Побег от прошлого

– Да что ты? – ехидно усмехается Эль, и в следующую секунду мы уже катимся по полу обратно к дивану. От таких необычных физических упражнений даже начинает кружиться голова, но в результате, когда мы, наконец, прекращаем это безумие, Эль все также лежит на полу, а я гордо возвышаюсь над ним.

– А что, разве не так? – хмыкаю я и просто укладываюсь рядом, так что мы просто лежим и разглядываем дорогущий подвесной потолок. Романтики хреновы…

В молчании проходит чуть ли не десять минут, однако, у меня по-прежнему сна ни в одном глазу. Даже удивительно. Отродясь за собой не замечала такого резкого перехода в бодрое состояние. Обычно, если уж хочу спать, то никто не помешает мне как можно скорее встретиться с подушкой, а тут смотрите-ка, проснулась. Лениво поворачиваюсь на бок и начинаю с любопытством разглядывать Эля, который так и смотрит в потолок, думая о чем-то своем. Понять что-то по его лицу, если и можно, то я еще не настолько квалифицированный специалист для такого. Так что вся глубина анализа основывается лишь на том, что «раз он улыбается, значит, явно, думает о чем-то хорошем».

– Ты так смотришь, что на мне вот-вот одежда задымится, - внезапно нарушает молчание он, тоже переводя взгляд с потолка на меня, и я с удовольствием отмечаю, что веселые чертики в его глазах, которые мне на удивление понравились, никуда не делись. Ну вот и отлично. Значит, играем дальше.

– Я просто вспоминаю, - побольше таинственности в голос.

– Вспоминаешь что? – полностью подчиняясь законам жанра, вкрадчиво спрашивает Эль с таким видом, словно, если мой ответ его не устроит, он будет из меня его выбивать.

– Нашу поездку в Англию, - я красноречиво изгибаю брови. Не совсем ложь, но и не совсем правда. Я никогда и не забывала ни единой минуты из тех дней, что мы провели под мягкими лучами лондонского солнца.

– Было бы там, что вспоминать, - бурчит он, но его интонации настолько наиграны, что даже мне не составляет труда этого понять.

Кажется, сейчас мне положено стать возмущенной и начать доказывать ему, что там было великом множество приятных моментов. Что ж, а почему бы и нет? Играем-играем.

– Конечно, было! – горячо возражаю я, тыкая его указательным пальцем в грудь. Томно прикрываю глаза, а губы сами растягиваются в довольную улыбку. – Ведь именно тогда я окончательно поняла, что люблю тебя.

Так, отлично. Искренность на максимум. И немного наклоняю голову на бок, не сгоняя с лица улыбки. Мне и правда интересно, что он ответит на эти слова. Так почему бы не выведать это вот так, играючи?

Но Эль и не спешит как-то комментировать это мое заявление, а только усмехается и треплет меня рукой по волосам, словно маленького ребенка, и шепчет едва различимо «Дурочка». И мне опять становится смешно, так что я, ни секунды не раздумывая, вновь припадаю к его губам. А потом неожиданно даже для самой себя становлюсь серьезной.

– Может, я и дурочка, но все же ты принял меня такой, какая я есть, и позволил приблизиться настолько близко, насколько только можно, и это для меня самое важное.

И серьезность испаряется так же быстро, как и появилась, вновь уступая место бесшабашной веселости. А на лицо опять наползает коварная и даже какая-то порочная улыбка.

– Ну, сначала это сделала ты, не так ли? – спрашивает Эль. – Я сделал все, чтобы люди держались от меня подальше. Мой внешний вид, привычки, манеры – все это далеко от нормы обычного человека, я это отлично знаю. Но тебя это почему-то не смущало и не мешало смотреть сквозь барьеры эксцентризма.

– Ну, если честно, я несколько раз задумывалась об этом и… – на несколько мгновений я замолкаю, пытаясь получше сформулировать свою мысль. – Ведь впервые, когда я думала, что говорю с тобой, на самом деле, я говорила с Бейондом. Тогда, в ночь перед Рождеством в «Золотых листьях». А потом был этот ваш матч с Лайтом, где я впервые встретилась именно с тобой. По сути выходит, что если Бейонд тогда не пришел бы в кафе, мы бы сейчас и не знали друг друга вовсе… И возможно, я бы действительно умерла первого апреля.

