Победа века

Когда комбат подошел к своему командирскому танку, командир экипажа лейтенант Иван Гусев спросил:

— Долго нас еще будут держать?

— Скорее бы в дело пустили! — в один голос поддержали его механик-водитель Александр Николаев, командир башни Роман Чернов и стрелок-радист Анатолий Зырянов.

— Теперь, должно быть, скоро, — ответил Скрипкин, обрадованный боевым настроем экипажа. Опытный командир, еще в боях с японскими самураями заслуживший орден Красного Знамени, не случайно выбрал экипаж Гусева, отличавшийся спаянностью, высоким воинским мастерством. Душой экипажа был молодой Александр Николаев, уже испытанный во многих боях, награжденный орденом Отечественной войны II степени.

Скрипкин достал карманные часы, взглянул на циферблат. Стрелки показывали без пяти минут восемь. В этот момент Анатолий Зырянов принял по переговорному устройству условный сигнал, быстро сообщил:

— Товарищ капитан! «Сталь»… «Сталь»… «Сталь»…

— Ну, друзья, начинается! Пришел и наш час! — возбужденно сказал Скрипкин, занимая свое место в машине. Он тут же продублировал сигнал ротным и взводным командирам. Затем скомандовал:

— Механик! Полный вперед!..

По тому, как часто вздрагивал танк, Николаев догадывался, что лейтенант Гусев с ходу ведет по врагу огонь. Один из выстрелов оказался очень удачным. В смотровую щель Николаев увидел, как снаряд угодил в «тигра». Кинжальный удар прошил его броню, он задымил и замер, уткнувшись пушкой-хоботом в землю.

Маневрируя по командам Гусева, Александр не обратил внимания, как более полусотни танков противника прорвались сквозь заградительный огонь артиллерии и вклинились в нашу оборону.

Ожесточение танкового поединка вспыхнуло с новой силой.

Еще один танк с белым крестом-свастикой на борту закоптил черным дымом.

Скрипкин принял приказ комбрига подполковника Пузырева:

— Второму батальону нанести фланговый удар по противнику!

Николаеву понадобилось несколько секунд, чтобы изменить направление движения на девяносто градусов и на полной скорости пойти на сближение с гитлеровцами. Батальон последовал примеру командирского танка.

Бой на ближней дистанции особенно яростен, молниеносен и кровопролитен. Исполняя команду комбата, Николаев врезался в самую гущу врага. Сразу несколько снарядов ударило по броне. Двигатель внезапно заглох. Танк наполнился удушливым смрадом, нечем стало дышать.

— Комбат ранен! — донеслось до Николаева.

Он вскочил с места. Увидел, что Гусев тоже лежит в крови, не подает признаков жизни. Приняв на себя команду, приказал: — Зырянов, Чернов, выносим капитана. Живо!

Втроем они вынесли на руках Скрипкина. Несмотря на рвущиеся кругом снаряды, пробежали метров тридцать, укрыли капитана в глубокой воронке. С ним остался раненый Зырянов.

Нужно было вынести из горящего танка лейтенанта Гусева, но «тигры» снова начали бить по беспомощно застывшей машине. А танк ожил. Пушка несколько раз послала снаряды во врага. Это из последних сил стрелял пришедший в себя лейтенант Гусев. Трудно было представить, как мог он заряжать пушку, наводить и стрелять, оставаясь в одиночестве в горящем танке.

Николаев бросился к своей машине. Следом бежал Роман Чернов.

Они вскочили на танк.

— Саша, давай! — перемогая себя, сказал Гусев. — Бей их до последнего!

В кромешном дыму Николаеву удалось исправить повреждение двигателя. Он включил скорость, но не успел развернуться, как сразу два вражеских снаряда пробили броню. Гусев с Черновым были убиты.

Тут Николаев заметил, что ближайший «тигр» идет прямо на воронку, где лежат комбат и Зырянов, а снаряды у него кончились. И все же он решил остановить врага, чтобы спасти жизнь боевых соратников.

Горящий танк на полной скорости помчался вперед. Настигнув разворачивающийся фашистский танк, врезался в его борт. Оглушительный взрыв потряс округу. Густое багровое пламя взметнулось к небу.

