Побег на Альфу Центавра (сборник)

– Вот именно, босс, вот именно! Неужели вы полагаете, что убивший Нордвестера нормален? К сожалению, сумасшедших в Интернете слишком много.

– Ну и ты уже проверила свою мышеловку?

– Нет, я проспала на работу. Сейчас взгляну.

Через пару минут Генриэтта трубным голосом возвестила о своей удаче. Некий Хоббит Второй обещал верный способ, при этом все будет выглядеть как самоубийство. Он хочет пять тысяч баксов и просит адрес электронной почты для дальнейших переговоров. Никольсен проглотил еще пять эклеров.

– Серьезный парень, – выдавил из себя сыщик, придя в себя. – Но так быстро! Я просто потрясен! Если это он, я дам тебе двухнедельный отпуск за счет фирмы в Панаме или Коста-Рике, или ты предпочитаешь наличными?

– Вы очень щедры, босс, но этот хоббит еще на свободе. Давайте лучше обсудим, как мы его зацапаем.

– Ну это уже дело полиции.

– Конечно, но лишь в самом финале и по нашей прямой наводке.

– Мне кажется, Генри, что у тебя уже созрел план.

– Да, босс.

– Я приготовлю тебе горячий шоколад.

– Нет! Но я не откажусь от чашечки чая из ваших рук, – странным голосом заявила Генриэтта.

План Генриэтты состоял в следующем: она доводит дело до свидания с хоббитом в каком-нибудь ресторане по его усмотрению, на которое отправляется без всякого прикрытия (чтобы все было естественно, да и нужды в нем нет), заказав еду, отлучается в дамскую комнату, демонстративно оставив на столе мобильник и поручив хоббиту сторожить сумочку. Разумеется, у нее припасен еще один телефон, по которому она сообщает о месте пребывания. В ресторан прибывают переодетые полицейские. Если в процессе переговоров с хоббитом выяснится, что это он, Генриэтта снова отправляется в туалет, а в это время хоббита арестовывают. Если это не он, то полицейские прекрасно проведут вечер в ресторане.

Никольсен одобрил план Генриэтты, внеся лишь одну поправку: отойдя от столика на три шага она должна вернуться и все-таки прихватить сумочку с собой. Ведь в ней косметичка... и пять тысяч баксов. Кстати, обязательно надо поторговаться!

Итак, Генриэтта, выторговав лишь полтыщи, договорилась о свидании с Хоббитом Вторым, а Никольсен договорился с инспектором Смайлсом. Все шло как по маслу. Но...

Хоббит не пришел на свидание. Генриэтта прождала его полтора часа и замерзла так, что проглотила бы даже несколько чашек горячего шоколада, даже с пирожными. Вечером она отправила хоббиту гневное письмо, но ответа не последовало.

Утром Генриэтта пришла на работу в пасмурном настроении, опоздав на час. Чтобы отдалить встречу с боссом, она отправилась на работу пешком. К своему удивлению она обнаружила Никольсена сияющим как медный унитаз.

– Вы выиграли десяток миллионов в лотерею?

– Нет.

– Получили огромное наследство?

– Нет.

– Наверное, Николь Кидман согласилась выйти за вас!?

Никольсен расхохотался.

– Нет, Генри, все проще. Я разоблачил убийцу!

– То есть?..

– Томас Макграф арестован и во всем признался.

– Мммм... Так вот почему хоббит не пришел на свидание...

– Наоборот. Он арестован, потому что хоббит не пришел на свидание.

– Вы меня запутали, босс. Окончательно.

