Победить любой ценой

Да, я оказался лучшим стрелком. Скорее, Эль-Абу Салих как следует не разглядел мой силуэт в слишком темном помещении, упустил драгоценное время… Одним словом, тело Черного Генерала лежало сейчас передо мною. Я не удержался. Сделал шаг вперед, не опуская при этом оружия. Очки, большой, чуть искривленный пористый нос, борода и открытый в злобном оскале рот с коронками желтого металла. И руки. Те самые, с подстриженными ногтями, холеные сильные руки. Да, это был он, Эль-Абу Салих. И Черный Генерал не дышал. И тут прямо перед моими ногами ударила пуля!

– Брось оружие и подними руки! – скомандовал мне хриплый горловой голос.

Вот это номер! Вторая пуля, чиркнувшая в паре сантиметров от моих ботинок, заставила меня выполнить команду.

Он появился как из-под земли. С пистолетом-пулеметом на изготовку, в черной одежде. Черной накидке, скрывающей бороду и нос, неизменных черных очках.

– Ты выполнил свою задачу, подполковник. Ликвидировал Эль-Абу Салиха.

Голос, вне всяких сомнений, принадлежал Черному Генералу.

– Посмотри, кого ты застрелил, – разрешил мне Абу Салих.

Я подошел к бездыханному телу, снял с его лица очки. Вместе с очками свалился нос и плохо приклеенная борода. Передо мною лежал мертвый генерал Ушков. Стекольщик.

– Теперь ты понял, кому ты служишь и будешь служить?! – проговорил Черный Генерал. – Они, эти два мерзавца и недоумка, Филипп и Ушков, хотели сдать меня тебе, но… Я все слышу, все предвижу и все знаю на месяц вперед. Филиппыча пришлось убить мне, а Ушкова застрелил ты. Приняв за меня. Таким образом, ты уничтожил и Черного Генерала, и Стекольщика. Ведь о Стекольщике тебе рассказал Ходжаев?

– Ты, уважаемый, и в самом деле все знаешь, – только и оставалось произнести мне.

– Стекольщик мертв, Филиппыч мертв, Хашим тоже мертв… Мертв и Черный Генерал. И всех их победил ты, подполковник Вечер! Ладно, довольно маскарада!

С этими словами Абу Салих сорвал с лица черную накидку и очки. При этом дуло его пистолета-пулемета продолжало следить за каждым моим движением.

– Будем знакомы, подполковник. Меня зовут Павел Робертович Игнатьев, полковник Главного разведуправления Генерального штаба!

Передо мною предстал крепкий мужчина среднего роста. Ранее мы не встречались, но его лицо было очень похоже на… Да, точно! Передо мною стоял лишившийся седой бородки, помолодевший лет на десять Филипп Филиппыч.

– Вы победили всех, Валентин Денисович… Ваше имя, отчество и фамилия мне очень нравятся – ВДВ. С ними вы обречены на генеральскую карьеру. Надеюсь, не такую, как у господина Ушкова, – Павел Робертович кивнул на безжизненное тело генерала «казачьих авиаторов».

Голос его звучал без хрипоты, он оказался неплохим актером, пожалуй, даже лучше Артема Ходжаева. И я теперь знал точно: нету никакого Эль-Абу Салиха, неуловимого Черного Генерала. Нет и никогда не было. Как нет борющихся нанайских мальчиков, а есть актер-акробат, нижние конечности которого борются с верхними. Публику он развлекает таким образом… Вот и нас – меня, Чабана, остальных (даже фээсбэшного полковника Булышева) таким образом «развлекли».

– Что вам от меня нужно? – спросил я.

– Хочу видеть тебя героем и триумфатором, – произнес Павел Робертович Игнатьев.

