Победителей судят потомки

– Не знаю, деда, - сказала Софья после паузы.
– Стоят, смотрят.

– Ну-ка пойдем.
– Я поднялся со скамьи. Невольно захромал, но через пять шагов нога разошлась и не так неприятно наступать.

– В чем дело?
– осведомился я у слуг с факелами и лампами. Уже человек пять собралось и бессмысленно топчутся на месте.

– Там... это... Геннадий Михайлович... того... мертвый.

Отодвинув растерянно моргающего молодого садовника, я зашел в беседку. Гена сидел в прежней позе, со слабой улыбкой на губах. Наклонившись, я попытался нащупать пульс.

– Того, - сказал еще один садовник, светя лампой, - у него уже трупные пятна видны, Михаил Васильевич.

– В дом послали?
– закрывая глаза старому другу, спросил я.

– Так точно.
– Этот сторож и, кажется, из отставных солдат.

И действительно, не прошло и минуты, как подоспела Стеша в сопровождении взвода слуг. С ходу лишних разогнала с поручениями. Великое дело настоящая хозяйка! Когда женщина правильно следит за домом - обычно незаметно. Заметно становится, когда она это не делает. Глянула на меня вопросительно и негромко сказала:

– Наверное, не стоит оставлять его у нас. Люди на похороны не придут.

Действительно, зачем давать повод уклониться. А вот кто не явится на отпевание, можно и на заметку взять. Есть вещи непростительные.

– Везти тело сразу домой тоже не очень красиво. Пошли к жене с сообщением, пусть сама решает.

– Лучше к Ефросинье, - покачала головой Стеша, имея в виду старшую невестку Гены. Та давно в доме всем заправляла, проявляя нрав истиной казачки. Она бы и в конюшне всех построила, да Гена не пускал. То его вотчина была до сего дня, и лезть в нее никому не позволялось, включая сына и жену.

Стеша принялась раздавать дополнительные указания. Уж что-что, а обустроить похороны или свадьбу сумеет в лучшем виде. Опыта ей не занимать. Без нее в нашей семье ничего не происходит, а Гена все же Ломоносов, пусть не по крови, и дети его соответственно на моей фамилии.