Побег

Гермес вскоре откликнулся:

–  Крестьянин какой-то пьяный, выходи, не бойся.

Ерофей так и сделал. Вышел на дорогу и встал на обочине. Крестьянин, увидев неожиданно вышедшего из леса человека, закричал:

–  Стой, не подходи!
– и выхватил из-за спины арбалет.

–  Но-но!
– закричал испуганно Ерофей. Вернее, он шевелил губами, а разговаривал с крестьянином Гермес.
– Добрый человек, я сам жертва разбоя! Видишь? Повернись… - шепнул Ерофею Гермес, и он повернулся спиной, чтобы показать связанные руки. А у самого коленки дрожали от страха: мало ли что взбредёт пьяному в голову? Возьмёт да шарахнет в спину из арбалета, с такого-то малого расстояния тяжёлая стрела насквозь прошьёт:

–  Помоги мне, развяжи руки, - проговорил Гермес.

–  Ага, - подозрительно буркнул крестьянин, оглядываясь.
– Я буду тебе руки развязывать, а из кустов разбойники выскочат.

–  Дурень, - выругался вполголоса Ерофей, а Гермес прокричал: - Если бы я был разбойником, и нас было бы много, то мне было бы ни к чему выходить на дорогу связанным, и так бы тебя скрутили.

Крестьянин опустил арбалет и задумался. Ерофей похолодел от ужаса, не зная, что он предпримет, вдруг всё же всадит ему в грудь стрелу, хотя бы для того, чтобы забрать его одежду - грязную, однако добротную. Но крестьянин, видимо, решил, что Ерофей не представляет большой опасности, потому изрёк:

–  Ты прав, путник, - он слез, кряхтя, с повозки, подошёл к Ерофею и острым ножом разрезал путы.

–  Ох, спасибо, добрый человек!
– поблагодарил его Гермес, а Ерофей едва опустил задеревеневшие руки, не имея сил даже растереть затёкшие кисти, пробормотал: - Ох, мерси, ох, спасибочко!

А Гермес спросил:

–  А куда ты едешь?

–  В Марманд, это в сторону Бордо.

–  А не подвезешь ли меня туда?
– спросил Гермес, а Ерофею было всё равно, куда ехать, лишь бы выбраться из леса, добраться до тёплого камина, возле которого можно и обогреться, и съесть хотя бы корочку хлеба - о большем Ерофей не мечтал.

Крестьянин согласно кивнул. Ерофей уселся на повозку и вскоре задремал под монотонный скрип колес и разудалую песню возницы. Так и доехали до Вильнёва, на окраине городка (Пьер, так звали крестьянина) остановился возле трактира, пригласил и Ерофея пообедать.

«А я?
– взвыл тихо Гермес за плечом Ерофея.
– Я тоже жрать хочу!»

«А ты можешь святым духом питаться, пройдоха и юбочник, - ехидно ответил мысленно приятелю Ерофей.
– Вляпался в историю, как муха в мёд, так терпи да соображай, как стать видимым. А Пьеру скажи, что я простыл, говорить не могу, пусть сам еду заказывает». И вошёл вслед за Пьером в трактир, уверенный, что и Гермес идёт следом.

Хозяин встретил гостей приветливо, приказал служанке накрыть на стол, и Пьер с Ерофеем налегли на жареную курицу. Пьер ел молча. От его былой весёлости не осталось и следа, он тяжко и протяжно вздыхал.

–  Ты чего такой мрачный стал?
– поинтересовался Ерофей. Он выговорил это с трудом, косноязычно, однако Пьер и внимания не обратил: чего можно ожидать от человека с больным горлом? А Ерофей мысленно попросил Гермеса, чтобы переводил рассказ Пьера и диктовал ему ответ для Пьера. Всё равно, видимо, сидел рядом и глотал слюни, глядя на обильный обед. Гермес согласился.

–  Ох, - простонал Пьер, - хозяин меня убьёт! Я был в Капденаке на ярмарке и спустил деньги хозяина в трактире вместо того, чтобы сделать нужные покупки. Не знаю, как ему на глаза явиться.