Игнатьев, Булышев, Сладков и Черный Генерал

Рассказанное мне Павлом Робертовичем имело следующее содержание. Еще во времена Никиты Сергеевича Хрущева в недрах ГРУ (параллельно и в КГБ) была создана суперзасекреченная структура, в задачу которой входили акции по дестабилизации западного общества с помощью наркотиков. Нашим людям лишь дай команду – все и пошло, и поехало. Поначалу ГРУ использовало торговые и грузовые суда. Данные операции никогда не фиксировались документально, и касательство к ним имели всего несколько старших офицеров. Окончив военно-дипломатическую академию, Павел Игнатьев поначалу осуществлял контроль над подобными рейдами. Потом сменилось руководство ГРУ, и акции были временно заморожены. Но вскоре отлично владеющий языками Павел Робертович получил задание по нелегальным каналам связаться с боссами мировой наркомафии. И он выполнил поставленную задачу. Теперь кокаин шел в страны Запада транзитом через СССР. Он же наладил кубинский канал, лично вышел на контакт с колумбийскими наркодельцами. У них был общий враг – Соединенные Штаты Америки, и для его поражения были хороши все средства. Слова классика о том, что «если враг не сдается, его уничтожают», были знакомы Игнатьеву и его коллегам с самого раннего детства…

К концу восьмидесятых деятельность будущего Стекольщика полностью переключилась на Афганистан. Тогда там еще стояли войска Сороковой армии. Некоторые чины ГРУ потеряли всякую осторожность, почти в открытую «крышевали» афганцев, занимающихся наркобизнесом. Дошло до того, что отдельные офицеры попытались наладить личный бизнес, но Игнатьев быстро поставил их на место. Однако КГБ в те годы не дремал. Начальник особого отдела одной из частей подполковник Сладков и его подчиненный, лихой контрразведчик капитан Булышев сумели собрать серьезный компромат на зарвавшихся грушников. Единственный, кто сумел ускользнуть от их внимания, был Игнатьев. Он действовал под личиной прапорщика Петрова, заведующего складом медикаментов. Однако руководство КГБ не торопилось давать «добро» на зачистку. Между тем данные космической разведки США сообщили, что на территории Демократической Республики Афганистан каждый год собирается урожай опийного мака до 800 т. Послу СССР было сделано неофициальное, но весьма серьезное предупреждение. И тогда Сладкову и Булышеву была дана зеленая улица. Спецназ КГБ «Каскад» и военная прокуратура стали проводить операцию за операцией. Многие старшие офицеры получили серьезные срока, а кое-кто погиб при загадочных обстоятельствах. Лишь Игнатьев-Стекольщик сумел выйти сухим из воды. За что и был отмечен высшим руководством. Однако, вырвав нити наркобизнеса из рук офицеров ГРУ, КГБ не стал далее бороться с наркомафией. Он ее ВОЗГЛАВИЛ. Да, да – не можешь победить, возглавь. Сладков и Булышев были отозваны в Москву и отстранены от дальнейшей работы по наркотикам. А менее принципиальные чины КГБ взяли под свой контроль опиумные и героиновые плантации. Пресса СССР во всем винила «непримиримую оппозицию», но была права лишь отчасти. Спецназ КГБ и ХАД [40] боролись с «непримиримыми», но после их разгрома плантации переходили под контроль чинов госбезопасности. Об этом даже не догадывались простые офицеры контрразведки и спецназа. Но обо всем этом знал Игнатьев-Стекольщик. Просоветские власти на местах поощряли практику крестьян выращивать коноплю и мак в труднодоступных районах… И вновь верхушка (на сей раз гэбэшная) прогнила, и начался личный бизнес. Неожиданно весьма эффективную борьбу с наркотиками повел Царандой (МВД ДРА) с помощью спецназа МВД СССР «Кобальт». Милицейский спецназ тех времен ничем не уступал гэбэшному. Но руководство «Кобальта» было отозвано в Москву, отряд расформирован, а с лучшими царандоевцами якобы расправились душманы.

40

ХАД – афганская контрразведка.

В начале девяностых доминирующие позиции в сфере наркобизнеса стали занимать преступные группировки. В масштабах же международной контрабанды и реализации крупного опта «крыша» осталась все та же, гэрэушная. Павел Робертович не сидел без дела. В армейских верхах сформировалась откровенно мафиозная структура. Мощное военное оргпреступное сообщество с начала девяностых и по сей день контролировало значительные потоки из Афганистана в Россию и в Европу. Оно не только занималось отмыванием грязных денег, но и стало энергично вмешиваться в политическую жизнь России. Да, да – политика тоже волновала Павла Робертовича. Он терпеть не мог так называемую политическую элиту. Недоумки с комплексами неполноценности лезли во власть, точно тараканы из всех щелей. И зачастую пролезали на самый верх. Стоит ли удивляться тому бардаку, что творится в стране?