– Хоббит так быстро отреагировал на твой пост, что мне показалось, что он ожидал его. Объявись он через неделю, мне бы не пришло в голову даже думать на эту тему. Но кто мог ожидать подобный пост? Лишь тот, кто подсказал нам идею поискать в Интернете. Он хотел отправить нас по ложному пути и следил, насколько он в этом преуспел. Когда ты вчера позвонила и сообщила мне, что хоббит оказался невоспитанным и заставил даму прождать полтора часа на холоде, у меня не осталось сомнений. С инспектором мы договорились еще раньше, так как я предвидел, что хоббит не придет. Его арестовали вчера вечером, а сегодня утром, когда Смайлс заявил ему, что полиции известно все и начал потихоньку рассказывать о том, как он это сделал, Томас стал вопить, что этого не может быть, полиция просто не могла об этом догадаться. Он потратил целый месяц, чтобы придумать, как это сделать. Перерыл кучу книг, не вылезал из университетской библиотеки. В конце концов, он нашел подсказку у... Джона Диксона Карра! Тот, рассуждая о проблеме запертой комнаты, писал о некоем гипотетическом газе, вызывающем у жертвы приступ безумия, при котором она крушит все вокруг себя и кончает самоубийством. Слово «газ» оказалось ключевым...

– Да-да. Я читала. Это называется «Лекция о запертой комнате».

– Ты просто ходячая энциклопедия, Генри! Бедный Томас, он зря целый месяц дышал библиотечной пылью – он мог просто обратиться к тебе! Побывав у Нордвестера дома, он ухватил главное: поэт обогревается газом и пьет как сапожник…

– Босс, а зачем он его убил?

– Он не мог не убить.

– Вы сегодня очень-очень загадочный, мистер Никольсен!

– Ну он же ненормальный и не любил стихов Нордвестера!

– Просто психопат. Знаете, что я думаю? Не говорите никому, что вы изобрели этот метод убийства еще двадцать лет назад! Пусть думает, что это его патент! Может ему от этого будет легче.

– И что это ты так сегодня печешься об убийцах?

– И еще, босс. Проверьте принтер Томаса. Я уверена, что он отпечатал хокку на нем, а накануне убийства положил в конверте в почтовый ящик поэта. Если это так, то полиция легко могла обойтись без наших услуг...

– Надеюсь, ты не хочешь поссорить меня с инспектором Смайлсом?

* * *

Здесь я должна сделать маленькое пояснение. Я сочла нужным изменить в рассказе имена Блэка Джека и Дерека Вулфа и, разумеется, в нем не было никаких упоминаний о Брайане Нордвестере. Но здесь, приводя рассказ в описании этой грустной истории, я вернула поэтам их истинные имена. Это сделано с единственной целью: не запутать читателя.

Во время чтения я внимательно наблюдала за выражением лица Макса, изредка бросая в его сторону изучающие взгляды. Но Максимилиан – крутой профессионал: он ничем не выдал свое отношение к рассказу. Он опорожнил полуторалитровую бутылку пепси с таким постным выражением лица, будто заслушал вердикт судьи, в содержании которого не сомневался.

Я еле выдержала паузу, но все-таки вынуждена была спросить:

– И как тебе?

И только тогда Макс оживился.

– Ты гений!

– Это само собой, Макс. Я спросила про рассказ.

– А рассказ – гениальный!

– Макс, если бы ты сказал, что я – так себе, а рассказ гениальный, я бы, может, еще и поверила... А так... Мне действительно нужно знать твое мнение.

– Ну хорошо, хорошо... Ты собираешься ознакомить с рассказом и Генри с Майлсом?

– Само собой разумеется.

– Ты полагаешь, что им понравится, как ты их тут изобразила?

– У Генри превосходное чувство юмора, я бы сказала даже, чувство моего юмора. За него я спокойна.

– Не скажи, Николь! Редкому мужчине понравится, когда его превращают в женщину. Я не говорю об извращенцах.

– Всего лишь в женщину, Макс. Не в крокодила же... – с нежностью в голосе произнесла я, опасаясь, что дело кончится ссорой.

– А что ты сделала из инспектора Майлса? – не унимался Макс.

– Ничего плохого я о Смайлсе не написала. Он вообще похож на Майлса не более, чем один инспектор полиции похож на другого. Если он будет против, я назову его как-нибудь иначе и дело с концом. Забудь на секундочку, что ты адвокат. Они защитят себя сами. Лучше выскажи свое мнение о рассказе, – приперла я к стенке Макса, сделав ударение на слове «свое».