Побратимы

И все же Ленинград был исключительным случаем на общем фоне: ни в одном из регионов страны (включая столичный), по имеющимся документам, не было проведено столь мощной, рискованной и порой даже выходящей за рамки местных полномочий работы по спасению ценностей, производимой иногда вопреки позиции центра. Например, специальной комиссией, в состав которой входили профессора Э.К. Кверфельд и С.П. Яремич, а также представители Ленсовета, Управления дворцами и парками Ленсовета и дирекции дворцов-музеев, был подготовлен список предметов, подлежащих эвакуации из дворцов-музеев городов Пушкина, Петергофа, Слуцка (Павловск), Красногвардейска (Гатчина). На основе данных комиссии (количество музейных предметов, подлежащих эвакуации) [42] 29 июня 1941 г., когда Управление Ленинградских железных дорог предоставило Петергофу под погрузку музейных ценностей один четырехосный вагон (50 т), Управление культурно-просветительными предприятиями Ленсовета решилось на необходимый, но беспрецедентно смелый по тем временам шаг (работники рисковали быть заподозренными в «паникерских настроениях») – начать работу по эвакуации, ориентируясь не на план 1936 г. и поступающие с задержкой директивы [43] , а на необходимость вывезти максимально большое количество музейных коллекций.

42

Фатигарова Н.В. Указ. соч. С. 176–177.

43

Там же. С. 178.

«29 июня 1941 г. Ожидая особое распоряжение от местных властей по эвакуации музейных ценностей, готовых к отправке, просим телеграфно указать базы эвакуации из дворцов-музеев Петергофа – одного вагона, Пушкина – одного вагона, Гатчины – четырех вагонов, Павловска – двух вагонов.

Секретарь Исполкома Ленгорсовета Пономарев» [44] .

Ответа не последовало. Ленгорсовет направляет телеграфное ходатайство Наркомхозу РСФСР о выделении дополнительных эвакобаз. Из Москвы – снова молчание. И ленинградские власти берут ответственность на себя: Ленгорисполком, основываясь на решении Ленгорсовета, принимает жизненно необходимое решение:

44

Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 7384 (Секретная часть Ленгорисполкома). Оп. 3. Д. 21. Л. 62.

«Совершенно секретно. Предложить УКППЛ (Управление культурно-просветительными предприятиями. – Ю. К.) произвести дополнительную эвакуацию музейных ценностей из дворцов-музеев гг. Пушина, Петергофа, Красногвардейска и Слуцка, а также Музея Города и дворца Петра I в Ленинграде.

Вывоз произвести в те же эвакобазы (в г. Горький, г. Сарапул), в которые вывезены музейные ценности первой очереди» [45] .

Затем Ленгорисполком обращается непосредственно к горисполкомам Сарапула и Горького с информацией, носящей де-факто директивный характер: принять все, что будет отправлено музеями Ленинграда и области. Руководство Ленгорисполкома можно понять, но трудно при этом не посочувствовать властям двух указанных регионов, захлебывавшихся от количества постоянно прибывавших туда самых различных предприятий, которым требовались базы для размещения, жилье для сотрудников и т. д.

45

Там же. Л. 202.

«Секретно. В Совнарком Удмуртской АССР. г. Ижевск. В связи с создавшейся обстановкой Ленинградский исполнительный комитет принял решение о дополнительной отправке музейных ценностей пригородных дворцов-музеев гор. Ленинграда в гор. Сарапул.

Не имея возможности и времени для предварительного согласования эвакобазы с правительственными организациями Удмуртской АССР, Исполком Ленинградского Совета депутатов трудящихся обращается к Вам с настоятельной просьбой разместить в Сарапуле до 30 вагонов (двухосных) с музейными ценностями Ленинграда, имея в виду, что в Сарапуле в настоящее время уже хранятся отправленные ранее из Ленинграда музейные ценности.

Исполнительный комитет Ленгорсовета просит вас дать соответствующие указания соответствующим организациям Сарапула.

Зам. пред. Исполкома Ленгорсовета депутатов трудящихся Федорова

16 августа 1941 г.» [46] .

Благодаря активной помощи Управления культурно-просветительных учреждений Ленгорисполкома и самоотверженному труду музейщиков в июне – начале сентября удалось вывезти подавляющее большинство коллекций полностью, не разрознивая экспонаты и тем самым не обесценивая собраний. Из Гатчинского дворца были эвакуированы практически все экспонаты из благородных металлов, гобелены, все оружие XVI–XIX вв., вся коллекция миниатюр, вся экспозиционная живопись, вся выставка костюмов XVIII–XIX вв., 2,5 тыс. единиц китайского и японского фарфора, почти весь русский и западноевропейский фарфор, образцы гарнитуров мебели, ломоносовские мозаики, английские телескопы, весь архитектурный архив [47] ⁷.

46

Там же. Л. 122.

47

Третьяков Н.С. Указ. соч. С. 140.

В Гатчинском дворце-музее к работе по эвакуации имущества удалось привлечь военнослужащих зенитных батарей, занимавших позиции неподалеку от дворца. Упаковка музейных ценностей и подготовка их к отправке начались в ночь на 23 июня 1941 г. Все работы по вывозу были прерваны лишь 10–13 сентября 1941 г., когда советские войска оставили уже практически окруженный город.

