Побудь со мной

–  Ди, ты никуда не едешь, - стоя в дверях, нежно произнес Блейк.
– Положи все на место и успокойся.

–  Я должна уехать. Нет причин оставаться.

Он только зря тратит время, прося ее успокоиться. Она совершенно спокойна и знает, как следует поступить.

–  А я не достаточная причина, чтобы остаться? Ведь ты любишь меня. Я понял это довольно давно. По выражению твоих глаз, когда ты смотришь на меня, по твоим прикосновениям, голосу. По всему. Родная, ты заставляешь меня чувствовать себя выше ростом. И если бы мне нужны были бы еще доказательства, я получил их, когда ты позволила мне заняться с тобой любовью. Ты не из тех женщин, которые отдаются без любви, и любишь меня, но слишком упряма, чтобы признать это вслух.

–  Я говорила тебе, - глухо напомнила Диона.
– Я всегда влюбляюсь в своих пациентов. Это практически обязательное требование.

–  Но ты же не ложишься в постель со всеми своими пациентами, верно?

Он уже знал ответ на этот вопрос. И для подтверждения ему не требовались ни ее жалкое едва заметное качание головой, ни чуть слышное «нет».

–  Ты не одинока в своих чувствах, - прошептал Блейк, подходя к ней сзади и обнимая за талию.
– Я люблю тебя так сильно, что мне больно. Ты любишь меня, я люблю тебя. Совершенно естественно, чтобы мы поженились.

–  Но ты не любишь меня!
– закричала Диона. То, что он произнес эти драгоценные слова, окончательно лишило ее самообладания. Несправедливо, что она должна нести такое суровое наказание за привязанность к нему. Но за все надо платить. И она заплатит собственным сердцем, осмелившись переступить границы. Диона начала вырываться, однако Блейк лишь больше сжал ее - не слишком сильно, чтобы причинить боль, но достаточно крепко, чтобы надежно удержать. После минуты бесполезной борьбы ее голова упала ему на плечо.

–  Тебе только кажется, что ты любишь меня, - всхлипнула Диона. Из-за стиснувших горло слез голос прерывался.
– Я уже видела это раньше. Пациент начинает зависеть от меня, настолько сосредотачивается на мне, что путает свою потребность с любовью. Это не продлится долго, поверь мне, Блейк. На самом деле ты не любишь меня. Просто сейчас я единственная игрушка в твоей песочнице. Начав снова работать, ты станешь общаться с другими женщинами, и все вернется на свои места. Было бы ужасно, если бы я вышла за тебя, а потом ты бы убедился, что все это ошибка.

–  Я мужчина, - медленно проговорил он, - были и другие женщины, которых я желал и которые вызывали мой интерес. Поверь, у меня хватает ума, чтобы уловить разницу между тем, что чувствовал по отношению к ним, и тем, что чувствую по отношению к тебе. Я хочу быть с тобой, разговаривать с тобой, ссориться с тобой, смотреть, как ты смеешься, заниматься с тобой любовью. Если это не любовь, милая, то, поверь, никто не сможет объяснить тебе, в чем тут разница.

–  Я почувствую разницу. И ты тоже.

Блейк нетерпеливо вздохнул:

–  Ты все еще не хочешь прислушиваться к доводам рассудка. Тогда давай пойдем на компромисс. Согласна?

Диона с опаской посмотрела на Блейка.

–  Это от многого зависит.

Он покачал головой, но все же улыбнулся.

–  Судя по твоему взгляду, ты считаешь меня серийным убийцей. Все очень просто. Ты утверждаешь, что когда я начну общаться с другими людьми, встречу других женщин, которых стану сравнивать с тобой, то пойму, что был всего лишь сильно увлечен тобой в силу обстоятельств. С другой стороны, я утверждаю, что люблю тебя и буду любить, несмотря ни на каких прекрасных незнакомок. Чтобы разрешить этот спор, тебе достаточно всего лишь остаться до того момента, когда я получу шанс сравнить. Идет?

