Победить тьму...

— Тот амулет, который я дала тебе много лет назад, где он?

Джейн задумалась.

— Я думаю, возле кровати. В шкафу. А что? Он больше не действует, я тебе уже говорила об этом. Это имеет какое-нибудь значение? — Нахмурившись, она подошла к переносной кроватке и заглянула внутрь. Бет пошевелилась и открыла большие голубые глаза. Размахивая ручками, она захныкала.

— Я не знаю, имеет ли это значение, но мне бы хотелось взять его с собой и отдать Мэрину. Хочу попросить его взглянуть на амулет, когда он вернется. Нужно сделать что-то, чтобы вы могли избежать опасности.

— Значит, ты думаешь, что Брид была здесь. — Наклонившись, Джейн вынула Бет из одеял. — Что она собой представляет, Лиза? — неожиданно вскричала она. — Призрак? Что-то наподобие дьявола? — Она прижала девочку к себе. — Почему она не оставляет нас в покое?

По мере того как шло время, становилось немного легче. Адам обращался к ней, когда чувствовал одиночество, а чувствовал он его часто. Она наблюдала, как он отправил обратно Лизу и ребенка, как он сложил вещи и перебрался из спальни, где осталась его жена и глупый ненужный амулет, имевший силу не большую, чем детская игрушка, в комнату для гостей. Комната, которая раньше принадлежала его сыну, была заперта. Ни он, ни Джейн больше туда не ходили.

Джейн плакала каждую ночь в своей одинокой постели и все худела и бледнела. Ее нервы были на пределе. Когда Адам был на работе, она обычно звонила на ферму в Уэльсе, чтобы тайком обменяться парой слов с Лизой, а потом, когда маленькая Бет научилась говорить, и с ней. Маленькая Бет знала о своей бабушке в Сент-Албанс, но никогда ее не видела. Но Брид было все равно, что она делает. В данный момент ее не интересовала жена Адама.

Она научилась дразнить его. Прятаться, когда он поднимался наверх после молчаливого ужина с Джейн. Ждать, когда он переоденется из своего докторского костюма темного цвета с аккуратным полосатым галстуком в халат и войдет в спальню. Тогда она растягивалась в кровати. Иногда она надевала свою длинную зеленую рубашку, иногда оставалась обнаженной. Ее руки отвлекали его от книги и увлекали под простыни, где она целовала и ласкала его до тех пор, пока он не начинал стонать наполовину от чувства вины, наполовину от удовольствия и отдавался полностью ее ласкам. Пару раз она брала его с собой, оставляя его тело в постели, в мир сна, где он мог летать, бегать и прыгать в обнаженном виде через изгородь, протягивая руку, чтобы ухватиться за ее руку, прежде чем упасть, обнявшись, на траву возле пруда, где они впервые любили друг друга.

Лежа одна в их бывшей общей спальне, Джейн иногда слышала, как Адам плачет ночами. Думая, что это от горя, она тоже начинала плакать, но потом поняла, что это были всхлипывания, связанные с мучительным, сдержанным удовольствием. Тогда она зарывалась головой в подушку и роняла в нее слезы отчаяния.

Однажды она попыталась отвоевать его.

Она приготовила его любимое блюдо и надела платье, которое, как она знала, нравилось ему. Кроме того, она подушила шею и запястья. Его лицо прояснилось, когда он увидел ее.

— Ты выглядишь более счастливой, Дженни, — сказал он. — Я рад за тебя.

Он съел то, что она приготовила, если не с наслаждением, то по крайней мере с большим энтузиазмом, чем обычно, отвечал на ее вопросы о работе и Роберте и даже обсуждал с ней возможность поехать вместе отдохнуть в следующем году. Он слушал, кивал головой и улыбался. На мгновение у нее появилась какая-то надежда. Она старалась не касаться темы Лизы и Бет, так как знала, что вызовет гнев и упреки. Вместо этого сосредоточилась на своих мечтах, в которых она и он могли бы отправиться в путешествие и думать о будущем, а не о прошлом.

Впервые он не ушел, после того, как она вымыла тарелки, и разговаривал с ней, пока она ставила на плиту чайник, а когда она смущенно достала коробку конфет, он даже взял одну, улыбнулся и дотронулся до ее руки. Она была настолько рада, что сжала его плечо и позволила себе погладить его шею. Он на мгновение напрягся, потом расслабился и снова улыбнулся.

