Победителей не судят
Шрифт:
— Мне надо в рубку! Где адмирал Витгефт?!
— Убит его превосходительство, и командир броненосца тоже. И старший офицер… Командование над эскадрой принял вице-адмирал Скрыдлов на «Цесаревиче»…
— Позови матросов, мичман, сам не дойду! Выполнять приказ!!! немедленно отнесите меня в рубку!
Через минуты два крепких матроса подняли его как пушинку, и бережно передавая из рук в руки, хотя он и сам начал потихоньку шагать, перебирая ослабевшими ногами, особенно подгибалась левая, в разорванной штанине, под которой белела повязка. Вид совершенно непотребный, но идет бой, и ему ли не знать, что любая победа может обернуться поражением, если выбьют командующего. И хотя все необходимые распоряжения он отдал
Вот если бы Фок был адмиралом, то лежал бы спокойно в лазарете, где битком навалено раненых офицеров и матросов. Хорошо, что контузило изрядно, и не пришлось слышать стоны умирающих…
Глава 30
— Опоздали…
Только и смог произнести Николай Александрович, глядя как большой броненосец, носивший имя героя Куликовской битвы, будто устав сражаться, лег всем в бортом в мятущиеся волны — дым из двух уцелевших труб застилал поверхность, покрытую белыми «барашками».
— Ослябя»!
Будто вздох прошелся по всему «Севастополю» — видеть гибнущих товарищей, когда ты им не в силах помочь, всегда тягостно для матросов. Но есть возможность сражаться, заняв место в строю, и отомстить за его смерть. И не нужно вдохновлять команду на бой — сейчас все будут делать, что смогут, и даже больше этого.
— Господа! Англичане думают, что русские моряки вроде папуасов — они вскоре поймут, как сильно ошиблись!
«Севастополь» закончил пристрелку, и перешел на полные залпы — хорошо, что в кормовой башне сейчас имелась пара 305 мм пушек, и корабль перестал быть «полуброненосцем» как его шутливо прозывали. Вместе с ним била по вражескому флагману следовавшая в кильватере «Полтава», совместная стрельба уже не раз отрабатывалась, и корабли не мешали друг другу. «Сисой Великий» взял на себя второй неприятельский мателот. Замыкающий в русской колонне, вооруженный старыми пушками «Наварин» сошелся в схватке с третьим «дунканом», порой окутываясь пороховым дымом до верхушек дымовых труб, которые располагались на нем подобно ножкам перевернутой табуретки.
— Что с Алексеевым, он жив?!
Смотреть на отползший в сторону, с разрушенными надстройками и медленно двигающийся «Пересвет» страшно — сигнальщики давно разобрали набор флагов, что вывесили на идущем рядом с флагманом «Алмазе» — «адмирал передает командование».
Потерять командующего было совсем некстати, заменить некем — никто из вице-адмиралов не имел такого безусловного авторитета как Алексеев, буквально боготворимый офицерами и матросами, поклонявшимися ему как погибшему адмиралу Макарову.
Матусевич окинул поле, вернее, море сражения, взглядом через мощную оптику. Сражение распалось на четыре очага, и он представлял, что происходит, благодаря постоянно поступавшим радиограммам и сигналам, все же целый штаб под рукою.
