Побег

Ерофей хотел закричать: «Гермес, бродяга ты мой милый!» - но палач бесцеремонно ткнул его в загривок, и Ерофей шмякнулся на колени, а лоб его впечатался в старую-престарую колоду, коричневую то ли от старости, то ли от крови. Ерофей рявкнул обозлённо по-русски:

–  Ты, раздолбай гадский, как вмажу сейчас!
– и даже ногами взлягнул, чем насмешил палача, и ещё несколько минут выиграл для жизни, потому что убийца громогласно и басовито захохотал. Но где же Гермес? И Ерофей заорал еще громче: - Где ты, чучело гороховое?! Помогай, видишь же - пропадаю!

«Потерпи секундочку, - раздалось в голове, - сейчас материализуюсь».

–  Секундочку?
– заревел Ерофей.
– Секундочку?!! Ну, попадись ты мне, чёртов бабник, котлету сделаю!

Палач, всё ещё хохотал во все горло - но странно звучал этот смех, каждое «ха» звучало отдельно от другого, словно смеялся не человек, а робот («Фантомас да и только!» - некстати мелькнуло в голове у Ерофея). Палач, видимо, вспомнил наконец про свою работу и лихо взмахнул топором, однако… топор остался на месте. Палач, остервенело дергал из-за спины топорище. Но безуспешно. Тогда он извернулся и, не отпуская топора одной рукой, другой ударил с размаху в того, кто мешал, но… кулак попал в пустоту. Палач в изумлении выпустил топор, обернулся всем телом к неизвестному обидчику, полагая, что он прячется за его спиной, и тут же согнулся пополам, испуганно взревев:

–  А-а-а!!!
– ибо не увидел того, кто его ударил, зато в воздухе по-прежнему висел топор.

–  А-а-а!!!
– завопила и толпа, в ужасе отшатываясь от помоста - словно волна прошла по площади - люди падали друг за другом на колени, а топор танцевал над головой палача, со свистом рассекая воздух. А из ниоткуда неслось весёлое:

–  И-о-хо-хо!!! Десять дураков за сундук мертвеца и бутылку рому!!! Дам тебе я тумака и пойду до дому!

Палач сунулся головой в помост, словно ему кто-то припечатал ногой по заду, и Ерофей почувствовал, что руки его начали выворачиваться, как на дыбе, потому что именно за руки кто-то поднял его в воздух.

–  А!!!
– закричал и Ерофей.
– Больно же, зараза, руки вывернешь!

–  Ничо, - ответил Гермес.
– Зато сам целый будешь!
– и ругнулся: - Ну, блин, как же я тебя ещё понесу, за штаны что ли?
– Но Гермес - необузданный насмешник, потому хихикнул: - Так ведь выскользнешь оттуда, девки-то на площади ослепнут от прелестей твоих, - однако Ерофей почувствовал, что его схватили и за штаны. Он взмыл над площадью, замерев от ужаса, потому что никого над собой не увидел.

Приземлились они в лесочке за городом, вернее, шлепнулся на землю один Ерофей, угодив головой в кучу прелых листьев.

–  Эй, ты где, Герка?
– робко спросил он пустоту вокруг себя.

–  Да тут я!
– раздался досадливый голос Гермеса из той пустоты.

Ерофей скособочил голову, насколько смог, чтобы посмотреть, где Гермес, но никого не увидел и опять испуганно спросил:

–  Ты где? Хватит дурака валять!

–  Ага, ты прав, - насмешливо фыркнул Гермес, - достаточно, что я уже одного дурака носом о землю брякнул.

–  Но-но!
– воинственно произнес Ерофей, пытаясь подняться, но связанные сзади руки не позволили это сделать.
– Ты лучше развяжи меня, чем попусту болтать.

–  Да не могу я!
– с неожиданным отчаянием вскричал Гермес.
– Видишь, не могу материализоваться. Как же я тебя развяжу?
– и тут же довольно хохотнул: - А здорово мы шухеру понаделали, когда ты взлетел вверх!

–  А топор как ты держал?
– недоверчиво спросил Ерофей.
– Я же видел, так что не отвлекайся, - и холодно велел Гермесу, - а режь ремни.

–  Был бы у тебя сейчас нож, я бы и разрезал, а своим не могу, он же тоже стал невидимым. Не могу я материализоваться!
– Гермес чуть не плакал.

–  Ага, раньше ты мог, а сейчас не можешь, зараза ты этакая?!
– разозлился Ерофей.
– Ко мне прилететь - мог, из загса утянуть мог. А сейчас он, видите ли, не может, издеватель чёртов!

–  Что ты ругаешься, Ероха?
– примирительно сказал голос Гермеса, самого его по-прежнему не было видно.
– Я могу переходить в то или иное состояние - видимое или невидимое - в вашем измерении только в полнолуние. И вот получается, что-то держать в руках могу, как топор на эшафоте держал.

–  А на Олимпе как мог?!
– заорал Ерофей.

–  Ерошка, - начал терпеливо увещевать его приятель, - ну там ведь мифическое время, там всё возможно, - и не выдержал, тоже закричал во всё горло.
– Я к тебе в первый раз прилетал тоже в полнолуние. Да разве ты мог это с перепою заметить?

И Ерофей понял: не врёт Гермес.

–  Ну и как мне быть?
– тихо спросил он приятеля.

–  Как… - заворчал тот.
– Ждать полнолуния.

–  О, ё мое! Да ведь сейчас месяц только на убыль пошёл, - простонал Ерофей, вспомнив, что видел через окно своей темницы ущербный кусок луны.
– И какой тебя дьявол заставил невидимым стать?

–  Ох, - вздохнул тяжко Гермес.
– То печальная и очень трогательная история. Я расскажу её тебе как-нибудь… - Гермес испустил душераздирающий вздох из своей могучей груди.

–  А!
– сказал пренебрежительно Ерофей.
– Небось и рассказывать-то нечего. Ты, наверное, полез к квартирной хозяйке с любовью, а её муженёк тут как тут, и застукал вас… Как это? а-а… о натюрэль! Голыми! Вот ты и сбежал, как самый распоследний трус, а даму оставил на растерзание ревнивому разъярённому мужу. Эх ты, - укорил он приятеля.

–  Ага, он всех соседей позвал. Что мне оставалось делать?
– в голосе Гермеса послышалась жалобная обидчивая нотка.
– И убежал вовсе не голым, а успел одеться.

–  Ну ладно, - смилостивился Ерофей, - будем считать, что ты просто отступил перед превосходящими силами противника на другой оборонительный рубеж… Но, блин, как же мне развязаться?
– он поворочался немного, перевернулся на спину и потом, раскачавшись, с трудом сел. Затем встал на колени, а потом поднялся и на ноги. И скомандовал: - Ладно, идём!

И они пошли, правда, шёл один Ерофей, а невидимый Гермес был неизвестно где: то ли рядом, то ли уже умчался. Через какое-то время Ерофей выбрел на проселочную дорогу. Он устал и очень хотел есть, потому что не ел третьи сутки, с самого Ажена, откуда им так срочно пришлось бежать. Выйдя на дорогу, Ерофей задумался: куда же идти - вправо или влево. Пока он сосредоточенно размышлял, решая эту проблему, с правой стороны послышался скрип колес и разудалая песня. Ерофей нырнул в кусты, шепнув:

–  Герка, посмотри, кто там?