Побочный Эффект

– Я попросил Мэлиссу мне помочь, – спокойно произнёс Дамес.

– Землянку, что дальше своего мира нигде не была? – насмешливо и в то же время укоризненно фыркнула дива Минита, оглядев беспорядок в кабинете. – Для всего этого есть совет, который принимает решения. Отдай все эти дела им…

– Именно совет принял законы, которые не дают остальным нормально жить, – перебил Дамес, и на лице Императрицы мелькнуло удивление. Видимо, случалось это не часто. – Я лично занимаюсь делами совета, и из всех просмотренных законов только пять процентов соответствуют норме. Я не знаю, куда вы смотрели, дива Минита, когда принимали эти законы, но большая часть из них не пригодна для жизни.

Лицо женщины скрыла ледяная маска, и молча спустившись по лестнице в сопровождении хвостатых фрейлин, она подошла к столику с папками. Я напряглась, ощутив дорогие духи и пронизывающую Императрицу ауру. Она остановилась в метре от меня, старательно не замечая. Взяв одну из папок, дива Минита молча пролистала её, изогнув бровь и обратившись к сыну.

– Ты мог бы и не тратить время, Дамес. Это все законы для миров четвёртой и третьей ступени… как та же Земля. Там живут лишь варвары.

Я едва удержалась от того, чтобы не взглянуть в глаза диве Мините. Но страх за собственную шкуру пересилил самоубийство.

– Значит, нужно поднять миры третьей и четвёртой ступени до второй и даже первой, – возразил Дамес. – Не вы ли учили меня, дива Минита, что все расы равны между собой? будь то врас или те же земляне.

Я не смогла сдержать благодарного взгляда в сторону Дамеса, и заметив это, он кивнул мне. А в следующий миг щёку обожгла пощёчина, и я едва сдержала удивлённый вскрик, упав спиной на диван и поражённо смотря на Императрицу–регента. Фрейлины позади неё растерянно заморгали.

– Знай своё место, землянка, – процедила сквозь зубы дива Минита. – Перед тобой правящая семья Межмировой Империи. Тебе несказанно повезло, что ты оказалась среди нас, но не зазнавайся… в Серфексе ещё много места для таких, как ты.

– Вы всем угрожаете Серфексом, дива Минита? – прервал её холодный голос, который я поначалу не узнала. – Как вы уже успели заметить, эта землянка является моим питомцем, и поднимать на неё руку смею только я.

Императрица резко обернулась, испепелив небесными глазами прислонившегося к дверному проёму Ориаса. Он встретил её холодными колкими глазами, и лениво улыбнулся, даже не пытаясь поклониться.

– Странно, что она до сих пор не сбежала от тебя, – фыркнула она.

– Видимо, моё очарование, доставшееся от отца, удерживает её поблизости.

Дамес за столом так и напрягся, фрейлины испуганно зашуршали. Лицо же дивы Миниты стало похоже на маску – ледяную, бессердечную, с желваками на скулах. Пальцы стиснулись на нежной голубой ткани юбки, а крылья предостерегающе приподнялись.

– Не смей даже упоминать его… – на одном дыхании прошептала женщина. – Ты лишь раб собственного тела, не чета нам…

– Получается, и Император был рабом своего тела? Иначе бы я тут не стоял, – заметил Ориас.

Это было последней каплей.

Воздух словно взорвался в помещение, оглушив дерзостью и спокойствию Ориаса. И даже Дамес не успел ничего сделать.

Дива Минита взлетела по ступеням, выкинув руку со сверкнувшим лезвием короткого кинжала. Он всё это время был спрятан на внутренней стороне её руки, прикрытый тканями и потому незаметный. И это лезвие было направлено в горло Ориасу.

Ни охраны, что могла бы остановить.

Ни здравого разума, способного замедлить Императрицу.

Никого, кто бросился бы на выручку «плешивому» претенденту на трон Империи.

Я успела только ощутить стук удара сердца, прежде чем перед глазами мелькнула сталь, и щёку пронзила резкая боль. Дива Минита изумлённо замерла в шаге от меня, явно не ожидав, что хоть кто–то заступится за Ориаса. А особенно самая низшая раса во всей Империи, если не Вселенной.

Я едва удержала желание отступить назад, взглянув в глаза диве Мините и уловив в них страх и удивление. На лезвие её кинжала блестела моя кровь, стекая и падая на ковёр.

– Не того защищаешь, землянка, – сухо произнесла женщина, и её голос показался мне острейшим лезвием. – Твой будущий Император не этот крысёныш. Единственное, что ему светит – убраться из Империи как можно дальше. Хоть на другой конец Вселенной.

Поморщив своё красивое личико, дива Минита небрежно отряхнула кинжал и вышла из кабинета. Фрейлины тут же поспешили за ними, нарочно избегая смотреть на меня или Ориаса, что даже не пытался проводить их взглядом. Хорошо, что сегодня не было маленькой принцессы. Это не для её глаз.

Двери бесшумно закрылись позади нас, и только тогда я поморщилась от боли, коснувшись щеки. Лезвие прошло глубоко, чуть ли не проткнув кожу насквозь. Даже думать страшно, что произошло бы с Ориасом.

– Мэл, дай взглянуть, – раздался позади тихий голос мужчины. Он молча развернул меня к себе, вглядываясь заметно потемневшими глазами в моё лицо. Его тёплые пальцы аккуратно провели по порезу, и я поморщилась. – Дамес, дай аптечку.

Позади раздалось шуршание крыльев.

Взяв меня под локоть, Ориас молча спустился обратно к дивану, отодвинув залежи папок и кивком головы веля мне сесть. Я не стала спорить, смотря, как он забирает из рук Дамеса небольшую серебряную коробочку, бросая на него чуть ли не уничтожающий взгляд. Тот лишь качнул головой.

– Это было бы безумством…

– Безумство – стоять и смотреть, не пытаясь вмешаться, – оборвал его Ориас ледяным голосом. – Если ты не заметил, Мэл вполне разумное и живое существо, которое так же может истечь кровью. Ты будущий Император, а дива Минита – твоя подданная, за которой ты не можешь уследить. А если подданные делают то, что хотят, то ты быстро лишаешься не только трона, но и своей головы. Задумайся, Дамес.

Развернувшись спиной к брату, мужчина подошёл к диванчику, сев на подлокотник и раскрыв аптечку.

– Закрой глаза, – потребовал он, вынимая знакомый баллончик со спреем. – Пощиплет, но совсем немного.

Я повиновалась, не став спорить. Тёплые пальцы требовательно приподняли подбородок, и жидкость тут же осела на щеке. Кровь запенилась, а рану резко хотелось почесать, чтобы как можно скорее избавиться от этого неприятного зуда. Я нетерпеливо облизала губы, чувствуя на них собственную кровь, и только после решила приоткрыть глаза.

Ориас всё так же держал меня за подбородок, но теперь смотрел на брата, словно ведя с ним мысленную войну. Его брови сдвинулись к переносице, глаза потемнели и в то же время странно сверкали, а губы были плотно сомкнуты. И следа не осталось от дамского угодника.