По ту сторону сна (Игра)

Но всё случилось так, как случилось. Королева не получила благословения, Аллария погибает. Вары не могут жить без Короля. Она бы не простила мне гибели своего народа. Если бы я спросил её, то она приказала бы мне отвоевать для неё трон.

Второй год я живу в этой камере. Когда меня схватили, я успел инициировать процесс. Через три месяца плод выберется наружу, он уже начинает прогрызать себе путь. Я пока не чувствую боли, но последний месяц будет адом. Он пожрёт меня заживо.

И я умру. Зато он будет жить.

Эта идиотка думает, я рассчитываю на то, что дитя сможет остаться в Алларии. Она ведь чуть не поддалась соблазну воспитать из него собственного цепного пса. Пришлось немного подтолкнуть её к верному решению…

Как только моё дитя родится, его принесут в жертву молодому миру, не подозревая, что лишь следуют моему плану, тем самым, помогая мне достигнуть цели.

Скоро технология нашего мира попадёт в тот, и люди придут на Перекрытие Миров, в мир своих снов и страхов. Моё дитя будет там, как будет Наследница и все жертвы, что были до них и после. Аллария будет звать их домой, они не смогут противиться.

А потом… Потом жрица принесёт Перепись Жертв. Только мой сын сможет открыть её, в нём - ключ. Он найдёт Наследницу и вернёт ей трон Алларии. Потому, что не сможет иначе.

Потому, что такова его суть. Его цель. Единственное, что есть в нём.

Да, я совершил великое преступление. Я породил дитя и изменил его. Искалечил. Если мой план провалится, если я не справлюсь или не справится он, это будет означать уничтожение моего рода. Есть всего двадцать высших три линии, те, кто не имеет собственного имени и зовутся так же, как их род. И только одна из них - Первая, правящая линия. Мы - хранители своего народа, предводители. Наше слово - закон. И пусть мои родичи предали меня, но убить, прервать род, не могли. Уверен, что ни один хрис не знает о моей судьбе, как не узнает о ребёнке. Меня будут считать пропавшим без вести и искать по всем обитаемым мирам. Без Первого мой народ погибнет.

Если мой план увенчается успехом, то у хрисов вновь будет Первый, а у варов - благословенная Королева. Если нет, оба народа погибнут. Я ставлю всё на одну карту.

На карту, созданную мною во всех смыслах этого слова.

Перекинуться не получалось, тело отказывалось возвращаться в одну из конечных форм. Лаин тут был прав - я крепко застряла между ипостасями. Жаль.

Оставалось лишь одно не испробованное мною средство, то, что я оставила напоследок, на случай, если ничто иное не поможет. На самый крайний случай.

Вернуться на ту сторону. В Алларию или в молодой мир. Всё равно куда, главное, уйти из этого.

Закрыв глаза я словно бусины чёток перебирала воспоминания о том, что могло бы быть мне дорого там, на той стороне, в оставленном мною мире. Я пыталась найти новый якорь.

Не получалось. Там не было ничего важного и ценного. Ни единой вещи.

Меня никто не ждал.

Или я ошибаюсь? Действительно ли я никому не нужна?

Цепляясь за эту мысль, как за спасительную соломинку, я собралась с силами.

– Дрим. Выход.

Как тяжело дались мне эти слова.

Слова, так и оставшиеся лишь словами.

– Дрим! Выход!

Есть ли смысл в них? Ведь не слова возвращают нас, а наше желание. Нельзя перейти грань, лишь произнеся ключ. Надо сделать шаг.

– Дрим! Выход!

Или хотя бы захотеть сделать этот шаг.

– Дрим! Выход!

Кажется, будто к Дриму меня приковывает цепь. Я словно сторожевая собака, рвущаяся к сидящей на заборе кошке, задыхающаяся в своём ошейнике, но не способная разорвать железную цепь.

Но я не сдаюсь, как та собака. Рвусь к грани, не обращая внимания на ошейник, твержу слова-ключ…

– Дрим! Выход! Выход!

И в какой-то момент цепь рвётся. Как рвутся все цепи, если на них посадить чудовище.

В последний момент я успеваю открыть глаза и увидеть, как распахивается дверь, как белый призрак одним прыжком пересекает разделяющее нас расстояние и обнимает пустоту…

Я падаю. Падаю куда-то. Вокруг меня кружат тени предметов и людей, полупрозрачные тени. Я падаю сквозь них, я падаю в них. Короткая вспышка боли в левом колене. Я снова чувствую ноги…

А из вязкой тьмы, заполненной призраками, ко мне обращается знакомый откуда-то голос…

Он рассказывает мне о моих снах. О снах, которые я забывала, едва открыв глаза. О снах, в которых я была Первым. Отцом. Тех снах, что он мне подарил.

Снах, ведущих меня к цели.

Единственной цели, что есть у меня.

Найти Наследницу и сделать её Королевой.

ГЛАВА 18 ЗАБЛУДИВШИСЬ ВО СНАХ

Открыв глаза, я обнаружила, что мир вокруг изменился. Изменился настолько, что я трудом поняла, где нахожусь. Реальность "плыла", всё вокруг менялось со скоростью калейдоскопа. Я сидела посреди огромной лужи вязкой серой жижи, а вокруг вибрировал тонкий ртутный кокон. Несмотря на то, что сейчас я была человеком, отражалась в мерцающей пленке Я-хрис.

– Что это?
– спросила я у отражения, просто чтобы не молчать, но оно вдруг ответило:

– Это сдвиг Перекрытия, миры медленно наползают друг на друга и Перекрытие изменяется. Ты рвалась в молодой мир и это вызвало его. Всех, кто был на Перекрытии, выкинуло в родные миры и вернуться они смогут не раньше, чем реальность восстановится. Сдвиги опасны, сейчас Перекрытие - мир "вне".

– "Вне" чего?

– "Вне всего" - серьёзно ответил хрис и шагнул мне навстречу, прорывая разделяющую нас пленку, выбираясь из зазеркалья и садясь рядом со мной.
– Вне времени и законов, вне здравого смысла и логики. Фактически, сейчас Перекрытие не существует.

Хрис засунул лапу в серую жижу и вытащил из неё какую-то алую ящерку. Свернув ей шею, он запихал её в пасть и сосредоточенно задвигал мощными челюстями.

– И сколько этот Сдвиг будет продолжаться? Мне идти надо, меня ждут.
– Да, меня ждут. Лаин, который вопреки всему вернулся за мной. Ко мне.

– Столько, сколько нужно.
– Хрис облизал коготь.

– Кому нужно?

– Мне. А спутник твой в Алларии сейчас, лечится от головной боли. Этот идиот почувствовал, что миры сдвигаются и попытался тебя с собой забрать, чуть себе кровоизлияние в мозг не заработал. И ведь получилось почти! Вот уж не ожидал - маг из него никакой был. А тут, гляди-ка…

Я зажмурилась, бормоча про себя единственную известную мне молитву, ту, что когда-то бабушка заставила выучить. Не знаю, почему сейчас она вспомнилась… Может потому, что передо мной сидит мертвец? Мертвец, который… меня создал? Или всё-таки родил? Странно как-то звучит.

– Первый?
– спросила я, не зная, радоваться ли встрече с родителем, или визжать от ужаса. Почему-то, радости я не чувствовала. Только противный, липкий страх змейкой полз вдоль позвоночника. Я боялась его. Боялась, как никого в своей жизни.