Победителей не судят
Шрифт:
— Давай, так их мать!
То, что прежде казалось «собачьей свалкой» моментально рассыпалось в разные стороны, будто дерущиеся псы завидели разъяренного медведя. Вражеские крейсера ринулись прочь, отпустив «Палладу» и «Новика», причем один из них лишился средней трубы — словно во рту проплешина. И японские миноносцы бросились наутек, видимо осознав, что с броненосцем, сохранившим орудия, связываться себе дороже.
— Смотрите, «Ослябя»!
От голоса Витгефта Алексеев вздрогнул, и, прижав бинокль к глазам, вскоре нашел вышедший в самом начале боя броненосец. А там ситуация разительно переменилась, видимо Бэру удалось исправить повреждение. «Собачка» улепетывала в сторону, «Касуге»
Но не тут-то было — «Ослябя» стала набирать скорость, его абсолютно неповрежденная артиллерия открыла беглый огонь. «Аскольд» бросился за «собачкой», активно стреляя — Эссен снова полез в драку, не обращая внимания на находящегося вблизи более грозного противника.
— А ведь наши японцев бьют, ваше превосходительство!
— Вижу, Вильгельм Карлович, тут им не там!
Алексеев выругался, поминая все на свете — если бы Матусевич раньше бы стал в колонну, то «Ретвизан» успел бы к «Рюрику», и тот не был бы торпедирован. А сейчас все — миноносцы подошли к гибнущему крейсеру, что еще каким-то чудом держался на воде, и стали снимать команду. Все длилось несколько минут, и «Рюрик» стал уходить под воду кормой…
— Нужно отходить, ваше превосходительство, иначе будут большие потери. Хватит с нас «Рюрика»…
— Нет! Нам нужно добить «Асаму» — пока есть снаряды, нужно сражаться до конца! Сближаемся с неприятелем! Поднять сигнал — «эскадре следовать за флагманом»!
Адмирал сцепил зубы, пытаясь сдержать ярость, ухватившись за бороду — «Пересвет» приближался к грозным японским броненосцам, которые вместе с двумя крейсерами прикрывали «Асаму». Возле последней крутились три миноносца. А еще Алексеев увидел, как следом, густо дымя, вытянулись пять броненосцев, к которым пристроился «Баян» — семеро против шестерых, при таком раскладе надо обязательно добивать врага, а не удирать от него, стараясь избежать потерь.
В отступлении не обретешь победы…
— Не дай бог пережить еще один такой бой, — Евгений Иванович устало опустился на уцелевшее кресло в кабинете — салон был разнесен вдребезги и выгорел. И впервые за день отхлебнул коньяка прямо из горлышка единственной уцелевшей бутылки. Сил не осталось, все забрала последняя схватка — и она оказалась победной.
Японские миноносцы сняли экипаж «Асамы» и добили тонущий крейсер торпедой, а до этого адмирал Того сам повернул свои грозные броненосцы на юг, окончательно выходя из схватки…
Глава 15
— Ты знаешь, у меня так никогда не было в жизни. Будто на качелях в детстве, то вверх и сердце из груди рвется, и падение вниз, когда внутри даже душа леденеет. Думал несколько раз, что умру, просто не выдержу такое — от щемящей радости до горестного отчаяния!
Алексеев отпил привычного для себя «чая», и у Фока промелькнула мысль, как бы не стал его приятель законченным алкоголиком. Но адмиральский нос вроде не был сизым, прожилок на нем не замечалось, «мешки» под глазами отсутствовали. Видимо, французский коньяк действовал на Евгения Ивановича как антистрессовое лекарство, что с таким нервным образом жизни вполне помогало. Да и пил адмирал в принципе не так и много, полбутылки за день если осилит, то вроде нормы. Черчилль стаканами пил, и ничего — до преклонных лет дожил, вернее, доживет, сейчас он молодой, карьеру в парламенте борзо делает.