И Пьер рассказал, что его хозяин - очень богатый, а ещё больше скупой человек. Все его работники считали делом чести как-то обмануть его, потому что при выплате жалования он их сам норовил обмануть. Но в этот раз Пьер перестарался, вошёл в кураж и не заметил, как прогулял да проиграл в кости почти все хозяйские деньги. Вот почему Пьер не поехал сразу к хозяину, у которого за Вильнёвым было небольшое поместье, а остановился у трактира, чтобы оттянуть час расплаты за свою беспечность и дурость. Пока в Капденаке был, то решил в Марманд податься - там живёт дальняя родня, а теперь не знает, что делать - привык он уже к Вильнёву, да и к хозяину, хоть и злыдень он, а привык: знает, чего можно от него ожидать.

«Ерошка, а давай уговорим его не возвращаться к хозяину, поедем дальше на повозке, всё же лучше, чем пешком топать», - «Да нехорошо ведь это, - возразил Ерофей.
– Выйдет, что Пьер коня украдёт», - «Но ведь он и так вор, Зевс тебя разрази!
– рассердился Гермес.
– Он же деньги хозяйские промотал, и накажут его всё равно. Ты головой-то немного подумай, глядишь, дойдёт до тебя, что я прав».

Ерофей «подумал немного» и пришёл к выводу, что Гермес прав - путешестовать в повозке гораздо лучше, чем пешком. Что касается Пьера, то тут, как говорится, семь бед - один ответ, и так и сяк - всё равно накажут, и Ерофей без долгих подходов брякнул:

–  Пьер, поехали со мной? Мне надо в Париж, и вдвоем нам будет веселее. А хозяин твой не обеднеет.

Пьер думал недолго, стукнул кружкой по столу, из которой он пил вино, лихо тряхнул головой и ответил:

–  Отлично! Пусть будет так. Скучно мне у старого скряги, к тому же он мне за полгода жалование ещё не выплатил, вот я и возьму за это коня, - и они ударили по рукам.

«Ерошка, - просигналил опять Гермес.
– Сегодня переночуем в этом кабаке, а завтра двигайте на рынок да купите оружие: одним арбалетом не оборонишься».

Ерофей послушно завёл разговор с Пьером об оружии:

–  Слушай, дружище, надо бы ещё что-нибудь из оружия купить. Как ты на это смотришь?

–  Ты прав, - согласился Пьер и отправился договариваться с хозяином трактира насчёт ночлега и того, чтобы поставить коня в конюшню и накормить его.

Ерофей сгрёб остатки ужина и пошёл в гостевую комнату под самой крышей трактира, поставил еду на стол и увидел, что пища сама собой исчезает с тарелки. Так забавно было на это смотреть, что засмеялся:

–  Хорошо, Герка, что ты не человек-нивидимка, а то жратва так бы и высвечивалась из брюха.

–  А что это за чувак - человек-невидимка, - прочавкал Гермес, у которого рот, видимо, был забит едой.

–  Да так, книга фантастическая есть - «Человек-невидимка», Уэльс её написал, англичанин один.

–  Англичанин?
– переспросил Гермес.

–  Ну да. Сейчас мы во Франции, потому живут здесь французы. А есть страна - Англия. Там живут англичане, а я вот - русский и родина моя - Россия. Ну, у нас много стран и народов. Понял?

Гермес молчал, видимо мысленно «переваривал» информацию. Ерофей не дождался его ответа и сказал:

–  Ну, у вас есть бессмертные боги и смертные эллины, ну ещё циклопы всякие, нереиды да нимфы. Все они живут в своём месте и живут по-своему, как у них принято. Ну, всё равно, что у нас разные страны и народы. Допёр?

–  А-а-а!
– протянул Гермес и пища снова стала исчезать с глиняной тарелки.

На следующий день рано утром троица (Пьер, естественно, думал, что их двое) отправилась на рынок. Там шумел народ, торговался или просто бродил между рядами. У Ерофея глаза разбегались от обилия торговых рядов - мясного, рыбного, шорного. Между ними сновали лоточники с кренделями и пирогами. Но Пьер шёл целеустремлённо на другой край рыночной площади, где шатались словно бы без дела странные личности, которые так и шныряли глазами по сторонам. Вскоре Ерофей понял причину их столь странного поведения, видно, в любое время торговцы оружием преследовались законом. А в том историческом междоусобном периоде, где они оказались с Гермесом, людям оружие было необходимо для самообороны от войск той и другой стороны, поэтому торговля оружием явно процветала.