Так героически погиб, пожертвовав собой, уральский паренек Александр Николаев. Орден Отечественной войны I степени стал его посмертной наградой.

«Таранный удар советского танкиста так ошеломил гитлеровцев, — говорится в «Истории Великой Отечественной войны» о подвиге Николаева, — что они начали отступать…»

Б. Дробиз

Изгнание захватчиков с родной земли

От Курской дуги до границы. А. Корзников

Разгром мощных группировок врага в районе Орла, Белгорода и Харькова ослабил фашистскую армию и позволил Центральному, Воронежскому и Степному фронтам продолжить продвижение к Днепру, которое переросло в общее наступление советских войск от Азовского моря до Великих Лук.

Овладев городами Севском и Рыльском, войска Центрального фронта вышли к Десне. В излучине ее, на высоком берегу находился районный центр Новгород-Северский, превращенный гитлеровцами в мощный узел сопротивления. Сначала передовой отряд, а потом и части 162-й стрелковой дивизии на сделанных из бревен и бочек плотах форсировали реку и отвоевали у врага плацдарм на ее западном берегу. Фашистское командование направило сюда подкрепления, но к тому времени на плацдарме уже была наша артиллерия. Сюда переправились другие наши дивизии, в том числе 106-я. Отбив контратаки гитлеровцев, наши войска перешли в наступление и 16 сентября овладели Новгород-Северским. Особо отличившаяся 162-я стрелковая дивизия получила почетное наименование Новгород-Северской.

Форсирование Днепра

Опыт форсирования Десны пригодился воинам Центрального фронта, когда они, преследуя противника, вышли к Днепру там, где в него впадает Припять. На другом берегу Днепра окопались фашистские части, было принято решение с ходу форсировать реку. Для поддержки пехоты, наступавшей у села Любеч, сюда была подтянута 12-я артиллерийская дивизия прорыва. Входившие в состав дивизии 46-я пушечная, 32-я гаубичная и 11-я минометная бригады открыли по переднему краю обороны врага мощный огонь, под прикрытием которого стрелки и автоматчики устремились вперед. Когда пехотинцы подплывали к противоположному берегу, огонь был перенесен в глубину неприятельской обороны. Высадившись на берегу, наши подразделения сразу же двинулись в атаку и отбросили гитлеровцев.

Чтобы лучше управлять огнем, командиры дивизионов, полков и бригад 12-й артдивизии перебрались на отвоеванный плацдарм. Команды на огневые позиции батарей передавали по рации и по проложенным по дну реки телефонным проводам. Несмотря на сильный обстрел, в течение всего боя не покидал наблюдательный пункт командир 11-й минометной бригады полковник Л. А. Колотилов. Опытный артиллерист, он сумел подавить вражеские огневые точки, его бойцы нанесли гитлеровцам большой урон. (За проявленные при форсировании Днепра умение и храбрость Л. А. Колотилов удостоен звания Героя Советского Союза. Войну он закончил в звании генерала, был командиром отдельной тяжелой минометной бригады.)

Вскоре на плацдарме появились 76-миллиметровые орудия: их переправили на плотах, не дожидаясь наведения моста, воины 46-й пушечной бригады. Стреляя прямой наводкой, расчеты пушек помогли пехоте продвинуться дальше. Потом прибыли табельные средства и на западный берег перебралась вся артиллерия. Враг был оттеснен от Днепра на много километров.

Севернее наступали войска Брянского фронта, в составе которого действовала 369-я стрелковая дивизия. В числе первых она форсировала Десну и вышла к реке Сож. На противоположном берегу в белорусском городе Кричеве гитлеровцы приготовились к длительной обороне. Они взорвали все переправы, держали реку под огнем и надеялись остановить здесь советские войска. Уже двое суток лил дождь, размывший дороги и превративший низкий левый берег в болото, и все же части дивизии быстро подошли к Сожу. Передовые подразделения под покровом темноты преодолели водную преграду и захватили плацдарм возле города. Тем временем саперы навели переправы, по которым воины устремились на плацдарм и начали штурм Кричева. Жестокие схватки продолжались весь день 29 сентября, лишь ночью остатки вражеского гарнизона, получившего приказ держаться до последнего солдата, были уничтожены.