Побег в прошлое
Шрифт:
– Ты захватил Киев. Верхушка варягов потеряла власть, а для остальных ничего не случилось. В Галиче, даже варяги смогли перейти служить к другому князю. В Литве творилось ужасное, но это была война. Сейчас все наладилось. Для половцев ты готовишь тотальное уничтожение.
– Совсем не так. Сейчас шесть тысяч половцев служат нам, горя не знают. Раненых ты отпустил домой раньше, до окончания договора. Нам реклама. Расскажут о нас. Разреши лучшей половине жениться. Дай возможность съездить домой за невестами, снабди овечками для выкупа. Кто поумнее, возьмет жену здесь. У нас свободных баб тьма, – Олег сиял довольной
– Остальные? – недоуменно произнес Никита.
– Переходят на оседлый образ жизни. Коробов посылает своих «агрономов». Пусть сеют люцерну и занимаются животноводством. Не хотят, скатертью дорога.
– На тот свет, – Никита стал мрачнее тучи.
– Я им даю выбор. Всё.
– Олег, я всю зиму провел с половцами. Они нормальные, вменяемые парни, ничем не хуже, чем мурома или ушкуйники. Даже минские ополченцы вели себя в Литве более жестоко. Я помню набег половцев на Карачев. Но и мурома постоянно ходят набегами на степь.
– В Ливонии крестьян пожалел, в Полоцк не стал на продажу отправлять. В Риге немцев грабить не захотел, дружбу завел. Ливов в армию набрал, потом половцев. У тебя нерусские все в друзьях ходят, особенно половцы. Ты совсем забыл, кто здесь наши предки, а кто их враги, и следовательно наши с тобой тоже.
Вошедшая со свежим пивом Маша с ужасом смотрела на злые лица господ. Характер у князя был переменчив, она видела его разным. Но Никита? Тот всегда был спокойным, добрым и веселым. Бывало, пошутит, и князь рассмеётся, ссоры, как не бывало.
– Пошла вон! – сорвался в крике на Машу Олег.
– Поехали к Светлане. И письмо пошли Коробовым, чтобы приехали в Новгород-Северский. Такие людоедские планы надо доводить до сведения всех, – неестественно спокойно сказал Никита.
– От кого ты хочешь получить поддержку, от рабовладельца Коробова? Ты хоть знаешь, какое полицейское государство построила у себя Светлана? Она паспорта ввела! Землю отдала помещикам! Петр Первый отдыхает. Приедешь, посмотришь, – уже почти спокойно закончил Олег.
– Мои братья… – с расстановкой начал Никита.
– … подкаблучники! – закончил за него Олег.
Но Никита не поддержал его шутливого тона. Встал и вышел, аккуратно закрыв дверь. Машка, сидевшая на лавке в коридоре, осторожно взглянула на него. Никита улыбнулся и потрепал её по щеке. Но получилось это не озорно, как всегда, а грустно и неловко.
Вечером Олег сообщил, что послал письмо Коробову и предложил позвать в Новгород-Северский Счастливчика. Никита согласился, нечетный голос не помешает, и политический вес у Счастливчика был огромный. Новгородскому купеческому сынку, обычному ушкуйнику, доверяла большая часть армии. Исключение составляли варяги Новгорода, Минска и Полоцка, но им не доверяли сами русские.
По сути дела не хотели разговаривать три дня. Сначала домашние новости, всякие бытовые вопросы, финансовые и политические. Коробов привез для Никиты его жен, не забыл захватить Марфу. Кому он её привез было непонятно, потому, что Светлана узурпировала ночное время Олега.
И
всё же, на четвёртый день заговорили о половцах. Каждый из присутствующих лицемерно прятал свое решение за достойными причинами, но все обрекли половцев на геноцид.– Половцам даётся шанс войти в круг цивилизованных народов, – Светлана сформулировала фразу жестко.
– С бандитскими привычками пора заканчивать. Я не могу забыть разорения Карачева и гибель тестя, – сказал Владимир Александрович, и получил одобрительный взгляд от Росавы, которая приехала с ним.
– Отец прав. Охрана восточной границы требует много сил. Их можно будет перебросить на беспокойный запад. И не наращивать армию, денег и так не хватает, – поддержал Валера.
– От кочевников все натерпелись. Елец грабят каждый год. Давайте у пограничника спросим. Счастливчик, в твоем княжестве, есть такие, что довольны соседями-половцами? – повернулся к Переяславскому князю Валентин.
– Набеги пора прекращать, – Счастливчик был краток.
– Не ожидал такой поддержки. Спасибо, – заулыбался Олег.
– Может, хотя бы обсудим, – устало попросил Никита.
– Мы все подумали. Две недели, время было достаточно. Здесь ещё обговорили, вопрос очевиден, – Светлана посмотрела на Никиту с жалостью.
– Когда обговорили? Я не помню.
– Неформально. Я обсуждала со Счастливчиком. С Олегом дня три говорили на эту тему, – Светлана посмотрела на Олега с любовью. Тот кивнул головой, – с папой успела поговорить, он сразу принял позицию Олега. Извините, Владимир Александрович, ничего, что я, по привычке, продолжаю Вас папой называть?
– Продолжай дочка. И никаких «Вы», в который раз прошу. То, что ты ушла от Валентина к Иннокентию Петровичу, твоей вины нет. Для меня ты осталась дочерью, – Коробов немного лицемерил. Но совсем чуть-чуть.
– Давайте послушаем независимых экспертов. Никита, можно я приглашу твоих жен, а заодно Первушу? Или Марфу, всё время путаю.
– Я их мнение знаю. Они на вашей стороне. Все трое. Но это не оправдание задуманному Олегом геноциду половцев. Олег, видимо, обговаривал эту ситуацию с Коробовым.
– Я предлагаю тебе забрать все шесть тысяч половцев на запад страны. От греха подальше. Предлагаю тебе покняжить в пинском княжестве. Пинск, Туров, Слуцк, Клецк, Городно, города небольшие, земли бедные, населения мало. Но рядом Минск, там у тебя друг.
– Согласен. Но я выхожу из дела. Забираю свою долю, – Никита захотел хлопнуть дверью. Коробов от возмущения не знал, что сказать.
– Не волнуйтесь, Владимир Александрович. Назовите сумму, я отдам её из киевской казны, – Олег решил помочь старому другу.
Никита сразу принял командование над половцами. Отобрал отличившихся в зимней компании в Литве, и отправил в степь за невестами. Дал им только три недели. Сам развернул подготовку к переселению. В начале августа новый пинский князь прибыл в свои владения.
Хан, захваченный Олегом в битве на Днепре, гордо отказался от сотрудничества с киевским князем. Положенный выкуп пообещал, положенное содержание потребовал. Традиции должны быть нерушимы.