Победив, заточи нож

– В сторону, деревенщина. Ну, пошел, я сказал.

И протолкавшись сквозь толпу, рядом со мной, у барьера встал человек, которого я неплохо знал. Стоило нашим взглядам встретиться, как я широко улыбнулся и отсалютовал своему знакомому флягой с вином. Луи де Жуанвиль, а это был он, уже во второй раз за сегодняшний день ошарашенно замер при виде меня. Быстро опомнившись, кивнул мне головой, после чего стал жадно смотреть на выстроившихся в одну линию рыцарей.

Маршал тем временем называл имена рыцарей и их победы на разных турнирах, а народ при каждом имени громогласно обсуждал его шансы на победу. Возбужденные люди гомонили до тех пор, пока троекратно прозвучавшие трубы, возвестившие о начале первого поединка, не прекратили все разговоры. Тишина продержалась недолго. Стоило на ристалище выехать первым участникам поединка, как воздух вздрогнул от нового рева толпы. Острый звук трубы прорезал воздух, давая начало схватке, после чего рыцари с развевающимися за спинами плащами, сверкая доспехами, ринулись друг на друга, чтобы с жутким грохотом столкнуться посередине ристалища.

Схватка закончилась в одно мгновение: искусство и удача одного из рыцарей принесли тому молниеносную победу. Копье победителя ударило в щит противника с такой силой, что тот вылетел из седла, словно камень из пращи. Счастливчик сумел усидеть в седле, так как копье противника только скользнуло по его щиту и ушло в сторону. Он сделал круг почета под приветственные крики зрителей, пока его противника уносили с поля оруженосцы и пажи. Правда, не все остались довольны результатом, были и недовольные, которым не понравился быстро окончившийся поединок. Среди них, к моему удивлению, оказалось немало женщин, жаждущих крови. Возгласы герольдов и звуки труб возвестили о торжестве победителя и поражении побежденного. Только в двух поединках копья ломались дважды, прежде чем был определен победитель, поэтому, когда начался второй отборочный этап, в толпе начали ворчать, что в кои веки пришли посмотреть на турнир, а ничего хорошего так и не увидели. Имена рыцарей мне ничего не говорили, так что единственное, что я понял, приятель Луи виконт Сен-Сир выбыл сразу после первого раунда.

После окончания одиночных поединков и определения победителя началась торжественная процедура вручения наград, а затем знатных гостей и рыцарей пригласили в замок на прощальный пир. Такого разгула веселья мне еще видеть не приходилось. Отовсюду играла музыка. Выступали артисты, певцы, жонглеры. Где-то уже пели хором. В лагерь рыцарей, которые уже ушли праздновать вместе с своими оруженосцами в замок, выкатили полдюжины бочек для пажей и слуг, так что здесь тоже был свой пир. Я погулял немного, но потом на меня накатила, как-то одним махом, усталость, и, хотя праздник был в самом разгаре, я отправился к себе. Закрывшись на ключ, упал на кровать и заснул.

Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Открыл глаза. За окном была ночь. Мгновенно оказавшись на ногах, быстро подошел к двери, с кинжалом в руках.

– Кто там?

– Клод, это я, Марго.

Мотнув головой, прогоняя сонную одурь, я открыл дверь. Я не успел отступить в сторону, как девушка бросилась мне на шею.

– Погоди, малышка, я только дверь закрою.

Я закрыл дверь, положил кинжал на сундук, а затем повернулся к Марго. Только теперь я заметил, что девушка изрядно выпила.

– Желаю чашу нашей любви испить до конца! – вдруг неожиданно воскликнула она.

Не знаю, откуда она взяла эту фразу, из баллады или любовного романа, но я превратил ее пожелание в реальность. Опрокинув девушку на постель, приступил к предварительным ласкам, пока Марго не достигла пика наслаждения, начав стонать.

– О, господи! Я… больше не могу! Дева Мария! Как мне хорошо! Мой рыцарь! А-а-а!

Моя рука скользнула вниз, ладонь легла на увлажнившееся лоно. Девушка изогнулась в истоме, застонала, ее ногти впились мне в спину, а тело сотряслось от судорог оргазма.

