Побег из гарема (Они называют меня наемником - 7)

Абдусалем поднялся на ноги и протянул руку Фросту. Капитан пожал ее. Египтянин посмотрел на девушку.

– Это Луи, - представил ее Фрост.

– О, какой красивый имя. А меня зовут Шариф. Пожалуйста, давайте присядем и будем заказывать выпить.

Фрост усадил Луизу на стул между Абдусалемом и собой, а потом и сам дал отдых ногам. Египтянин подозвал официанта, девушка заказала джин с тоником, Фрост - чувствуя, что надо повторить курс лечения - двойное виски со льдом, а Абдусалем остался верен мартини.

– Кажется, мусульманам нельзя употреблять алкоголь?
– спросил Фрост с улыбкой. Абдусалем засмеялся.

– А евреям нельзя ничего делать в субботу. Но это их очень мало беспокоит, когда надо провести военную операцию.

– Ребята, вы всегда так начинаете разговор?
– осведомилась Луиза Канаретти, делая глоток из своего бокала.

Мужчины переглянулись, потом посмотрели на нее и все трое звонко рассмеялись.

– Вас хотят разыскать много-много людей, - сказал Абдусалем Фросту.
– Вы это знаете?

– Да, - кивнул капитан.
– Популярность - это приятная штука.

– Конечно, но если кто-то из них вас поймает, это будет уже очень неприятная штука.

– Послушайте, - снова не выдержала Луиза, - может все-таки поговорим о деле?

– Она права, - кивнул Фрост и поднял бокал, качнул его в руке, позванивая кубиками льда.

– Хорошо, - сказал Абдусалем.
– Вы вспоминали о проблеме для президента моей компании, так? Можно говорить более определенно?

– Хочешь объяснить ему?
– спросил Фрост у Луизы.

– Нет, лучше ты.

– Ладно, - кивнул Фрост и посмотрел на египтянина, - О переполохе в гареме вы уже слышали. Дело в том, что отец Луи нанял меня, чтобы вытащить ее оттуда. Девушку похитила банда торговцев "белыми рабынями" и продала шейху Фудани. Так же ее отец нанял Джули Пульман...

– Это та женщина-детектив?
– спросил Абдусалем.

– Да. Она была детективом. Джули сумела проникнуть в гарем, чтобы предупредить Луизу, но там шейх приказал отрезать ей язык за то, что она назвала его трусом и палачом. Когда мы выбрались оттуда, Джули застрелилась.

– Это очень плохо, - с грустью покачал головой Абдусалем.
– Совсем нехорошо, когда умирает молодая женщина. И она могла бы подтвердить вашу историю. Я бы поверил ей.

Сейчас мне трудно верить, что Фудани есть готов на покушение. О его моральные качества говорят очень плохо, но политический убийство лидера арабского мира...

– Слушайте дальше. Луиза видела, как он общается с двумя парнями, которые, вероятно, с большим уважением относятся к идеологии фашизма. И вот они-то и собираются убить Президента Е... вашей торговой компании. А я и мои люди - еще до встречи с Луи - видели, как эти двое в пустыне отрабатывали сценарий покушения.

Я показал девушке то место, и она сразу узнала Долину Царей. А ваш Президент готовится выступить там...

– Я знаю. Один мой хороший друг будет отвечать за его безопасность.

– Да, но Фудани ничто не остановит, - вмешалась Луиза.
– Он псих, он хочет начать новую мировую войну. Эти его долболомы...

– Долбо... как?
– переспросил Абдусалем.

– Ну, парни, фашисты, которые на него работают, будут переодеты в форму израильских коммандос.

– Ага, - сказал египтянин.
– Значит, если нашего Президента убьют или даже нет, все равно обвинят израильтян. И тогда Фудани, который очень хочет начинать войну всех арабов против евреев, будет иметь хорошее... как это... козырь.

– Вот именно, - кивнул Фрост.
– Но вопрос в другом: как мы можем помешать этому?

Он прикурил сигарету и принялся вертеть в пальцах свою верную подругу "Зиппо".

– Вы хорошо сделали, что пришли ко мне с таким сообщением, - сказал Абдусалем.
– Но почему но "Моссад", почему не Интерпол?

– Я обдумывал такие варианты. Но у израильтян не хватило бы времени, чтобы как следует подготовиться. Ведь они граждане другого государства. А вы именно тот, кто нужен в такой ситуации, я бы сказал - среднее звено. Что же касается Интерпола, то у него вообще нет возможности вмешаться. Что бы они смогли? Начать расследование? Да они провозились бы с ним полгода, тем более, что Фудани уж постарался бы насовать им палок в колеса.

– Насколько вы уверены, что информация отвечает правде?
– спросил египтянин.

– Но я же слышала своими ушами, - возбужденно приподнялась на стуле Луиза.

– Я уверен, - серьезно сказал Фрост.
– Если они еще не изменили планы, то покушение состоится.

– А что должен делать я?
– осторожно спросил Абдусалем.

Он взял бокал и допил мартини.

– Ну...
– Фрост пожал плечами, Египтянин поднял руку.

– Когда вы сказали мне это по телефону, я приложил усилия, чтобы обеспечить очень большие меры безопасности, Наши агенты будут искать этих фашистов по всей стране и на границе. Я уже много сделать и еще больше буду делать.

Но... вы должны понимать меня. После стрельбы в гареме, если я скажу моему начальству, кто передал мне информацию, у него будут много подозрений, Трудно верить, что шейх Фудани - уважаемый человек - готовит такой большое преступление.

Я не могут быть способен уговорить нашего Президента не делать выступление, это не есть возможно. И я не могу очень сильно увеличить меры безопасности. Они и гак хорошие, и Фудани это конечно знает и понимает. И если они действительно хотят сделать покушение, то они придумали план, как обмануть нашу обычную охрану.

Египтянин изъяснялся довольно путано, но основное Фрост нее же понял. Он покачал головой.

– Так вы считаете, что у нас нет возможности как-то повлиять на ход событий?

– Да. Но только одна вещь есть. Вы и девушка видели тех людей и видели, как они... это... репетируют покушение. Я так сказал?

– Да, но если я ступлю ногой на землю мусульманского государства, и меня узнают, то мне конец, - ответил Фрост.

– Но не тогда, если вы помешаете убить Президента такой страны.

– А если мы не сможем этому помешать?

– Я буду сделать все, что могу, чтобы защитить вас.

– Черт возьми, - буркнул Фрост, гася сигарету в пепельнице.
– Ну и ситуация...

– Ну что, Хэнк?
– нетерпеливо спросила Луиза Канаретти.

Фрост посмотрел на нее.

– Ничего. Я бы лучше спустился в ад, но... у меня, кажется, нет выбора.

– Очень хорошо, - удовлетворенно произнес Абдусалем.
– Сегодня ночью я буду делать много телефонных звонков и буду усиливать безопасность Президента. Завтра мы будем уезжать в Египет. У нас есть надежный дом, где вы и девушка можете оставаться. А потом...