Победы, которые не умирают

– Почему же нет? Мы познакомились, когда плыли на Олимпийские игры. А во время их проведения грешно помнить о враждебности, – усмехнулся Праксидам. – Кроме того, я предпочитаю судить о людях не по городу, который они представляют на играх. Прокл тоже. Думаю, он тебе понравится, и сын у него хороший парень – Леандр сегодня с ним познакомился. Так как?

– Согласен.

– Отлично. Я знавал Мильтиада совсем молодым в Олимпии, когда в играх участвовал его отец. Жаль, что одна из побед стоила Кимону жизни. Знаешь, ведь Мильтиад происходит из рода Эака, который был выходцем из Эгины, так что мы с ним почти земляки. Прокл, кстати, родственник Кимона.

– Тогда понятно, почему ты так к нему относишься.

– Думаешь? Прокл – не Кимон. Он другой. Похож на тебя.

– Или на тебя?

– Трудно сказать. Невозможно быть судьёй самому себе.

***

– Я бы на вашем месте не стал здесь задерживаться, – заявил Мильтиад решительно.

– Мы и не собирались ждать. Завтра Феодор отправляется в Каркинитиду с другими кораблями, которые идут в Истрию. Думаю, успеем обернуться с товаром за лето, – Праксидам пристально смотрел на Мильтиада. – Или ты имел в виду другое?

– Мы тут постоянно в напряжении. Боюсь, грядут события, которые могут привести к закрытию проливов.

– Дарий? Значит, слухи верны? Он собирается напасть на варваров?

– Всё говорит в пользу этого.

Праксидам подошёл к окну, откуда открывался великолепный вид на море, но вид этот не произвел на него никакого впечатления – лицо его было мрачно. Гектор никогда не видел его в таком настроении. Казалось, бывший борец никогда не терял оптимизма. Но не в этот раз.

– Ему не одолеть скифов, – устало произнёс Феодор. – Он не знает, во что ввязывается. Он не угонится за ними в голой степи, где нет дорог. Персы просто не смогут со своими обозами далеко уйти, а для скифов расстояния не помеха. Дарий проиграет, как когда-то проиграл сакам Кир, испив чашу крови до дна.

– Неужто они так сильны? – недоверчиво спросил Прокл. – Обычные варвары, им нечего противопоставить Дарию.

– Просто ты привык видеть скифских рабов в Афинах, где они подчиняются вашим законам, верно служат государству и правителю, где их мало, а вооружение они хотя и носят, но нечасто пускают в дело. Ваши скифы знают эллинский язык, живут в домах и их можно не бояться. Но понтийские племена совсем другие. Для многих из них война – образ жизни, способ заработать. Эти люди не знают усталости, не строят долговременных планов, но чужие планы умеют путать. Меч, кинжал, лук – скифы знают их с раннего детства, наездники они дай боги каждому, ну а количеству их лошадей можно только позавидовать. Скифов много, у них есть вожди, которым подчиняются не меньше, чем Дарию – его самые отборные дружины. Мне с их старейшинами приходилось вести переговоры, и, поверьте, это люди, не знающие, что такое сложить оружие.

– Ты, похоже, ими восхищаешься? – подколол Мильтиад, однако взгляд его на мгновение стал задумчивым. – Мы тоже не раз имели с ними дело, но в основном через фракийцев. Сам я не могу похвастаться, что много о них знаю.

– О них и мы мало что знаем, но, к сожалению, их силу нам на своей шкуре пришлось испытать.

– Надеюсь, шкура Дария порвётся от такой встречи, иначе вам суждено оказаться в персидских владениях, как ионийцам.

Феодор повернулся к Проклу: – А вы что делать собираетесь? В Афины не вернётесь?

– Нет, – лицо Прокла напряглось, а голос прозвучал сухо и резко. – Пока там нынешняя власть, это небезопасно.

Гектор презрительно глянул на отца, но тот ещё не закончил.