Нет, не они, не эти картавые, шепелявые и косорылые, должны управлять обществом. Во власти должны находиться такие, как он, Павел Робертович Игнатьев. Уж он-то навел бы порядок. Полковник Игнатьев был личностью парадоксальной. Он ненавидел наркомафию и при этом участвовал в ней. Он решил не бороться, а ВОЗГЛАВИТЬ ее. К тому же, чтобы прийти к власти, нужен серьезный стартовый капитал. И на торговле наркотиками его сделать было легче легкого. Почти вся служба в ГРУ прошла для Игнатьева в налаживании контактов с международной наркомафией. Стекольщик был уверен, что его «бизнес» выполняет очистительную, селекционную роль. Игнатьев был убежден, что наркотики выкосят самую слабую, «бракованную», «лишнюю» часть общества. Сильный и умный никогда не притронется к зелью. Сам полковник не только ни разу не пробовал собственный «товар», но никогда не курил и был умерен в спиртном. Зато регулярно занимался гимнастикой и рукопашным боем.

Еще до начала первой чеченской Павел Робертович заключил договор об оптовых закупках опия-сырца в Афганистане и транспортировке его в Европу. С одним из влиятельных чеченских лидеров Стекольщик сумел создать «совместное предприятие» – целую сеть наркофабрик и заводиков для промышленной переработки опиума-сырца в героин. Бесконтрольность и безвластие, царящие тогда в Чечне, позволили наладить опиумный «воздушный мост» Афганистан – Чечня. Далее – «героиновый мост»: Чечня – подмосковный аэродром Кожедубово – Москва – аэродромы ЗГВ в Германии, где зелье передавалось албанским мафиози. Бизнес весьма успешно функционировал с 91-го по 94-й. Но потом начались трудности. Контроль над югом Афганистана перешел к движению «Талибан». Завершился вывод войск из Германии. В Чечне началась нешуточная война. Ко всему прочему, всплыли давние недруги Игнатьева – Булышев и Сладков. Оба в звании полковников. Под их руководством спецназ ФСБ начал уничтожение наркофабрик на территории Чечни. Однако для Стекольщика не было безвыходных ситуаций. Закупочная база сырца перешла на север Афганистана и готова была и дальше исправно поставлять опий. В Чечне же…

В Чечне же произошла «историческая встреча» полковника Игнатьева с Черным Генералом, Эль-Абу Салихом. Они встречались и ранее, в Афганистане. Уже там они пришли к выводу, что совместный обоюдовыгодный бизнес лучше войны. В Чечне Абу Салих не столько воевал, сколько делал деньги. Готовил диверсионные группы, торговал оружием, средствами связи и, разумеется, наркотиками. Через Абу Салиха Стекольщик вышел на поставщиков из провинции Кандагар. Таким образом, наркотрафик резко увеличился. Стекольщик порекомендовал Абу Салиху сделать пластическую операцию, и тот согласился. Черному Генералу приходилось нелегально бывать на территории РФ и других государств, улаживая «дела». Так появился «человек без лица». Но с бородой и в черных очках. С другой стороны, через проплаченные СМИ Стекольщик самолично вылепил образ непобедимого Черного Генерала. Ловкого наемника-профессионала, постоянно оставляющего с носом спецслужбы и армию. Более девяноста процентов было откровенной фантазией или подтасовкой фактов. Но журналисты типа Горлача и Ланковской раздули образ до гигантских размеров. Одновременно со всем этим Стекольщик исхитрился овладеть актерским мастерством и подготовить завербованного актера Ходжаева. Вскоре настоящий Эль-Абу Салих (если это, конечно, подлинное имя) исчез. А вместо него теперь был сам Стекольщик и его двойник Артем Ходжаев. Верные люди воспринимали Артема как двойника, а Стекольщика… и в самом деле считали своим бывшим командиром. Пластические операции, постоянная перемена внешности, одежды и документов научили их ничему не удивляться. Между тем Стекольщик все больше и больше прибирал к рукам мощную наркогруппировку Хашима, действующую в Изгорске. Хашим готов был служить Абу Салиху, но в любой момент мог сорваться, переменить хозяев или затеять собственный бизнес.