По ту сторону снов

– Да, сэр, – кивнул профессор.

– Аотори, ты поговоришь с командующим морских пехотинцев. Отныне каждый паданец, которого уничтожат полки, должен быть доставлен сюда для дальнейшего исследования. Понятно? Все без исключения – не только люди, но и животные. Профессор и его коллеги изучат мозг каждого паданца, чтобы проверить, найдутся ли еще такие волокна.

– Я понял, отец. А насчет Слвасты?

– Он решил действовать на политической арене? Хорошо. Там мы с ним и сойдемся.

8

Половину утра шел дождь, отчего городские булыжники и кирпичи стали скользкими и блестящими. Теперь улицы жгло яростное полуденное солнце, испаряя остатки дождевой воды, которая поднимались вверх длинными струйками пара. Влажность была высокой, и Слваста вспотел за те несколько метров, что прошел от кэба до входных дверей клуба «Вестергейт». Внутри грандиозного здания на бульваре Мортемер мраморные стены, колонны и полы поглощали тепло, понижая температуру воздуха до гораздо более приемлемой.

Швейцар нахмурился при виде Слвасты, поднимающегося по ступенькам. Затем мужчина узнал его и неожиданно улыбнулся.

– Капитан Слваста, сэр! Добро пожаловать.

Слваста смущенно кивнул швейцару. Так его встречали повсюду вот уже десять дней, со времени «давки на станции Донкастор», как теперь это называлось. Конечно, в тот момент Слвасте было не до раздумий о подобных вещах, но телепатическая картина происходящего на площади Эйншем-сквер разошлась по всему городу. Все видели, как однорукий мужчина, решительно загородивший собой группу перепуганных школьников, целится из пистолета в набегающих буйных нейтов и грозных мод-обезьян. Как он спокойно отстреливает мод-обезьян по одной и поражает текином нейтов прямо в мозг – и так, пока дети не оказались в безопасности. С ним стояли еще несколько людей, но никто не уделил им внимания. Официальные газеты и оппозиционные печатные листки одинаково восхваляли его, именуя «героем Эйншем-сквер».

– Благодарю, – скромно сказал Слваста.

Лакей ждал его сразу на входе, у стойки администратора. Он склонился в приветственном поклоне.

– Полковник Джелесис ждет вас в люксе «Невада». Прошу следовать за мной. Для меня большая честь сопровождать вас, сэр.

«И как я должен отвечать на подобные фразы в разных вариациях по двадцать раз на дню?»

Люкс «Невада» представлял собой отдельную комнату с обшитыми деревянными панелями стенами и располагался рядом с обеденным залом на втором этаже клуба. Полковник Джелесис в форме сидел во главе длинного полированного стола. На нем был не полный парадный мундир, сразу заметил Слваста, никаких шелковых перевязей или шипастых медалей большого размера, только сдержанная золотая тесьма и ряд лент. Для полковника это значило чуть ли не штатское платье.

– Мой дорогой друг. – Полковник Джелесис встал и с энтузиазмом пожал руку Слвасте. – Так приятно снова вас видеть. Спасибо, что пришли.

Слваста вежливо склонил голову.

– Спасибо, что пригласили меня.

Его первым порывом, когда гонец принес приглашение, было отказаться, причем в грубой форме. Друзья отговорили его.

– Нам нужно знать, чего они хотят, – сказала тогда Бетаньева.

– Нам нужно знать, кем они тебя считают, – дополнил Кулен.

– В каком смысле?

– Знают ли они, что ты подлинный глава «Демократического единства».

– Почему я? Мы все вчетвером партийные вожди, – запротестовал Слваста.

– Для нас это так, – согласился Хавьер. – Но после Эйншем-сквер именно ты – публичная фигура.

– Как Брайан-Энтони, да? – проворчал Слваста.

– Тебя не посмеют тронуть. Только не героя Эйншем-сквер.

Прошло всего восемь дней, а его уже корежило от этого выражения.

Бетаньева собственнически погладила его по щеке.