– Алкмеониды собирают силы. Я не хотел участвовать в их попытках отобрать власть у Гиппия, но выбора не осталось. Не собираюсь всю жизнь скитаться по чужим краям или искать новую родину. Я хочу жить в своей стране, и если ради этого придётся воевать с Гиппием, да будет так!

Гектор был потрясён – никогда он не слышал от отца столько воинственных заявлений, никогда он не отзывался так отрицательно о власти и не призывал её свергнуть. Отец казался незнакомцем. Хотя ещё недавно мальчик мечтал услышать подобные слова, сейчас ему показалось, что происходит нечто неправильное. Столь несвойственное Проклу поведение делало его непредсказуемым, а если даже отец мог так измениться, то что говорить обо всех окружающих. Ощущение было таким, словно идёшь по болоту, не зная тропинок, и в любой момент можешь провалиться и утонуть в мутной чёрной жиже. Гектор поёжился.

– Праксидам, ты когда собираешься на Эгину? – вопрос Прокла прервал мысли Гектора.

– Провожу Феодора и сразу домой. Хочешь присоединиться?

– Пожалуй. Афинские дела сейчас мало волнуют здешних обитателей. Судя по тому, что рассказал Мильтиад, вскоре предстоят большие перемены, а, оставаясь на Херсонесе, своих проблем мы не решим. Мне сообщили, что Клисфен собирает силы, вот к нему мы и направимся.

Мильтиад хмыкнул:

– Подумать только, а недавно ты бы и слышать о союзе с ним не захотел.

– Союз, как правило, штука вынужденная и временная. Сейчас у нас нет выбора. Смотри, тебе и самому скоро придётся договариваться с персами.

– Что делать – Херсонес важен для Афин, нельзя просто его бросить. Не зря же мой дядя старался и завоёвывал его. Пока я здесь – это афинская территория.

– Скорее, твоя личная. И Гиппий не тронет – далековато.

– А ты сам разве не для того приехал, чтобы пожить здесь – подальше от этого тирана?

– Нет. Я надеялся на поддержку в том, чтобы от него избавиться. Но ты предпочитаешь жить сам и дать жить ему. Твоё право.

– Ты получишь поддержку. Я ведь сказал, доходы с моих поместий в Аттике в твоём распоряжении. Я отправлю своим управляющим приказ доставить тебе нужные суммы. Но это не должно дойти до Гиппия. Мне не резон сейчас ссориться с ним.

– Он – убийца! Тебе ли не знать, ведь твой отец…

– Я не забыл, но каждый мстит по-своему. Хотя, если честно, не уверен, что именно Гиппий причастен…

– Мы это уже обсуждали, – прервал Мильтиада Прокл. – Идём, Гектор, уже поздно. Мы возвращаемся домой.

***

Леандр вертел головой по сторонам, пытаясь отыскать дорогу в обезумевшей толпе. Одни, похватав, что могли, мчались по склону плато вниз, к гавани, в надежде покинуть город. Другие, вооружившись, собирались в верхнем городе, возле агоры. Здесь, в непосредственной близости от священных участков с алтарями Аполлона, Зевса, Гермеса, Афродиты и других богов, люди чувствовали себя спокойнее, но даже решимость на лицах не всегда скрывала испуг. Магистраты и жрецы, как могли, успокаивали собравшихся, но сами явно не представляли, что делать. Лишь каменные да деревянные статуи богов спокойно взирали на происходящее своими мраморными или костяными глазами.

Ольвия была в панике. Только что с юга, из Истрии, пришло известие о надвигающихся ордах персидского войска. Перебравшись через Боспор, армия Дария ползла, заглатывая обширные территории Фракии вплоть до Истра, откуда начиналась Скифия. Истр был полноводен, образуя при впадении с запада в Понт обширную дельту с многочисленными рукавами. Вызванные Дарием тираны нескольких городов спешно поплыли на север и навели мост через реку как раз в том месте, где разветвлялся Истр, и теперь персидское войско целенаправленно двигалось дальше на северо-восток вдоль берегов Понта, в сторону Никония. От него до Ольвии оставалось немного.