Победа мальчика с лесного берега

На какое-то мгновение Эдгар оторвал взгляд от стола и посмотрел на мисс Хармсворт. Это была подвижная молодая женщина с черными как смоль волосами и румяным лицом, типичная жительница большого города, изящная и элегантная в своем сером шерстяном платье. Она смутилась под взглядами двух десятков двенадцатилетних разбойников. Они бесцеремонно рассматривали ее, стараясь определить, строгая она или нет; и каждый из них сразу же подумал то, что Пэтчи Уайт шепнул Эдгару:

— Она не строгая.

— Уайт! Ты перепишешь двадцать раз правило о том, что ученики должны молчать, когда их не спрашивают, — сказал мистер Смелл, чей узкий английский костюм был символом его респектабельности, а в гневной складке губ притаилась угроза. — Предупреждаю, — продолжал он, — всякий проступок, всякое нарушение порядка и дисциплины, всякую попытку злоупотребить тем, что мисс Хармсворт — человек новый, я буду пресекать; зачинщики мне известны. Ты, Уайт, ты, Кэмпбелл, ты, Аллан, и вы, три девочки в первом ряду, встаньте! Вы слышали, что я сказал? За всякое непослушание вы будете наказаны: порка, карцер или записка родителям. Садитесь. Аллан, выйди сюда, покажись мне. Где твои башмаки?

— Дома, сэр, — ответил Эдгар, весь красный от смущения, пряча ногу за ногу и поджимая пальцы. Теперь он стыдился своей оборванной одежды, серой фланелевой рубашки без воротника, коротких заплатанных штанов, подтяжек, прикрученных к штанам проволокой. Его загорелые босые ноги были забрызганы грязью, а мятая рубаха выбилась и торчала сзади. Мальчик поспешил заправить ее.

— Вечно ты ходишь грязный и неряшливый, — сказал мистер Смелл. — Ты когда-нибудь умываешься?

— Да, сэр, — лицо Эдгара стало малиновым, веснушки потонули в краске, а прядки белых как снег волос упали на лоб.

— Не смей больше являться в таком виде; если завтра ты придешь без носков и ботинок, я отправлю тебя домой. Понял?

— Да, сэр, — ответил Эдгар, перепуганный до смерти не столько угрозой наказания, сколько мыслью, что мистер Смелл обнаружит ящерицу. Впрочем, кто бы ни обнаружил ее, Эдгар знал, что отвечать придется ему. И так как это не первый проступок, наказание будет суровым.

— Садись на место.

Эдгар сел, убежденный, что нет ничего страшнее ожидания, а мистер Смелл продолжал свою речь, требуя хороших манер, хорошего поведения, опрятности и внимания. Мисс Хармсворт молча стояла рядом, лицо ее все гуще краснело, глаза смотрели все тревожнее, видно было, что она совершенно сбита с толку. Нагнав на учеников страху и насладившись произведенным впечатлением, мистер Смелл передал класс испуганной молодой женщине и вышел, провожаемый волной ненависти.

Мисс Хармсворт поглядела на учеников так, словно это были морские валы, в любую минуту готовые обрушиться на нее. Лицо ее теперь стало пунцовым, и когда Скотти Кэмпбелл крикнул: «Валяйте, мисс Хармсворт!» — раздался смех; тогда она поднялась на возвышение и постучала по столу, требуя порядка. Ребята замерли, ожидая, что ящерица проснется и выскочит из ящика, и внезапная напряженная тишина сильно удивила и озадачила мисс Хармсворт; на какое-то время она даже вновь обрела уверенность, которую отнял у нее мистер Смелл.

— Так вот, дети, — начала она.

— Ученики! — поправил Фиш Шарки. — Здесь нас всегда называют ученики, мисс.

— Ну хорошо, ученики.

— Мисс… — Мелба Вентвисл, гладко причесанная девочка из Дерри Даунса, просила позволения выйти.

— Нет, тебе придется подождать, — сказала мисс Хармсворт.

— Я не могу, мисс!