Сейчас четыре его броненосца с тремя британскими, причем вражеский флагман выглядел порядком побитым, все же «пересветы» смогли его хорошо потрепать. И скорость англичанина, что выдавал на узел больше любого нового русского броненосца, резко упала. Сейчас была порядка двенадцати узлов, вряд ли больше — «калека» «Севастополь» на его фоне теперь оказался «призовым рысаком»
На небольшом отдалении шла вялая схватка — к избитому «Баяну» добавилась «Победа», на броненосце пожар уже потушили. И они продолжили сражение со столь же изуродованными броненосными крейсерами «Ивате» и «Токива», что прикрывали дрейфующий флагманский «Идзумо», на котором отчаянно боролись с затоплениями и пожарами. Но все бесполезно — туда храбро устремился отряд обычно очень осторожного князя Ухтомского. И пусть на флагманском «Адмирале Нахимове» были старые пушки, но с короткой дистанции шесть 203 мм орудий могли раскурочить любой из вражеских крейсеров,
и даже все три вместе взятые, но только последовательно. А ведь за ним шел «Дмитрий Донской», имеющий пусть и куцый, броневой пояс в шесть дюймов и десять 152 мм и 120 мм орудий Кане. И в сопровождении шести маленьких новых миноносок, недавно прибывших из далекой Америки — с хорошей мореходностью, гораздо лучшей, чем у японских «визави», уже прозванных в Порт-Артуре «газолинками».Главное сражение шло в центре — шесть русских броненосцев под командованием Скрыдлова и Рожественского бились с главными силами Того, сократившимися до четырех броненосцев и «Кассуги». Второй «гарибальдиец» отползал в сторону, прикрываемый «Сумой» и «Тацутой» — все же любой броненосный крейсер не может долго сражаться против полноценного броненосца — рано или поздно получит двенадцатидюймовый снаряд в уязвимое место, и если не потонет сразу, то махом превратится в «калеку».
Сражение шло яростное — было видно, что никто из противников уступать не намерен. Японцы сражались отчаянно, поражение в этом бою означало для них проигрыш всей войны, сражайся они сейчас один на один с русскими. Однако сегодня ситуация кардинально изменилась, причем в худшую для Российского императорского флота сторону. У англичан самые многочисленные эскадры, и если десяток кораблей линии они передадут японцам на замену погибших, то Ройял Нэви это толком не почувствует. Недаром говорят сами бритты — «у короля много» — намекая на имевшиеся в строю броненосцы и крейсера.
Так что задать хорошую трепку англичанам настоятельно необходимо — спесь сбить и заставить крепко задуматься, во что им обойдутся морские победы над русскими.
К югу шло ожесточенное сражение между крейсерами — пара «собачек» с тремя «нийтаками» наседали на «богинь» Энквиста. А вот «Светлана» погибла почти как «Ослябя» — легла на борт, избитая парой британских «эдгаров». «Аскольд» отчаянно отбивался от них уже в одиночестве, но к нему на помощь поспешил «Богатырь», изрядно побитый японскими броненосными крейсерами, но все еще способный драться. А вот «Олег» окончательно вышел из боя, и сейчас направлялся в одиночку в Порт-Артур — видимо, повреждения оказались очень серьезными, грозящие гибелью.
— Ваше превосходительство! На «Алмазе» подняли сигнал — «адмирал принимает командование над флотом»!
— Как, кто?!
В первую секунду Матусевич не понял, о чем идет речь, но посмотрев на «Пересвет», что уже направлялся на юг, сообразил, и вздохнул с несказанным облегчением. Алексеев, видимо, получил ранение или контузию, но сейчас пришел в сознание, и снова принял на себя руководство эскадрой. И на «Севастополе» разобрали сигнал, раз донеслись ликующие крики. И это хорошо — сейчас все будут драться с удвоенным рвением.
Флагман русской эскадры, густо дымя трубами, направлялся к месту схватки крейсеров, где его башенные орудия должны были стать убийственным аргументом. Причем в самом прямом смысле, даже для британских «эдгаров» — все же бронепалубный крейсер, пусть с большим водоизмещением, тут не противник даже такому броненосцу как «Пересвет» с ослабленной артиллерией главного калибра.
— Поднят сигнал — «миноносцам атаковать неприятеля»! «Броненосцам начать сближение»!
— Повернуть на неприятеля! Поднять сигнал — «ваша цель флагман»! И стреляйте главным калибром — нужно помешать англичанам!
Матусевич молниеносно отреагировал на приказ, теперь нужно было пропустить 2-й отряд Бубнова из пяти «соколов» и четырех больших миноносцев в атаку на британские броненосцы. А 1-й Елисеева уже рванул в атаку на корабли Того — полтора десятка миноносцев возглавили «Новик» и «Жемчуг», ведь навстречу русским «дестройерам» рванулись японские — началась отчаянная свалка, но заслон был прорван.
Все же бой шел долго, и противоминная артиллерия на японских кораблях была порядком выбита. Всплесков перед атакующими русскими миноносцами встало не так и много, хотя в два несущихся кораблика японцы все же попали — и один тут же скрылся в кипящих волнах.