Побочный ущерб

– Правильно.

Верлон наклонился над столом:

– И вот теперь мы подходим к нашей ситуации. Видишь ли, китайской эскадры не могло оказаться в нашем секторе.

– То есть?

– То есть имперцы не проводили работы, необходимой для операции: все расчеты говорят о том, что с их уровнем технологий и доступом к информации они просто не могли за столь краткое время вычислить нашего местоположения. Вместе с тем, они знали точно, куда шли, как указывают навигационные журналы и допросы пленных. Это может означать один из четырех вариантов: либо мы тотально недооценили их возможности, либо информацию им передал кто-то другой, либо мы имеем дело с информаторами в наших рядах, причем глубоко спрятанными, либо все вышеперечисленное в произвольной пропорции. И возникает вопрос: зачем прикладывать такие силы для поиска нашей станции?

– Их интересует один из проектов?

– Опять не то – не «что они хотят от нас получить», а «зачем прикладывают такие силы»?
– Верлон вздохнул.
– Операции такого рода требуют согласованности и связаны с большим риском – приходится вскрывать законсервированных агентов, что может кончится потерей специалистов и испорченными отношения с сопредельными державами – ведь кого-то непременно схватят и допросят. Ну и, конечно, будет остро стоять вопрос связи и согласований.

– Я понял тебя – кто-то прикладывает большие усилия, чтобы неведомая операция увенчалась успехом. Но какова цель?

– Ты ещё не понял?

– Нет.

– Юрген, люди не гоняют эскадры ради кражи нескольких секретов. Любой из наших проектов можно банально купить или выкрасть при помощи тех самых “супершпионов” когда информация по ним не будет находится в столь отдалённом и неудобном для работы этих шпионов месте, как "Деметра".

– Ты вроде говорил, что таких шпионов не существует.

– Нет, я говорил, что работа разведки на девяносто девять процентов состоит из аналитики. Улавливаешь разницу?

– Улавливаю. Но если оценка верна, получается… по какой-то причине им нужно действовать именно сейчас?

– Вот и я так думаю. Сложно придумать другие причины для вовлечения таких ресурсов. Группа Икс явно хочет провести акцию, против меня, тебя или кого-то на станции, включая самого Вэня, а против самой станции, или корпорации в целом. И учитывая какие силы они послали в первый раз, можешь предположить цели которые они ставят.

Юрген смог только удивленно уставиться на своего собеседника. Ни разу на его памяти Винсент Верлон не занимался кликушеством и пропагандой конца света, и это, конечно, добавляло его словам авторитета, но с другой стороны…

С другой стороны, капитан был очень далек от любой формы государственной разведки (а службы безопасности корпораций очень часто занимались именно шпионской и контршпионской деятельностью) и не мог оценить степень угрозы.

– Я не знаю, что сказать, Винсент. Сама идея кажется уж слишком…

– Конспирологической?

– Да.

– Ну, моя задача стояла в том, чтобы дать пищу для размышлений. Теперь же меня интересует мнение эксперта военного толка, - Верлон затушил сигарету и наклонился над столом, - насколько вера Вэня в Ожерелья оправдана?

Юрген открыл было рот, но тут же закрыл снова, помотал головой и проверил настройки помехогенератора.

– Спутниковая оборонительная сеть – это двенадцать автоматизированных орбитальных крепостей, масса покоя каждой примерно в два раза превосходит массу линкора класса «Канада». В теории, при идеальном раскладе боевой залп всех станций системы должен быть способен уничтожить эскадру, включающую два корабля первого ранга и соответствующие силы прикрытия.

Юрген поморщился от того, как казенно это прозвучало, и естественно Верлон тоже на это указал:

– «В теории», «при идеальном раскладе» - не многовато ли условий?

– Ну, система не проходила должных испытаний боем – не так-то просто найти желающих. Но на бумаге, по утвержденным планам, эта система являет собой самую совершенную оборонительную сеть Альянса.

– Юрген, мне кажется, ты уклоняешься от прямого ответа. Мне нужно твое мнение, а не казенные штампы.

Капитан молчал долго, и когда Верлон уже начал думать, что ответа не услышит, капитан взъерошил волосы и процитировал:

– «Учебная цель считается пораженной, если боевая ракета не была перехвачена системами активного противодействия и зафиксировала в лидарах систем наведения корпус цели на расстоянии менее пятисот километров». Это выдержка из флотских инструкций к проведению учений, не менявшихся последние двести лет. На понятном языке это звучит так «если ракета не влетела в противоракету, она эффективно поразила цель». Наши программы учений делаются для нас, людей в оружейных концернах, чтобы мы могли выжимать из статистики максимум. Это хорошо выглядит в докладах. А вот тебе реальные цифры боевого применения Муспеля в операции «Завеса»: тридцать два процента детонировавших ракет прошли мимо цели. Двадцать пять процентов не нанесли цели ожидаемого урона.

Верлон быстро прикинул в уме цифры, перевел в стоимость и присвистнул:

– Как так?

– А так. Чжао видит приближение ракеты, предпринимает маневр и встречает её носовыми щитами – и боеголовка мощностью пятьсот мегатонн вместо того, чтобы испарить крейсер Бань Чао, только подпаливает сенсоры. А теперь подумай: по бумагам первого залпа Муспеля должно было быть достаточно для уничтожения всей эскадры имперского флота, на деле же он безвозвратно уничтожил дай бог треть. И что я теперь должен думать о возможностях нашей оборонительной сети? На станциях Ожерелья стоят те же самые Муспели.

Юрген скривился, давая волю прорвавшейся фрустрации:

– И если Вэнь найдет-таки эскадру, её капитан будет точно таким же детищем системы с искренней верой в несокрушимость наших крепостей.

– А ты не веришь? – вкрадчиво произнес Винсент.

– Нет. Пойми меня правильно, это отличная техника, но она не подходит для современного боя. Мы выросли из окопной войны и артиллерийских дуэлей на короткой дистанции. Идея позиционной обороны устарела, даже такой гибкой как система спутников. Знаешь, мне Эльза показывала три плана взлома нашей обороны силами одной линейной эскадры. Ни в одном из них я нашел серьёзных недостатков, а ведь она использовала спецификации кораблей Коалиции.

– Ну да, наш флот привык считать себя самым совершенным и неповторимым.

– Вот-вот. И наплевать что Сёгунат последние пятьдесят лет непрерывно расширяет свои границы, или что империя куда требовательнее к кудесникам статистики, или что никто даже примерно не представляет на что похож боевой флот Союза. Везде, где мы с Эльзой поднимали эти вопросы, мы сталкивались с вежливым отчуждением: система работает как есть уже несколько столетий, зачем её менять?

Капитан выговорился и стал в некотором смущении крутить в руке кофейную чашку. Видно было, что откровенные разговоры ему непривычны и некомфортны. Винсент задумчиво вздохнул и достал главный козырь.