По зову сердца

— Хорошо, — сказала она.

Ричард провел ее на задний двор. Джесс уселась на качели, укрепленные на ветви могучего клена, а Ричард остановился перед ней.

— Слушаю тебя.

Он пригладил ладонью свои все еще блестящие волосы.

— Джесс, мы были детьми.

Она обхватила живот, чтобы унять бабочек. Да, Ричард прав. Ей было тогда всего пятнадцать лет, а ему семнадцать. Но даже тогда Джесс не чувствовала себя маленькой. Она была женщиной, взрослой женщиной, способной выносить в чреве ребенка, Способной любить.

Джесс молчала.

— Ты была богатым ребенком, а я — бедным, — продолжал Ричард. — Я полюбил тебя, но в глубине души, наверное, знал, что нам не быть вместе. Мы жили как бы на разных планетах. Твой отец пи за что не позволил бы тебе остаться со мной.

Джесс оттолкнулась ногой, и качели со скрипом пришли в движение.

— Ричард, не резонерствуй.

Он сунул руки в карманы и уставился в землю.

— Когда твой отец связался с нами, папа сразу пришел ко мне. Да, мы были бедны, но у нас очень дружная семья.

Это она знала. У Ричарда была настоящая семья. Такая, в какой Джесс хотела бы вырасти. Совсем не такая, как та, в которой она росла. Джесс вспомнила теперь, как горевала о том, что ей не суждено создать хорошую, любящую семью. Ричард украл у нее и эту возможность.

— Короче, — продолжал он, — твой отец сообщил, что ты не желаешь меня видеть, не хочешь знать. Я был ошеломлен. — Голос его дрогнул, и Ричард отвернулся, как будто стараясь скрыть слезы. Затем кашлянул и опять посмотрел на Джесс. — И еще он сказал, что ты отказываешься от нашего ребенка.

Ей мучительно хотелось вскочить и дать Ричарду пощечину, но она взяла себя в руки. Джесс вдруг стало интересно, как он будет выкручиваться, какую сказку сплетет, чтобы оправдать себя.

— Джесс, я поверил, — признался Ричард. — Поверил, поскольку всегда думал, что недостоин тебя, будто ты для меня слишком хороша. Я поверил, что не нужен тебе и что тебе не нужен ребенок от меня. Понимаешь ли ты это?

Джесс опять оттолкнулась от земли. Ричард нервно прошелся перед качелями.

— Мои родители были сами не свои, когда узнали, что ты беременна. Они считали этого ребенка моим ребенком, своим внуком. И тогда мы все вместе решили, что нам делать.

— Украсть у меня ребенка, — перебила его Джесс.

Она была больше не в силах сдерживать гнев.

— Нет, Джесс. Не украсть. Воспитать как наше дитя. Девочка должна была стать одной из Брэдли. Мы сменили фамилию и уехали из Коннектикута. Я был еще очень молод, и мы решили выдать Мелани за дочь моих родителей, мою младшую сестру.

— А что думала сама Мелани все эти годы?

— Мелани считает, что она моя сестра.

— О Боже, Ричард! — вырвалось у Джесс.

Он опустился на колени и взял ее руки в свои.

— Джесс, у нее было хорошее детство. Она была счастлива. Мелани было всего пять лет, когда умерла мама. Карен заменила ей мать. И она была Мелли хорошей матерью. Она принесла собственное счастье в жертву Мелли.

— Карен со странностями.

Ричард опустил голову.

— Да, я знаю. Ей было нелегко. Мелли однажды рассказала мне, что когда-то у Карен был мужчина. Я никогда не встречал его и не стал ни о чем расспрашивать. Наверное, подсознательно боялся, что Карен захочет жить своей жизнью и на меня… ляжет ответственность за ребенка. Теперь я считаю себя виновным в том, что Карен несчастна.

Джесс вдруг захотелось рассказать Ричарду про письмо и телефонный звонок. Она не знала, что ее остановило. Возможно, в эту минуту Джесс осознала, что Карен не злодейка, а жертва грехов брата и алчности родителей.

— А что ты скажешь про двести тысяч долларов? То есть про отступные?

Ричард встал с колен.

— Твой отец дал нам эти деньги, чтобы мы выкупили Мелани у мисс Тейлор.

— Как мне известно, мисс Тейлор получила всего пятьдесят тысяч.

Ричард замер.

— Не знаю, откуда у тебя такие сведения. Да, мисс Тейлор получила за Мелани пятьдесят тысяч в виде задатка. Остальная сумма была выплачена ей после рождения Мелани. За эти деньги мисс Тейлор помогла нам перебраться сюда и нашла для отца место управляющего у Мейбл Адамс. Джесс, твой отец не «откупился» от нас. Он снабдил нас деньгами, чтобы мы увезли с собой его внучку. Чтобы она не попала в чужие руки.

Наверное, Джесс ослышалась.

— Как ты сказал?

— Твой отец устроил так, чтобы Мелли попала к нам. И мы все вместе решили, что делать… Все вместе — это мои родители и твой отец. Кроме них троих, правду знали только я и Карен.

— И мисс Тейлор.

— Понятия не имею, что ей было известно. Подозреваю, и мисс Мейбл интересовали только деньги.

У Джесс вдруг закружилась голова. Она опустила ноги на землю, стараясь осмыслить то, что рассказал ей Ричард. Джесс с радостью поверила бы ему, но не могла.

— Это ложь, Ричард. Я хотела ребенка. Я хотела, чтобы мы… И мой отец знал…

— Наверное, он решил, что мы слишком молоды. Полагаю, он желал устроить твою жизнь так, как считал правильным.

«Отец, — подумала Джесс. — Как же мало я знала этого человека».

Она подняла голову и посмотрела на Ричарда.

— А теперь у Мелани есть ребенок. Это же наша внучка, Ричард. Твоя и моя.

— Да. И Мелли опять беременна. Скоро у нас будет двое внуков.

Джесс опять обхватила живот, надеясь унять боль.

— Боже мой, Ричард, как ты мог на это пойти? Как мог лгать столько лет?

— Джесс, у меня не было другого выхода. Мелани славная, добрая. Она похожа на тебя. Но мама на смертном одре взяла с меня и Карен слово, что Мелани никогда не узнает правды о своем рождении. И сейчас не должна узнать. Уже поздно. Она не заслужила такого удара.

В это мгновение Джесс ясно поняла, что Ричард прав, Филип и Лайза шли вверх по дороге, направляясь в начальную школу Тисбери. Наверное, Филипу следовало бы сейчас испытывать вину перед Николь, но он решил, что разберется в своих чувствах к ней, когда вернется в Нью-Йорк, в привычный мир, где матери и старшие братья возлагают большие надежды на молодых юристов и где по улицам не ходят звезды Голливуда.

— Думаю, нам нужно сразу ей выложить все, — сказала Лайза. — Мы должны спросить, знает ли она, что ее воспитали приемные родители.

Филип покачал головой:

— Лайза, не забывай, Мелани не такая, как мы. Ее, строго говоря, не удочеряли.

Она нахмурилась, и на лбу у нее пролегла едва заметная морщинка.

— Да. Ты прав. Но что же мы скажем? Не можем же мы бухнуть Мелани с порога, что брат — на самом деле ее отец.

— Сначала нам следует представиться. Мы, мол, пришли рассказать ей о подмене ребенка, случившейся в конце шестидесятых. Осторожно подготовить Мелани.