После двух часов безудержной и неистовой любви ее горячность постепенно исчезла, вино и бессонная ночь дали себя знать, и девушка стала откровенно клевать носом. Я посмотрел в окно. Начало светать.

– Скоро утро.

– Да, мой милый Клод. К сожалению, мне надо идти. Ты, мой мужчина, подарил мне чудесные, почти божественные, ощущения. Я так сильно благодарна тебе за эту ночь безумной любви, что даже не могу передать словами. Я буду помнить…

Я закрыл ей губы поцелуем, затем легонько подтолкнул к двери:

– Прощай, моя несравненная любовь. Я тоже буду помнить тебя.

Когда девушка ушла, я еще раз посмотрел на смятую кровать и решил, что спать не хочу.

«Да и делать мне здесь больше нечего. Поеду».

С трудом отыскав свою лошадь на конюшне, я отправился в Бурж. Мне надо было повидаться с Бретонцем, перед тем как отправиться в Тур.

Секс с Марго здорово поднял мне настроение, и сейчас, как ни странно, меня переполняла бездумная радость. Это было странное состояние для человека, у которого вся его прошлая жизнь ушла на подчинение приказам и выполнение заданий. Я ехал на лошади и радовался жизни.

«Может, меня Луи, знаток всего прекрасного, покусал ночью, – с насмешкой подумал я, – и я скоро начну восхищаться полетом бабочек и читать стихи. Не дай боже!»

Первую остановку я сделал, завидев таверну Кривоного Анри. Не успел я спрыгнуть с лошади, как в дверях появился хозяин и сразу расплылся в улыбке при виде меня.

– Господин, здравствуйте! Уже возвращаетесь? Будете есть? Стаканчик холодного вина?

– Буду есть. Только кислятину, которую ты выдаешь за вино, как в прошлый раз, мне не подсовывай. Дай самого лучшего вина!

– Конечно, господин, конечно! Прошу вас, проходите.

В одном углу, за столом, сидел коробейник, молодой мужчина. Он жадно ел, запивая похлебку пивом. Большой короб, стоящий рядом с ним на полу, сам по себе говорил о его профессии. В другом углу сидело четверо крестьян, пивших пиво. Пустые корзины и мешки, лежащие рядом с ними на скамьях, говорили о том, что их хозяева расторговались и зашли в таверну промочить горло. Сел за стол.

– Овощной суп со свининой. Есть тушеная свинина с горохом. Кровяная колбаса с душистыми травками. Могу сделать яичницу. Сыр двух видов… – стал перечислять хозяин.

– Суп, свинина и вино.

Налил себе в кружку вина из кувшина. Сделал пару глотков, бывало и лучше, но морщиться не стал. Прямо передо мной уже стояла миска с горячей и аппетитно пахнущей похлебкой. Только я запустил ложку, как послышался стук копыт. Хозяин еще не успел добраться до двери, как на пороге таверны появился Луи. Игнорируя хозяина, он сразу направился ко мне.

– Ты хотел убежать от меня, дружище? – спросил он меня, садясь напротив меня.

– Нет, конечно, мой благородный друг. Только я решил, что тебе в компании со старым другом будет намного интереснее, чем со мной, поэтому не стал разыскивать тебя, – с затаенной усмешкой произнес я.

– Не волнуйся, мой друг. У нас с ним хватило времени и поговорить, и вспомнить о прошлом. Эй, хозяин, и мне похлебки! Да поживее! – скомандовал Луи.

Всю дорогу до самого Буржа шевалье развлекал меня рассказами о том, как хорошо его принимали в поместье виконта де Сен-Сир. Приехав в город, мы заселись в гостиницу, после чего де Жуанвиль отправился на прогулку, а я, заявив ему, что у меня есть еще дела, отправился к Бретонцу. Он оказался дома и был искренне рад моему приходу. Баклага хорошего вина, которую я принес с собой, помогла мне в самых мрачных красках описать все несчастья, постигшие дом графа де Круа.