По ту сторону закона
Шрифт:
— Может, с ней случилось нечто ужасное — вот он её и пожалел? — со смесью страха и восторга протянула первая девушка.
— Или они родственники, — сухо вставила вторая.
— Или она пришла по рекомендации, — вторила ей четвёртая.
— Или он влюбился… — мечтательно предположила первая.
Но ответом ей стал сдавленный хохот, при звуках которого я невольно вздрогнула.
— Тише! — заметив мою реакцию, зашипела всё та же девушка. — Разбудите!
— Ничего, — хмыкнула вторая. — Она нам спать не давала? Теперь наша очередь.
— Вообще-то распорядитель велел её не беспокоить… — стоя где-то в дверях, робко обронила
Кажется, пятая по счёту. Или шестая…
— Он только форму разрешил занести, — продолжила она. — Если узнает, что мы её потревожили — убьёт… Пойдёмте лучше в зал, а? Через пятнадцать минут открытие, а у нас ничего не готово…
— Ой, не занудничай! — ветерком по лицу отмахнулась первая. — Ну кто приходит к открытию?..
— Хозяин.
И в комнате тотчас установилась мёртвая тишина, вынудив меня рефлекторно напрячься. Слишком откровенно испугались девушки, что наталкивало на мысль о долгожданном совпадении.
Уж не мой ли противник показался на горизонте?..
Воодушевившись этой мыслью, я села и резко распахнула глаза, рассчитывая поскорее приступить к расспросам… Но, похоже, выбрала не самый удачный момент.
Завизжав от неожиданности, гостьи синхронно отпрянули — и с визгом бросились наутёк, в считаные секунды растворившись в коридоре. В помещении осталась лишь одна из них — худая, с квадратной челюстью и крайне недружелюбным выражением лица. Моя новая соседка — если исходить из того факта, что всё это время она преспокойно сидела на соседней кровати, скрытая чужими спинами, а теперь не сводила с меня тяжёлого изучающего взгляда, от которого волосы на затылке становились дыбом.
— Завтракать будешь? — сморгнув, вдруг осведомилась она.
Без малейшего намёка на приветствие — однако я обрадовалась и такому контакту. Он, по крайней мере, рассеял жуткое наваждение.
— Да, с удовольствием! — улыбнулась. — А что есть?
— Каша, — хмуро сообщила женщина. Девушкой её как-то язык не поворачивался назвать. — Овсяная. С фруктами.
И молча вышла, чтобы через минуту вернуться с неглубокой пиалой, наполненной хорошо если наполовину.
— Ешь, — тарелка со стуком опустилась на столик.
И пускай я не особо любила склизкий овёс, предпочитая употреблять с утра мюсли, манку или, на худой конец, яичницу с тостами и жареным беконом, в данной ситуации привередничать не приходилось. Легенда не позволяла. Пришлось хватать торчащую из каши ложку и в два захода уничтожать всю порцию. Которая оказалась ничуть не хуже вчерашней похлёбки.
— Вкусно! — резюмировала с искренним удивлением. — А добавку можно?
— Нет, — с неуместными интонациями недоверия отрезала женщина. — Распорядитель запретил тебя перекармливать.
Видать, обратил внимание, что я почти весь ужин отдала в унитаз… Ну и ладно.
— Жаль, — вздохнула чисто для проформы. — Это было действительно вкусно… А кто готовил? — приступила к разведке.
— Я.
— Серьёзно?.. — воскликнула в шоке. И поспешила исправиться: — Честно говоря, не ожидала. Обычно мне не очень нравится овсянка, но у тебя получилось просто великолепно. Бананы особенно в тему… Надо будет попробовать повторить. Ты не знаешь, когда моя очередь? — уточнила, рассчитывая вычислить приблизительное количество работников в клубе.
— Никогда.
И меня запоздало осенило:
— Так ты местный повар?.. И вчерашнее мясо — тоже твоя работа?
— Да.
— Чудесное
блюдо! Просто пальчики оближешь!Но женщина, скривившись, опять пропустила похвалу мимо ушей. Мне ничего не оставалось, кроме как увести тему в другом направлении — пока собеседница никуда не удрала, лишив меня возможности выведать хоть что-нибудь о местных порядках.
— А я, признаться, думала, тут всё по дежурствам… — виновато улыбнулась уголками губ.
— Кроме кухни, — подтвердила женщина.
За что я не преминула зацепиться.
— А как же посуда? — протянула с сочувствием. — Неужели ты сама?.. В одиночку?..
Вот только повариху и это не проняло.
— Для неё существует посудомоечная машина, — поднявшись, отрывисто заявила она.
И решительно вышла вон, физически уйдя от очевидно неприятного разговора.
Нда. С соседкой мне явно не повезло… Хорошо, что вокруг было полно других, гораздо более покладистых и наверняка разговорчивых девушек, готовых за историю моих мнимых злоключений выдать всю интересующую меня информацию. И лучшим способом до них добраться было, наконец, приступить к своим новым обязанностям.
Облачившись в любезно предоставленную мне форму, я немного покрутилась перед зеркалом в ванной, почистила зубы выданной одноразовой зубной щёткой, нанесла на лицо какой-то крем из очевидно наспех собранной косметички, подвела губы, накрасила ресницы — и уверенно направилась в сторону, откуда доносилась лёгкая ненавязчивая музыка, гул голосов и редкий смех.
— А вот и ты, — стоило мне переступить порог ярко освещённого зала, безуспешно пытаясь проморгаться после привычного полумрака, рядом тотчас материализовался пресловутый распорядитель — тот самый мужчина, что пустил меня в клуб. — Форма не жмёт?
— Тесновата в груди, — пожаловалась, кивнув на глубокий вырез, из которого ничего не вываливалось лишь чудом — белья-то мне никакого не выдали. А своё пришлось оставить с грязными лохмотьями… Всё. Включая трусики. Спасибо, хоть юбка не натирала.
— Так и задумано, — предсказуемо огорошил он. — А в остальном впору? Замечательно. Значит, я напрасно боялся не угадать с размером… Тогда завтра подберу смену, а девочки покажут прачечную. Или сама найдёшь — это каморка возле душевых. А пока — разнести шампанское по столикам и прими заказы, если таковые будут. Что-то наши гости сегодня не очень активны.
Разумеется, противиться я не стала. Всё-таки в этом и заключалась работа официантки. В казино или в ресторане — всё едино… По крайней мере, мне так казалось. Но вскоре выяснилось, что мои представления далеки от истины.
Не успела я сделать и двух шагов, как наткнулась на стройную женскую ножку в чёрной лакированной туфельке, торчащую из-под покерного стола. А ещё через несколько метров мне открылся прекрасный вид на обнажённое бедро второй ноги и изящную попку, обтянутую такой же серой тканью, как та, из которой был сшит мой костюм — но увидеть, что их хозяйка там вытворяет, стоя то ли на коленях, то ли на четвереньках и ритмично двигаясь из стороны в сторону, увы, не получилось. Для этого требовалось нагнуться, чего я совершить никак не могла, опасаясь привлечь к себе ненужное внимание. Пришлось довольствоваться мыслью, что она, наверное, подбирает разбитые осколки какого-нибудь бокала, энергично пританцовывая под музыку — и идти дальше, стараясь поменьше глазеть по сторонам. Уж очень мне не хотелось верить в очевидное… Но выбора не было.