Побочный эффект

Из распахнутой двери потянуло холодом. Помощник рефлекторно обернулся через плечо и замер, пораженный наглостью задержанных.

– Стоять! – заорал он оставшимся проституткам.

Шерстка вскочила со стула и, толкнув его плечом, выхватила из рук свой паспорт.

– Сучка! – Сержант попробовал схватить ее за рукав, но девушка оказалась быстрее. Вместе с оставшимися девицами Люда вихрем вырвалась наружу, едва не поскользнувшись на утоптанном у крыльца снегу.

– Перестреляю! – донеслось вслед.

– Не туда! – у самого уха раздался женский голос, и Шерстка почувствовала рывок за полу шубки. – Там патруль Севастьянова! Свяжутся по рации, и треньдец! У этой дылды ноги, как у страуса.

Шерстка мельком глянула на свою спасительницу – это была та самая проститутка, которая так бесстыдно поправляла чулок. У нее было помятое усталое лицо тридцатилетней тетки, которая по долгу службы должна выглядеть на восемнадцать, жесткие карие глаза и губы с резкими складками в углах.

– Не напрягайся. – Проститутка затянула ее в подворотню и перешла на шаг. – Делать им нечего, бегать за бабами по морозу! Тебя как зовут?

– Люда, – ответила Шерстка, стараясь унять учащенное дыхание.

– Меня зовут Кира. Тебе куда?

– Не знаю. Мне нужен телефон.

Кира усмехнулась и оглядела Шерстку с головы до ног.

– Забавно, – протянула она. – На кой он тебе? Адвокату звонить?

– Нет. – Люда не обратила внимания на насмешку и быстро затараторила: – У меня муж попал в большую беду. Мне надо его разыскать раньше, чем отыщет милиция.

– Что с ним? – без особого интереса спросила Кира, на ходу доставая из кармана сигареты. – Он что, грохнул кого-то?

– Никого он не грохнул. Он пропал, – сказала Шерстка. – Но у меня есть номер телефона человека, который наверняка что-то знает об этом деле.

– Ты, часом, сама никого не грохнула? – подозрительно сощурилась проститутка и чиркнула зажигалкой.

– Да что ты заладила? – сморщилась Люда. – Грохнул не грохнул…

– Ну извини! У меня в последние дни напряг с везением, – пожаловалась проститутка. – Позавчера нагрянули менты и выперли всю нашу компанию из «Солара»… Знаешь?

– Нет, – покачала головой Шерстка.

– Это боулинг на «Девятьсот пятого года». – Кира выдохнула дым, и ветер быстро разметал его в мерзлом воздухе. – Курить будешь?

– Давай.

Люда взяла сигарету и прикурила.

– Там было тепло и полно толстых кошельков, – продолжала рассказывать проститутка. – Прекрасное место для работы. Жаль, пришлось сваливать. Я теперь в «Форт Ноксе». Довольно гадкий клубешник. И надо же было сунуться туда Севастьянову! Урод длинноногий. Ты точно никого не мочканула? Что-то ты перепуганная какая-то. А то разбирайся сама.

– Нет! – Шерстка замотала головой, испугавшись, что Кира на самом деле бросит ее одну. – Я не могла дозвониться и шарахнула кулаком по таксофону. Тут меня и взяли – за нарушение общественного порядка.

– А ты вообще чем зарабатываешь? На заводе, поди, работаешь? Или студентка? Бедненькая. Давай я тебя к нам устрою.

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась Шерстка.

– Ну, как хочешь, – пожала плечами Кира. – Пойдем ко мне, тут рядом. Телефон у меня есть. Да и немного выпивки тебе не повредит.

Шерстка судорожно затянулась и выбросила окурок.

– Только заплатить я тебе не смогу, – сказала она. – Денег почти не осталось.

Проститутка хмыкнула:

– Ха! Я тебе что, переспать со мной предложила? Дура! Забудь. Бабы должны помогать друг другу, иначе мужики нас изведут начисто. Пошли!

Они пробрались через заваленный снегом двор и пересекли пустынную улицу, над которой одиноко мигал желтый сигнал светофора.

– А как вы открыли решетку? – наконец решилась спросить Шерстка.

– Старый трюк с жевательной резинкой, – рассмеялась Кира. – Когда тебя сажают в обезьянник, не забудь незаметно залепить жвачкой язычок магнитного замка. Чего ты дрожишь вся?

– Замерзла, – сказала Шерстка, ускоряя шаг.

Олегу снился прокаленный солнцем песчаный пляж, теплое море, теплый ветер и Шерстка в сверкающих бликах волн. Он вздрогнул во сне, услышав писк электронного будильника, но липкая дремота отпускала его с огромным трудом. Сначала он вынырнул из полудремы на пляже, а затем проснулся в снежной норе. Звук остался. Но теперь Олег понял, что это не писк будильника, а сигнал вызова мобильного телефона. Простенькая мелодия раздавалась совсем рядом, и ветер разносил ее далеко по лесу.

Шерстюк заставил себя выбраться из норы – там, где есть телефон, должны быть и люди. Оставалось только ползти на звук, но вскоре Олег понял, что он доносится из-под глубокого сугроба. Заметив лунку в снегу, Шерстюк начал копать бесчувственными ладонями, почти сразу наткнувшись на телефонную трубку. Ничего не ощущающим пальцем надавил кнопку, но сказать ничего не смог – из горла вырвался лишь неясный хрип.

– Что? – прозвучал в трубке удивленный голос Шерстки. – Это Вадим?

– Шерстка… – прошептал Олег, не понимая, действительно ли он слышит ее или это умирающее сознание выдает желаемое за действительное.

– Что? Кто это?!

– Шерст-ка, – чуть более внятно сказал он.

– Олег? – выкрикнула девушка. – Олег, ты где?!

– В лесу. Уми-ра-ю. Горь-ков-ское шоссе.

– Говори яснее!

– Горьковское.

– Какой километр? Что с тобой?

Олег уже понял, что держит в руке не случайный мобильник, а телефон Вадима. Это говорило о том, что до дороги рукой подать – Нина не могла забросить его далеко.

«Я все время полз вдоль шоссе», – с досадой подумал он и прислушался, но шум ветра перекрывал возможный шум машин.

– Не клади трубку, – хрипло попросил Олег.

– Только не молчи. Почему у тебя такой страшный голос?

– Я почти без одежды, – хрипел Олег, пытаясь определить, под каким углом телефон упал в снег. – За-мер-заю…

– Господи… – Шерстка не удержалась и заплакала. – Что же мне делать?!

– Не вешай трубку… – Он встал и направился туда, где, по его мнению, должна была проходить дорога.

Он не ошибся, хотя расстояние оказалось раза в два больше, чем он предполагал. Километрового столба поблизости не обнаружилось.