Весь класс тянул руки, прося разрешения вытереть доску, наточить карандаши, открыть окна, затопить печь, наломать мел.

— Нет! — воскликнула мисс Хармсворт и снова постучала по столу.

Наступила гробовая тишина.

— Начнем с истории. У всех есть книги?

— Да, мисс.

— На чем вы остановились? — Она держала в руках «Историю Британской империи» Бинса, и Эдгар заметил, что у нее есть все учебники. А это значило, что она, быть может, так и не полезет в стол, даже за мелом, и ящерица достанется следующей учительнице — властной, седой ирландке, которая старше самого города Сент-Элен.

— Мы дошли до шестидесятой страницы, мисс Хармсворт, — сказала Пет Пени, смышленая девочка с золотыми шинами на зубах и золотым браслетом на руке. — Мы читали об Индии и Канпурских мятежах.

— Прекрасно, — сказала мисс Хармсворт. — Начнем с опроса.

Она заглянула в книгу; в ту же минуту бумажный шарик ударился о доску, кто-то щелкнул одну из девочек линейкой, хлопнула крышка парты. Мисс Хармсворт подняла голову, и так как шум не прекращался, она еще раз постучала по столу.

Снова тишина, странная, непривычная.

Мисс Хармсворт оглядела класс в поисках самого смирного и тихого ученика, которого она могла бы вызвать без риска, и заметила Эдгара: он один сидел в каком-то жутком оцепенении, уставившись прямо перед собой бессмысленно вытаращенными глазами.

— Вот ты, мальчик с белыми волосами, — сказала она. — Как тебя зовут?

— Эдгар! — хором закричали ребята. — Эдгар Аллан, мисс.

Эдгар вздрогнул и поднял глаза. Затем он встал и вышел из-за парты.

— Эдгар, — самым мягким и проникновенным тоном обратилась мисс Хармсворт к этому доверчивому ребенку, которого ей было так жаль, когда его распекал мистер Смелл. — Скажи, Эдгар, что такое Калькуттская черная яма?

Мальчик помедлил, вспыхнул, помялся и переступил с ноги на ногу.

— Кажется, угольная шахта, мисс, — ответил он.

Он забыл, что сидит на уроке истории, а не географии. Класс покатился со смеху, и даже у мисс Хармсворт дрогнули губы. Эдгар понял, что снова попал впросак, оглядел хохочущих товарищей и сам смущенно улыбнулся.

— Нет, Эдгар, — сказала мисс Хармсворт, постепенно обретая уверенность. — Калькуттская черная яма — это тюрьма, куда индийцы посадили сто восемьдесят англичан, и его тридцать два из них погибли. После этого в тысяча семьсот пятьдесят седьмом году англичане вынуждены были начать сражение при Плесси и, покарав индийцев, поставили у власти, на благо Индии, новое правительство. Теперь ты понял?

Он не только понял, он запомнил это на всю жизнь, так как в то же мгновение мисс Хармсворт приподняла крышку стола, чтобы достать мел, и весь класс вскочил на ноги, следя за тем, как учительница, заглядывая в ящик, шарит в нем рукой.

Внезапно мисс Хармсворт оцепенела, ее весенний румянец сменился смертельной бледностью, глаза и рот широко раскрылись. Затем она вскрикнула и уронила крышку, но потревоженная ящерица уже выпрыгнула или, скорее, вывалилась из стола и побежала по дощатому полу. Мисс Хармсворт, всхлипывая, зажала себе рукой рот. Она была близка к обмороку. Ученики с испуганным видом забрались на парты, даже Эдгар поддался было общей панике. Но он тут же пришел в себя, кинулся ловить ящерицу между парт и поймал ее за хвост у самых ног мисс Хармсворт. Он стал крутить ее вокруг себя, чтобы спастись от оскаленных зубов и страшных колючек. При этом он нечаянно задел за парту и выронил ящерицу, которая немедленно бросилась наутек. Эдгар упал, но тут же вскочил под отчаянный визг девочек. Он настиг ящерицу у окна и, схватив ее обеими руками, вышвырнул во двор.