыть дочь. А последствия можно легко исправить, повторно стереть девушке память, ничего сложного. А через несколько месяцев испытуемая получит щедрое вознаграждение на карточку, так и не поняв за какие труды. Все звучало, так заманчиво и сулило большие перспективы, кто бы из людей отказался от возможности менять воспоминания? Андрей слишком хорошо меня знал, знал какие у меня были проблемы, в том числе и с супругой. Ведь в Сочи я приехал за сбежавшей вместе с ребенком от меня Ольгой.