Диона пожала плечами:

–  Вижу, чем тебя привлекает эта идея. Ты в любом случае выиграешь. Я прекрасно понимаю, что ты планируешь спать со мной, и достаточно честна, чтобы осознавать - если останусь, именно так все и получится. И даже в конце концов решив, что это всего лишь мимолетное увлечение, ты ничего не потеряешь. А пока думаешь, тебе будет с кем делить постель.

–  В этом предложении есть кое-что и для тебя тоже, - ухмыляясь, заметил искуситель.

Плутовской блеск в глазах выдал Блейка. Она могла бы его ударить, но, казалось, он всегда способен рассмешить ее, какой бы возмущенной она себя ни чувствовала.

–  Знаю, знаю, - хихикнув, согласилась Диона.
– Яполучу возможность спать с тобой.

–  Это не так уж мало, - заявил он с вопиющим самодовольством.

–  Вы хорошо и четко излагаете, мистер Ремингтон, - все еще смеясь, заметила она. Попытки подавить хохот окончились ничем.

–  Я не только это делаю хорошо, - протянул Блейк и, потянувшись к Дионе, прижал к себе. Его губы нашли ее шею, и она затрепетала, прикрыв веки.
– Думай об этом как о терапии, - воодушевлял ее Блейк.
– Своего рода компенсации за твои медицинские знания. Ты вернула мне смысл жизни, а я научу тебя, как жить.

–  Самовлюбленный тип.

–  Зато честный.

–  Я не могу этого сделать.

Встряхнув Диону, Блейк вновь прижал ее к себе и приступил к нежной осаде ее рта, штурмуя барьер зубов и овладевая сокровищем, что таилось в глубине.

–  Можешь и сделаешь, - ласково настаивал он.
– Потому что любишь меня. Потому что нужна мне.

–  Прошедшее время: я была тебе нужна. В настоящем это уже не так. Ты теперь сам по себе и отлично справляешься.

–  Я перестану справляться, если ты покинешь меня. Клянусь, сяду в инвалидное кресло и больше не выберусь из него. Не вернусь к работе, не буду есть, пить, спать. Мне необходимо, чтобы ты заботилась обо мне.

–  Шантажом ты ничего не добьешься, - пытаясь снова не рассмеяться, предупредила Диона.

–  Тогда мне придется прибегнуть к другой тактике. Пожалуйста. Останься. Побудь со мной. Я люблю тебя, и ты любишь меня. Вдруг ты ошибаешься? Что если и через десять лет я буду так же сходить по тебе с ума, как сейчас? Собираешься отказаться от этого шанса только из страха поверить, что это действительно возможно?

Боль, стиснувшая сердце, подсказала Дионе, что Блейк наконец-то назвал ту единственную причину, гнавшую ее прочь. Она боялась поверить в любовь, потому что никто никогда ее не любил. Диона пристально вглядывалась в него, понимая глубоко внутри, что подошла к определенному рубежу. У нее был выбор - рискнуть или сбежать. Но тем, кто не рискует, неведомо упоение мигом, когда ставишь на карту все, когда на кону оказывается твое сердце. Такие люди никогда ничего не теряют, но ничего и не приобретают. «За все надо платить», - вновь напомнила себе Диона. Сейчас от нее требуется лишь попробовать. Если она выиграет, если каким-то образом ей достанется перо жар-птицы, ее жизнь будет полна. Ну а в случае проигрыша, станет ли хуже, чем уже есть? Она любит Блейка, и, если покинет его сегодня, будет ли боль от этого меньше, чем если они расстанутся позже?

–  Ладно, - не без сомнений уступила Диона, сознавая, что сжигает за собой все мосты. Она почти чувствовала жар за спиной.
– Я побуду с тобой. Но не проси меня стать твоей женой, пока не проси. Давай посмотрим, что из этого выйдет. Намного проще прийти в себя после разрыва отношений, чем после развода.

Блейк приподнял темную бровь:

–  А ты не слишком-то уверена?

–  Я… осторожна, - признала Диона.
– Первый брак стал катастрофой для меня. Позволь мне брать по одному барьеру за раз. Если… если все получится, я выйду за тебя замуж, когда ты только захочешь.