– Не исключено и такое, - задумчиво произносит Эль, а потом неожиданно подмигивает мне. – Но не будем сейчас о плохом, а? В конце концов, все, что случилось, уже в прошлом.

– Ладно, будем о хорошем, - примирительно улыбаюсь я. – Тогда как ты смотришь на то, чтобы действительно составить мне компанию этой ночью, ммм?

Пожалуй, такая прямота вполне может поставить человека в тупик, но только не Эля, который мою ехидную улыбку возвращает мне сполна.

– И все-таки я сумасшедшая, - говорю я. Откуда-то я совершенно уверена, что сейчас он намеревался сказать именно это. И его рваный, слегка безумный смех только подтверждает это.

На часах уже пятый час, когда я лежу, прижавшись к Элю и устремив взгляд в стену. Спать не хочется совершенно, в отличие от Эля, который благополучно отправился на прием к Морфею еще час назад. Но меня это ничуть не беспокоит - сейчас мне не хочется ни о чем говорить. Хочется именно просто молча полежать и подумать, чем я и занимаюсь. Хотя, подумать – это довольно сильно сказано. Сомневаюсь, что мой мыслительный процесс можно назвать полноценным. Такое впечатление, что мои мысли уже давно ушли в мир грез и только тело с упрямством старого осла наотрез отказывается последовать их примеру.

Так что я просто лежу и вяло размышляю о том, что, если так пойдет дальше, то у меня есть все шансы благополучно «залететь», и что мама определенно будет ужасно «счастлива» таким новостям. Всякий идиотизм в голову лезет. Впрочем, меня не оставляет ощущение, что все это было бы даже забавно, а в последнее время, в частности, сегодня вечером, у меня проявилась просто какая-то нездоровая мания претворять в жизнь все, что кажется мне более-менее веселым.

Идиллию нарушает пронзительный звонок мобильного телефона. Черт, просто невероятно, как шумно он может играть в полной тишине. Я даже вздрогнула, никак не ожидав, что кому бы то ни было придет в голову пообщаться со мной в столь поздний – или же все-таки ранний?! – час. Выбираться из-под простыни и искать где-то на полу свои бриджи мне совсем не хочется, так что я только машу рукой. Наверняка ошиблись номером. Однако звонивший и не думает сдаваться, потому что звонок продолжается минуту, другую… Потом прерывается, но уже спустя несколько секунд повторяется вновь. Эль, кажется, проснулся и начал оглядываться по сторонам. Неудивительно. Проклятый телефон орет, как ненормальный.

Делать нечего, так что я, спустив руку с кровати, пытаюсь нашарить на полу свою одежду. Это удается мне далеко не с первой попытки, но все же удается, и, кряхтя, я все же подтягиваю бриджи за штанину к себе и достаю из кармана отчаянно вибрирующий и звонящий мобильник. Вопреки ожиданиям, что на экране будет какой-то незнакомый номер, оказывается, что это звонит Саю. Блин, я должна была догадаться, что ввиду последних событий у нее тоже должно быть не совсем то настроение, что годится для сна. Значит ли это, что, устав бороться со своими мыслями в одиночку, она решила поговорить со мной? Может, проигнорировать, а потом поговорить утром? Но сердце, которое, вопреки мнениям ученых, оказывается мудрее разума, потому что истошно вопит «Дело плохо!!!» Не ожидав такого яростного напора с его стороны, я считаю за лучшее все же взять трубку.

– Кристен! Ну какого черта ты так долго не отвечаешь?! – доносится из трубки срывающийся на фальцет голос Саю, в котором отчетливо слышатся истерические нотки.

«Господи боже, ну что там опять случилось?» - обреченно думаю я, но вслух этого не говорю. Судя по всему, ей сейчас явно не до моих причитаний по поводу того, что из-за некоторых личностей, которые имеют обыкновение звонить среди ночи, я не могу нормально выспаться.

– Знаешь, я вообще-то пыталась поспать, - честно отвечаю я, не вдаваясь в подробности.