— В последние годы от меня было мало проку, Дженни. Прости.

Она тоже улыбнулась.

— Это не имеет значения. До тех пор, пока мы живем друг для друга.

Ей показалось, что он хочет приподняться и поцеловать ее, и ее сердце подпрыгнуло от волнения, но он откинулся на спинку стула.

— Чай готов?

— Сейчас будет готов. — Скрывая разочарование, она отвернулась и занялась чайником. — Не прогуляться ли нам попозже? — спросила она, не глядя на него. — Сегодня прекрасный вечер. Мы могли бы пройтись до аббатства или погулять в парке.

— Было бы неплохо, — достаточно уклончиво произнес он.

— Вот. — Она подала ему чашку с чаем и села рядом. — Или мы можем выпить в саду. Что ты предпочитаешь?

— Просто хочу посидеть немного и выпить чаю. — Однако она уловила в его голосе беспокойство.

Она почувствовала, что и сама не очень-то спокойна. Может, ей не надо так торопить его. Но ей так хотелось, чтобы он повернулся к ней, обнял ее, занялся с ней любовью. Поставив чашку на стол, она подвинулась поближе к нему.

— Адам…

— Подожди! Слышишь? — Адам неожиданно выпрямился. — Слушай!

— Я ничего не слышу. — Она почувствовала, что боится чего-то. В груди у нее образовался ком, когда она стала прислушиваться. — Давай выйдем на улицу. — Она поднялась и схватила его за руку. — Идем, Адам.

Но звук исходил оттуда, из-за открытого окна. Словно кто-то скребется. Потом раздался шелест плюща, и из тишины послышалось угрожающее рычание.

— Адам, пожалуйста. Давай уйдем. Не надо ждать.

— Это всего-навсего кошка…

— Это не просто кошка! — Ее голос перешел в истерический крик. — Ты знаешь, что это не просто кошка! Адам, пожалуйста, послушай меня. Ты не можешь оставаться здесь и позволять ей проделывать это с тобой. Не можешь!

Она прижалась к нему, когда он поднялся и пошел к окну.

Кошка мгновение постояла на подоконнике, разведя уши, с горящими оранжевым огнем глазами. Потом легко впрыгнула в комнату, сердито стуча хвостом.

— Адам! — Она отпрянула. — Адам, не давай ей прыгнуть на меня.

— Уходи, Джейн. Пожалуйста, уходи. — Он ласково положил руку кошке на голову, и та мгновенно подняла к нему мордочку и стала тереться о его ноги.

Джейн начала отступать, всхлипывая.

— Адам! Пожалуйста.

— Уйди, Джейн! — Его голос был резким. Секунду он колебался, глядя на нее, потом медленно повернулся и направился к двери, а кошка осторожно шла рядом с ним. Через мгновение они вышли, и дверь за ними закрылась.

Джейн упала на стул, по ее щекам текли слезы. Так она и сидела, пока не стемнело. Потом она протянула руку к телефону и набрала номер Лизы.

Лиза посмотрела на часы. Поезд, как всегда, опаздывал. Ей казалось, что она стоит на платформе Ньюпорта уже несколько часов. Она уже выпила вторую чашку жуткого кофе, подававшегося на станциях Британских железных дорог, и прочитала газету с начала до конца. Звонок Джейн предыдущей ночью был настолько отчаянным, что Лиза чуть не захотела тут же сесть в машину и отправиться в Сент-Албанс, но удержалась. Повлиял и тот факт, что маленькая Бет, которой было уже три года и которая ходила в детский сад в Хэй, простудилась и не хотела никуда ее отпускать. Этим утром ей было лучше, и малышка согласилась побыть с дедушкой Филом при условии, что ей разрешат порисовать в студии. Лиза была вполне уверена, что любящий дедушка вовсе не возражал, хоть и здорово притворялся. Было бы хуже, если бы он всерьез возражал. Она собиралась встретить Джейн, которая приезжала на скором поезде, отправлявшемся с Пэддингтонского вокзала, и пообедать с ней где-нибудь по дороге на ферму, чтобы выяснить, что же конкретно произошло.