Побратимы Гора

– Это - танец сообщества Змеи – воинского сообщества Жёлтых Ножей, - пояснил мне Кувигнака.
– У нас среди Кайил есть подобный танец, и любой воин, который засчитал куп, может танцевать это.

– Ты смотри-ка, по крайней мере, она всё ещё жива, - отметил я.

– Да, - усмехнулся Кувигнака.

– Я так понял, что Ты именно это и хотел установить в этой маленькой разведке, - улыбнулся я.

– Да, - признался он.

– Думаю, теперь она достанется Ивосо, - предположил я.

– Да, - согласился мой друг.

– Как думаешь, Ивосо сделает её хорошей служанкой? – спросил я.

– Можешь не сомневаться.

– Тебя оскорбляет, что они рассматривают её как рабыню?

– Нет. Она предала Кайил, - зло ответил Кувигнака.

– О, смотри, она возвращается и, встав на колени перед Ивосо склонив голову, вручает ей еду, - усмехнулся я.

– Должно быть, это очень приятно для Ивосо, - предположил парень, не отрывая глаз от происходящего.

– Она неплохо справляется, - признал я.

– Хорошо.

– Судя по всему, её здорово избили, - заметил я.

– Отлично, - озлобленно сказал Кувигнака.
– Это быстрее приучит её к новому статусу.

– Ты думаешь, что она станет у Ивосо хорошей рабыней? – поинтересовался я.

– Я думаю, что она станет хорошей рабыней у любого.

– Я заметил, что она единственная краснокожая рабыня на пиру.

– Мы с тобой знаем, что есть и другие краснокожие рабыни, - напомнил Кувигнака.
– Мы же видели нескольких.

– Ты думаешь, что тот факт, что она - единственная краснокожая рабыня на пиру, единственная среди всех этих белых рабынь, является преднамеренным? – спросил я.

– Конечно. Это сделано, чтобы унизить её. Это - удар достойной высокого интеллекта Ивосо, - признал он.

– Я полагаю, Ты также заметил то, что она - одна из немногих рабынь, которые носят ошейник, и что она - единственная рабыня, или одна из немногих, щиколотки которых не имеют привязи.

– То, что её лодыжки без привязи, означает ещё большее оскорбление, - пояснил смысл этого Кувигнака.
– Предполагается, что она, хотя и краснокожая, но имеет даже меньшую ценность, чем бледнолицая рабыня. В любом случае, конечно, сбежать невозможно.

– Действительно.

– А ошейник - несомненно, Ивосо, - усмехнулся Кувигнака.

– Несомненно, - поддержал его я.

– Ивосо, должно быть, получила огромное удовольствие, когда тайно готовила для неё этот ошейник, и потом ещё раз, когда она надевала это на неё.

– Триумф Ивосо кажется полным, - не мог не признать я.

– Да, согласился Кувигнака.

– Смотри.

– Я вижу.

Воин схватил краснокожую рабыню за волосы и потянул её вверх на ноги, при этом выгибая её назад. Потом он внимательно исследовал соблазнительный изгиб её красоты, держа её за волосы перед собой.

Но тут Ивосо вскочила на ноги, и что-то сердито закричала мужчине. Тот захохотал, и отбросил от себя краснокожую рабыню, на расстояние в дюжину футов.

– Танцоры копья приближаются, - обратил я внимание моего друга.

– А Ивосо не хочет, чтобы её рабыня познала удовольствия мужчин, - отметил для себя Кувигнака.
– Похоже, она боится, что это испортит её как служащую женщине рабыню.

– Она права, - признал я.

Танцоры окружили упавшую краснокожую рабыню, переплетаясь, вращаясь и извиваясь, они стремительно двигались вокруг неё. Некоторые из них просто положили холодные металлические наконечники копий, или плоскости лезвий копий, на её тело. Другие, танцуя, толкали её копьями. Блокету валялась пыли, закрывая руками голову и плотно сжав колени, маленькая, дрожащая и беспомощная под наконечниками копий.

Ивосо прыгала среди танцоров, ругаясь, крича и отталкивая их от своей рабыни. Это здорово веселило всех Жёлтых Ножей и танцоров в особенности.

Ивосо присела рядом с запуганной рабыней, сняла украшенную бисером, сделанную из сыромятной кожи верёвку с талии, по-видимому, ту же самую, что я видел у неё раньше, ещё до первого нападения на стойбище, и завязала её на шее своей беспомощной бывшей хозяйки. За тем она потянула её на четвереньках, назад к своему месту, где заставила лечь на бок, со сжатыми коленями, и дважды ударила стрекалом. Рабыня вскрикнула, корчась при ударах, но удержала свое положение. После экзекуции, довольная хозяйка заняла свое место в большом кругу, усевшись со скрещенными ногами среди мужчин. Она держала привязь рабыни, намотав на руку, сократив её, до длины приблизительно одного ярда. Танцоры, изображавшие змей, уже удалялись, не переставая извиваться.

– А я и не знал, что Блокету была настолько красива, - отметил я.

Для женщины трудно скрыть свою красоту, когда ей разрешают носить только ошейник, или ошейник и привязь.

– Интересно, не окажется ли Ивосо ещё красивее, - усмехнулся Кувигнака.

– Возможно, когда-нибудь её владельцы узнают это.

– Возможно, - Кувигнака хитро посмотрел на меня и улыбнулся.

– Здесь опасно оставаться, - напомнил я. – Думаю, нам пора уходить.

Но внимание Кувигнаки снова сосредоточилось на большом круге.

– Здесь опасно, - повторил я.
– Надеюсь, тебе удастся отвести взгляд от Блокету.

– Она красива, не так ли?

– Да, ну и что?
– отмахнулся я.
– Я предполагаю, что периметр стойбища и его окрестности могут всё ещё находиться под наблюдением. Периметр, охраняют, чтобы предотвратить возможное возвращение в стойбище воинов Кайила за едой. Прилегающие территории стерегут, чтобы обнаружить передвижения возможных беглецов. Так же я думаю, что будет трудно добыть кайил и убежать, не оставив Хси, поскольку в любом случае животных хорошо охраняют.

– Она так красива, - не обращая на меня внимания, пробормотал Кувигнака.

– Соответственно, моя рекомендация такова: сегодня ночью мы остаёмся в стойбище. Я думаю, что это не только в интересах Хси, но и наших тоже. Мы должны попытаться уйти утром, когда охранники устанут и расслабятся.

– Безумно красива, - восхищенно шептал краснокожий рядом со мной.

– Так, что Ты думаешь? – решил я узнать его мнение.

– О чём? – вернулся на землю Кувигнака.

– О том, чтобы остаться в стойбище этой ночью.

– Конечно, - согласился Кувигнака.
– В любом случае, до утра я и не смогу уйти отсюда.

– Это ещё почему?
– озадаченный спросил я.

– Ты же знаешь, какой сегодня день.

Я смотрел на него, и не мог его понять.

– Это - самый пик периода наших пиров и празднеств, - пояснил он.

– Да, и что дальше? – я всё никак не мог понять его логики.

– Так, какой это день? – спросил он меня, как о чём-то само собой разумеющемся.

– Понятия не имею, - пожал я плечами.