По зову ненастья

Пришёл в себя Фенрир на своём уже основательно промятом соломенном тюфяке. В углу капала с потолка вода, из коридора доносились негромкий скулёж Кэрроу и невнятная перебранка Лестрейнджей. Спустив ноги на пол, он сел и озадаченно почесал затылок. Приснилось?

В животе сыто заурчало, и Грейбек нахмурился, прислушиваясь к себе. Нет, ему не показалось. Привычного чувства голода, с завидным постоянством мучившего его все проведённые в заключении месяцы, сейчас не было, и тело переполняло давно забытое ощущение бурлящей в жилах энергии. Он взглянул на пальцы и принюхался. Руки пахли бараниной.

Фенрир недоверчиво качнул головой, ещё раз попытался сложить имеющуюся мозаику в полную картинку… и потерпел неудачу. Полоумная посетительница без сопровождения и с запрещённой передачкой, глухая тьма вокруг камеры, пробуждение на нарах после того, как вырубило на полу — не складывалось. Но… руки по-прежнему пахли бараниной.

Остаток дня и большую часть ночи Фенрир провёл в безуспешных попытках найти какое-то объяснение… Луне Лавгуд. А наутро на объяснения стало плевать, в голове засела другая мысль: явится ли «необъяснимая Лавгуд» снова?

Она явилась.

Фенриру только-только выдали обеденную миску традиционных помоев, и он как раз отвлёкся на принятие серьёзного решения «жрать или не жрать», когда в конце коридора опять скрипнула решётчатая дверь, и уже знакомый ему девичий голос мечтательно пропел:

— Благодарю вас, господин надзиратель, вы очень милый!

Фенрир отставил миску и медленно поднялся.

Она появилась в поле его зрения несколько секунд спустя, приветливо улыбнулась, молча достала из притащенной с собой всё той же синей сумки странную штуковину, похожую на небольшую коробку с торчащим из её центра дулом маггловской пушки, повернулась к решётке спиной, направила «дуло» на себя и, кажется, на всю камеру Грейбка, чем-то щёлкнула… И он на мгновение ослеп, а когда проморгался — вокруг стояла вчерашняя глухая тишина.

— Ну вот, — Лавгуд пару секунд задумчиво смотрела в направлении выхода, откуда только что явилась, а потом вновь перевела взгляд на него и несколько смущённо хихикнула. — Наверное, ваш охранник думает, что я совершенно сумасшедшая… Я бы на его месте так и подумала.

— Это что? — Фенрир кивнул на всё ещё сжимаемый тонкими белыми пальцами аппарат.

Она удивлённо, будто бы не сразу поняв, о чём он её спрашивает, перевела взгляд на собственную руку.

— О… Это временной высвечиватель. Его изобрел мой папа, — в голосе появились гордые нотки. — Мы с вами сейчас как бы выпали из времени вокруг. Оно для нас затемнено, замерло. Очень полезная вещь, как мне кажется. Только… — она потёрла кончик носа. — Только мы сейчас стареем, а они — те, кто не попал в объектив — нет. Вы не против?

Он ни гриндилоу не понял в деталях, но суть уловил: Лавгуд остановила время везде, кроме его камеры и куска коридора, в котором находилась сама. Вот оно что… А…

— Сбежать он не поможет, — категорично качнула светловолосой головой девчонка, словно прочитав его мысли. — Как только кто-то из нас коснётся завесы тьмы — она распадётся, — и опять улыбнулась. — Но… пока мы её не трогаем — нас для них нет, а их нет для нас.

Надежда сдохла, не успев родиться. Грейбек выругался сквозь зубы и, вернувшись к нарам, вновь взялся за миску:

— Пожрать принесла? — на всякий случай уточнил он, уже направившись к канализационному отверстию в полу.

— Поесть, — поправила она и, положив «высвечиватель» на пол, принялась доставать уже знакомый Грейбеку котелок.

Местный «обед» тут же отправился туда, где ему было самое место, а Фенрир на какое-то время выпал из реальности… той, что уже выпала из времени.

— Ладно… — когда от куска нежнейшей вырезки не осталось ничего, кроме запаха на пальцах и губах, он наконец вспомнил о присутствии Лавгуд и решил, что пора поговорить. — Рассказывай.

Она всё ещё, точно зачарованная, рассматривала его и, кажется, не сразу поняла, что с ней заговорили.

— Рассказывать? — тихо переспросила она и с видимым трудом оторвала расфокусированный взгляд своих туманных глаз от его рта. — Что?

Он раздражённо рыкнул. Не любил Фенрир Грейбек вести беседы, не умел объяснять…

— Какого ты ко мне шастаешь, рассказывай, — с трудом сформулировал он. — Зверя… до полнолуния не получишь.

— Я знаю, — она улыбнулась и, достав из сумки что-то напоминающее шерстяной плед, расстелила на полу у решётки. — Но мы можем пока познакомиться друг с другом.

Он хмурился, глядя, как она усаживается на приготовленную подстилку, подбирает под себя тощие ноги и тщательно разглаживает многочисленные складки на юбке.

— Приручаешь, что ли? — вдруг дошло до него… И он расхохотался. — Приручаешь! Дурёха… Кто тебя надоумил-то?

Она терпеливо дождалась, когда он немного успокоится, а потом вздохнула:

— Вовсе нет. Хочу узнать вас. И чтобы вы узнали меня. Разве это плохо?

— Бесполезно, — отрезал Грейбек и, тоже усевшись на пол, привалился плечом к решётке. — Без аконитки всё равно сожру. Да и с ней…

— Профессор Скамандер говорит, что быть кем-то съеденным — не самая плохая смерть, — совершенно невозмутимо пожала плечами ненормальная девица. — В ней хотя бы есть смысл… а может, и польза.

— Дурак он — этот твой профессор Скамандер, — припечатал Фенрир.

— Не-е-ет, — заулыбалась она. — Он очень умный! Он известный магозоолог. Я учусь у него…

— Дури набираешься, — согласно кивнул Грейбек. — Его идея — приручить оборотня?

— Не приручить, а сблизиться, — опять поправила она. — Моя. У нас в Хогвартсе был учитель. Профессор Люпин… — Фенрир криво ухмыльнулся, и она понимающе кивнула: — Да, я слышала, что это вы его… обратили.

— А надо было сожрать. Никчёмный получился щенок.

— Вы зря на него наговариваете, — нахмурила она светлые брови. — Мистер Люпин заставил волшебников сомневаться… в необходимости истребления оборотней.

Он фыркнул:

— Меня прям гордость берёт…

— Думаю, я бы тоже гордилась, — отозвалась она.

Грейбек несколько секунд рассматривал девку, пытаясь сообразить: издевается или правда не поняла. Однако улыбка её была такой искренней, а в серых глазах отражалось столько мечтательного лукавства, что ни к какому выводу он так и не пришёл.

— Ну? — рыкнул Фенрир.

Она слегка вздрогнула и тут же кивнула:

— Ну вот… Когда мистер Люпин ещё учился в Хогвартсе, у него было трое друзей. Все они стали анимагами… Чтобы не оставлять его в полнолуние наедине с собой…

Грейбек, ощутив, как под темечком неприятно защекотало от безуспешных попыток найти в её словах логику, перебил этот поток бреда:

— Как это «не оставлять»?

И Лавгуд вдруг счастливо засияла:

— Вот именно, мистер Грейбек! В анимагической форме они могли не бояться заражения…