– Они не убьют тебя, – сказала она. – Они хотят тебя переманить. Вот почему твой прежний начальник хочет тебя видеть.

– Так что мне им сказать?

Глядя на полковника Джелесиса, когда они усаживались за стол, Слваста думал, что тот менее всего похож на лицо, представляющее политиков. Полковник был доблестным воякой, немало прослужившим в Капитанской морской пехоте. Его раненую ногу умело замаскировали пологом, и полковник почти не хромал при ходьбе; травма стала бы очевидной только при попытке бежать. Но, вероятно, именно поэтому его и выбрали для разговора со Слвастой – как человека, которому он оказался бы склонен доверять.

– Должен признаться, – сказал Джелесис, – мы все были потрясены вашей отставкой. Лично я очень огорчился.

– Да неужели? – Слваста не собирался облегчать полковнику задачу. – Они собирались распять Арниса. На него намеревались повесить вину за все случившееся. Если Меорский полк так подставляет своих людей…

– Полк тут ни при чем, и вы это знаете, – отрезал Джелесис. – Какая-то мелкая сошка из Национального совета решила таким образом снять вину со своих хозяев, переложив на другого. Командующий Меорским полком добился бы отзыва обвинения еще до конца недели, не то полк занял бы Совет. Арнис был одним из них, черт побери, свой брат офицер. Политикам не удастся обвинить полки в результатах собственной глупости и некомпетентности.

– Ну, дело не только в этом, – промямлил Слваста, сердитый, что его заставили оправдываться. – Просто история с Арнисом оказалась последней каплей.

– Ха. – Джелесис налил ему вина. – Бумажная работа, да? Да уж, я вас понимаю. Сколько раз мне хотелось пожелать слизнякам из Казначейства засунуть свои бесконечные формуляры себе в задницу…

– Одна реформа. Одна-единственная. Вот все, чего я добивался. И не так сложно было ее организовать.

– Ну, если это вас порадует, реформа состоится. И очень скоро. Станция Донкастор оказалась в высшей степени наглядным уроком, и слишком близко к шкуре. То есть я и сам знал, что паданцы лучше нас контролируют модов, но такое… – Полковник покачал головой и отпил вина. – Скверное было дело. А вы отлично поработали, защищая детей. Похвально. Знаете, за последнюю неделю в столице почти удвоилось число желающих стать новобранцами. И это ваша заслуга.

– Я теперь гражданское лицо.

Хотя Слваста не мог не заметить, что газеты упорно продолжали называть его капитаном Слвастой.

– Мужчина, которого я там видел, был боевым офицером. Вы спасали граждан Бьенвенидо от угрозы паданцев, бесстрашно и самоотверженно. Я горжусь вами, капитан.

– Угроза паданцев, говорите? Я не слышал ни слова о гнезде с тех самых пор. А мы с вами оба знаем, что паданец не мог быть один.

Джелесис поморщился.

– Капитанская полиция, будь она неладна. В Варлане не появлялось гнезда вот уже пять веков. Теперь они исходят на дерьмо от страха, что гнездо все-таки завелось. Среди шерифов сейчас сплошь грызня и подковерная борьба. Но, к их чести будь сказано, поисками паданцев они тоже занялись всерьез. В настоящий момент никто не может войти в правительственное здание, не уколов палец иглой для демонстрации, какого цвета кровь. Они найдут остальных паданцев, не волнуйтесь. Неудачи никто не потерпит. Только не тогда, когда речь идет о гнезде.

– Отрадно слышать.

Слваста хорошо представлял себе, какое давление сейчас испытывают политики. Даже официальные газеты рассуждали о том, что власти допустили появление гнезда в Варлане.

Два официанта в накрахмаленных белых куртках принесли суп из помидоров и красного перца. К супу был подан хрустящий хлеб – еще теплый, только из печи. Слвасте пришлось согласиться, что это действительно вкусно; посещать клуб «Вестергейт» имело смысл не только из соображений престижа.

– Отличный суп, – признал он.