— Прекрасно понимаю тебя, Евгений Иванович, — усмехнулся Фок, — и на суше также бои идут, иной раз от победы до поражения
счет на минуты идет, и наоборот, стоит признать. А сражение у тебя действительно вышло на редкость нервозное, но раз японцы отступили первыми, то моральная победа осталась за нами. А гибель «Рюрика»…Фок сделал короткую паузу, понимая как сейчас тяжело адмиралу, но даже горькое лекарство следует пить, когда оно необходимо. И Александр Викторович докончил тем, что хотел сказать:
— Она была неизбежна, как только неприспособленный для эскадренного боя корабль был поставлен в линию. Крейсер погиб в любом бы случае, от судьбы не уйдешь, да и у истории огромная инерция — как внезапно появившийся водоворот, который свою жертву утянет. Хорошо, что экипаж спасли, а материальную часть восстановить можно.
— Крейсер годами строить нужно, а потом еще команду на нем готовить. А сейчас война — каждый корабль на счету. Сам знаешь, что покупка аргентинских или чилийских крейсеров химерой оказалась, хоть Авелан на то ставку делал, но ты прав оказался. Не дадут англичане нам ни одного корабля купить, а те, кто о нейтралитете своем заявили, не продадут. Только одни испанцы предложили купить у них броненосец «Пелайо» и четыре миноносца, но зачем нам старье по безбожным ценам, хотя один пароход приобрели — теперь он вспомогательный крейсер «Терек».
— А через подставные лица прикупить кораблики, что ли нельзя? Шах персидский есть, князь черногорский войну японцам объявил, да хоть негуса эфиопского взять — к нам неровно дышит.
— Негус Менелик выхода к морю не имеет!
— И что — бронированный крейсер купить не может, в качестве яхты? За наши деньги — они ведь не пахнут, как сказал один из римских императоров. А потом возьмет и подарит его нам, или «потеряет», а наши моряки найдут. Зачем продавать открыто, покупать или перепродавать?! Тут тоньше работать надо, есть много стран, через которые подобные штуки сделать можно — вся Латинская Америка, да и янки своего не упустят.
— Те да — дельцы от природы, на прибыль у них собачий нюх. Кстати, твои «газолинки» числом в два десятка прибыли полностью, и три штуки уже к Мукдену в эшелоне подходят — на днях прибудут. И подводные лодки прибывают — две в Порт-Артур, одна в Дальний. И три во Владивосток, но то с нашим «Дельфином» считать. И еще шесть почти построили — но деньги содрали лютые, Витте едва заказы летом утвердил.
— Изменник он, или казнокрад, что одно другого не исключает. Помяни меня — такая «экономия» Россию до добра не доведет, — Фок жестко усмехнулся и подытожил скрипучим голосом:
— Не кручинься, все ты делал правильно, включая выбор — кому надлежит умереть в бою, а кому дальше воевать! Я тебе так скажу — лучше потерять батальон из резервистов, чем роту егерей — двух плохих солдат, чем одного умелого ветерана. «Рюрик» не первая потеря и не последняя — старые корабли должны гибнуть в первую очередь, чтобы новые воевали и причинили как можно больше вреда неприятелю. А так ты победил по очкам, хотя счет равный — мы потеряли старый рейдер, а японцы новый броненосный крейсер, у нас погибли два больших миноносца, а самураи остались без парочки быстроходных «дестройеров».
— Так-то оно так, Александр Викторович, но не совсем так. Безобразов с «Россией» и «Громобоем» в Цусимском проливе броненосец «Чин-Йен» потопили, и с ним одну из «сим», а еще две удрали от него покалеченные. И Сасебо обстрелял — там пожары большие видели, с взрывами сильными, и с палубы даже фотографии сделали.
— Отлично, — потер руки Фок, и живо поинтересовался:
— Ты его сразу к Георгию 3-го класса, тьфу, степени, представляй — он его заслужил! Надо же — двое против четырех и победили! За такое дело наград не жалеют!