По ту сторону Венского леса
Шрифт:
— Нет, нет, я должна их предупредить! Это мой долг!
Она подняла люк и вдруг увидела, что какой-то офицер в румынской форме направил на нее пистолет.
— Не стреляйте, я румынка. Там, в саду, немцы… У них танки и орудия. Я вас проведу, пойдемте…
Младший лейтенант Айленей со своей ротой ворвался в сад. Началась ожесточенная рукопашная схватка.
На дороге появилось шесть гитлеровских танков. Они, словно слепые чудовища, безжалостно шли прямо на солдат-пандуров. Младший лейтенант Айленей, раненный, едва держась на ногах, нечеловеческим усилием сделал несколько шагов навстречу
— Митя! Не пропускайте врага!
Солдат Айленей вздрогнул. Ему показалось, будто он слышит голос брата. Он повернул орудие и вдруг в ужасе вскрикнул: фашистский танк надвигался прямо на Костикэ. «Почему он не прячется, почему стоит прямо перед танком? Как же я могу открыть огонь? Ведь я попаду в него?!»
Но Думитру все понял, когда увидел, что Костикэ с миной в руке бросился под танк. Страшный взрыв пригвоздил к месту стальную махину.
Солдат Айленей с ожесточением стрелял по танкам. Он не плакал. Он не имел права плакать! Его глаза должны были быть сухими и ясными. Он должен хорошо видеть врага, чтобы вести по нему огонь, чтобы отомстить за брата, погибшего за освобождение родной земли…
Бой становился все более ожесточенным. Фашистские танки вклинились в нашу оборону и стремились изолировать их от соседей, сорвать атаку.
В отделении сержанта Епуре кончились патроны для противотанковых ружей. А танки все шли и шли. Как их остановишь? А если сделать так же, как младший лейтенант Айленей? Не беда, что под рукой нет противотанковой мины, можно взять просто связку гранат, залечь в окопе и, когда танк подойдет совсем близко, броситься под него. Гусеницы пройдут по гранатам и тогда танк не пройдет!
И танк не прошел. Он стоит исковерканный на обочине шоссе. Рядом с ним лежит тело сержанта.
Но подходят другие танки. Их пять. Сверху пикирует вражеский самолет, яростно сбрасывая бомбу за бомбой.
101-я батарея готова к бою. Младший лейтенант Арсу молча показывает зенитчикам на небо и дает команду «Огонь». Фашистские самолеты наспех сбрасывают свой смертоносный груз, так что бомбы сыплются даже на немецкие позиции, и улетают. Но вот идет новая волна самолетов, а фашистские танки опять ворвались в Илиени. Ирина не хочет этому верить. Она так мечтала об этом дне, четыре года она ждала своих освободителей… Но они попали в беду!…
И вдруг Ирина услышала отдаленный грохот. Не помня себя она побежала по шоссе к деревне Доболи, откуда доносился шум. Вдали показались танки. Неужели фашисты? Тогда конец! Но нет! У фашистов должна быть свастика, а на этих танках горят яркие звезды. Большие красные звезды! Это же советские танки!
— Друзья! Мы знали, что вы придете. Мы так ждали вас! Спасите наше село!…
К вечеру Илиени, первое трансильванское село, было освобождено от фашистов.
Старики, женщины и дети высыпали на улицу. Они обнимаются, смеются, целуют советских танкистов и плачут от радости.
Ирина прижимает детей к груди. Никулай и Илона никак не могут понять, почему их мама плачет. Когда они вырастут, Ирина им обо всем расскажет. Она ничего не забудет. Разве можно забыть то, что произошло в Илиенях?! Разве можно забыть младшего
лейтенанта Айленея, сержанта Епуре и других героев? Она будет помнить о них всю жизнь.V. НА МУРЕШЕ И ТЫРНАВЕ
После взятия Илиеней батарея младшего лейтенанта Арсу получила приказ вновь слиться с бронеотрядом. В ту же ночь зенитчики двинулись в путь.
Батарея догнала отряд на шоссе за Агнитой, недалеко от города Блаж.
Когда вошли в город, ефрейтор Тудор обнаружил, что его орудие нуждается в срочном ремонте. Случайно встреченный на окраине города автомеханик сказал зенитчикам, что в городе есть мастерская с автогенным аппаратом; там и можно будет починить орудие.
И действительно цех автогенной сварки Бухарестского авиационного завода был эвакуирован в Блаж еще весной из-за частых бомбардировок столицы. Этот цех расположился на Блажском выгоне, приспособленном теперь под аэродром.
Сюда после революционного переворота 23 августа была эвакуирована из Турды вся гражданская и военная авиация.
На аэродроме царил полнейший беспорядок. Без всякого присмотра здесь скопились румынские самолеты и немецкие с еще не стертой на бортах свастикой. Аэродром чем-то напоминал музей авиационной техники: сотни устаревших самолетов разных типов заняли несколько гектаров выгона.
Командир батареи Арсу приказал старшему сержанту Насте вместе с ефрейтором Тудором и орудийным расчетом доставить орудие на аэродром и как можно скорее его отремонтировать; батарея продолжала свой марш по долине Тырнавы, в направлении Четатя де Балтэ.
Разыскав начальника аэродрома, Наста доложил ему о прибытии орудия, и тот сразу же вызвал сварщика. Вместе с Настой сварщик направился к ангару. Тудор вместе с солдатами вталкивал орудие в ворота ангара. Вдруг он услышал чей-то очень знакомый голос:
— С той стороны, ребята, в другие ворота.
Тудор вздрогнул и обернулся. Рядом с Настой шел человек в фуражке, сдвинутой на затылок, в очках, с сигаретой во рту.
Тудор бросился ему навстречу:
— Отец!
— Тудор! Сын! Вот так встреча! Как мама?
— Здорова, скучает по тебе. А ты как?
Захлебываясь от радости, перескакивая с одной мысли на другую, Тудор стал рассказывать о Джулештях, о знакомстве с товарищем Георге, о бое в Бэнясе. Он хотел рассказать и об Иляне, но не решился.
Проверяя карбид и натягивая шланг, Марин слушал своего сына, и его охватывало чувство гордости. Да, он сумел вырастить его храбрым и честным! А как он боялся оставлять его одного! Но нет, он был не один, он жил среди солдат, он нашел товарища Георге, а через него — путь к правде…
— Кто тебя познакомил с Георге?
Тудор покраснел.
— Иляна.
— Вот как? Иляна чудесная девушка… Она уже окончила школу?
— Да. Я тоже окончу, отец. Как только разделаемся с фашистами, обещаю тебе. Но почему ты скрывал от меня, что ты коммунист? Конечно, я понимаю, ты боялся за маму. Она бы переживала за двоих…
Марин улыбнулся. Значит, Тудор знает о нем все. Старому мастеру стало легче на душе. Он боролся тайно, а сын его борется сейчас открыто против того же врага, рядом с теми же друзьями.