И в других дворцовых пригородах Ленинграда музейщиками велась напряженнейшая работа. С первых дней войны сотрудники дворцов-музеев г. Пушкина приступили к упаковке картин, гравюр, люстр, мебели, которая проводилась одновременно с консервацией архитектурных памятников.

По утвержденному списку 1936 г. только 303 экспоната из 72 554 «великолепных произведений XVIII века… XIX века… типичных примеров дворянского быта своей эпохи», находившихся в Екатерининском и Александровском дворцах, подлежали эвакуации. Предметы из перечня, разработанного еще в 1936 г., были упакованы всего за два дня, далее в течение 83 дней – все остальное, что удалось спасти. А.М. Кучумов, возглавлявший работы по вывозу экспонатов этого музея, вспоминал: «Проходя по залам, снимал с полок, панелей, столов, шкафов те вещи, которые можно упаковать и отправить» [48] . Не хватало ящиков и упаковочной стружки, поэтому использовали сундуки, в которых хранились императорские костюмы и мундиры, а для дополнительной защиты хрупких вещей использовали шелковые платья, шарфы и другие предметы туалета, принадлежавшие семье последнего российского императора [49] ⁹. Фраза «не хватало ящиков, стружки, других упаковочных материалов» постоянно встречается как в официальной документации, так и в материалах эпистолярного характера российских музейных работников, переживших военную эвакуацию.

48

Кучумов А.М. Статьи. Воспоминания. Письма. СПб.: Арт-Палас, 2004. С. 65.

49

Плауде В.Ф. «Сохранить национальное достояние…» URL:science/research/wwII (дата обращения: 11.11.2019).

В отчете о хранении музейных ценностей дворцов-музеев г. Пушкина, датированном началом сентября 1941 г., приводятся следующие данные. С 22 июня по 22 августа 1941 г. были организованы 5 очередей отправки в тыл музейных вещей пригородных дворцов-музеев. Эвакуация производилась в следующей последовательности:

– 1-я очередь – 30 июня, 48 ящиков в г. Горький,

– 2-я очередь – 6 июля, 46 ящиков в г. Горький,

– 3-я очередь – 13 июля, 47 ящиков в г. Горький.

Экспонаты 1-й, 2-й и 3-й очереди, отправленные в Горький, были размещены в здании областного краеведческого музея. Однако к октябрю 1941 г. Горький превратился в прифронтовой город, участились налеты вражеской авиации. 8 ноября предметы из пушкинских музеев были погружены в вагоны и отправлены в Томск, а оттуда в Новосибирск.

4-я очередь – 20 августа, 91 ящик в г. Сарапул,

5-я очередь – 22 августа, 74 ящика в г. Сарапул [50] .

Всего из структур, подчинявшихся Управлению культурно-просветительными предприятиями Ленсовета, по железной дороге были эвакуированы 64 863 музейных предмета, что составило более 66 % всех имевшихся ценностей.

Особо хочется остановиться на эвакуации всемирно известных коллекций Государственного Эрмитажа. Это был один из очень немногих музеев страны, в котором вопросы вывоза музейных ценностей в случае возникновения для них опасности, были достаточно продуманы и проработаны в мирные годы задолго до начала Великой Отечественной войны. Первая директива из Комитета по делам искусств СНК СССР, которому музей был подведомственен и без которого директор Эрмитажа академик И.А. Орбели не имел права официально начать подготовку к эвакуации, пришла 24 июня:

50

Симкин М.П. Советские музеи в период Великой Отечественной войны: сборник научных трудов // Труды Научно-исследовательского института музееведения. Вып. II. М.: Советская Россия, 1961. С. 190.

«Об охране музейных ценностей. 24 июня 1941 г.

Обязать директора Эрмитажа тов. Орбели, директора Русского музея тов. Цыганова и начальника УКППЛ тов. Безпрозванного, в целях предохранения от бомбардировки музейных ценностей, перевести их из верхних этажей в первый и подвалы. На время работ по упаковке ценностей закрыть Русский музей и Эрмитаж для посетителей, выставки “Военное прошлое нашей родины”, “Рыцарский зал”, а также галерея героев Советского Союза работают бесперебойно» [51] .

51

ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 18. Д. 1420. Л. 46.

Но уже в первый день войны музей начал подготовку к немедленному свертыванию экспозиций. Эрмитаж, переживший недавнюю «репетицию» – советско-финскую войну, смог заранее изготовить основную часть ящиков для упаковки ценностей, которые предназначались для отправки двумя железнодорожными составами. Они готовились для определенных экспонатов, и в них находился список предметов, предназначенных для упаковки, со всеми необходимыми данными и упаковочными материалами. Это позволяло эвакуировать коллекции в сжатые строки и обеспечить их сохранность при транспортировке [52] .

52

Эрмитаж спасенный: альбом-каталог // Выставка произведений из коллекций Государственного Эрмитажа, посвященная 50-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Екатеринбургский Музей изобразительных искусств, 14 апреля – 25 июня 1995 г. СПб.: Славия, 1995. С. 11.