Поцелуй для попаданки. Просто загадай желание

— Спасибо за танец, — произнёс мужчина, когда всё закончилось.

— Вы не могли бы принести мне попить? — тут же спросила она.

— Я спешу…

— Но… как же…

— В другой раз, — поспешно произнёс он, отступая.

Быстро осмотрел зал и только тогда понял, что Агнелики нигде нет.

Судя по хмурому взгляду Айдера, он тоже не мог её найти.

Тревога, кольнувшая в сердце, становилась все больше.

— Вы не знаете, где сейчас княжна?

Витторн решил сразу напрямую все узнать у княгини Айрин.

— Нет. — Женщина, которая до этого о чем-то беседовала с невесткой, удивленно на него посмотрела. — Может, вернулась к себе в комнату?

Тревоги в ее голосе не было.

Действительно, что может случиться с Агнеликой в родовом замке, где буквально все было направлено на защиту благородного семейства?

Увидев жену Фагота, мужчина мысленно напомнил себе поговорить с парой о необычных способностях их младшего сына.

Тревога нe уходила. Наоборот, она становилась все сильнее.

«Где же ты, Агния?»

Витторн сделал шаг к выходу, когда внезапно от адской боли скрутило всё тело.

Мужчина приглушенно рыкнул и ничком упал на пол, теряя сознание.

Нечто похожее уже было.

Четыре года назад.

Витторнa тогда разбудил среди ночи оглушительный рев внутреннего хищника.

Еще не до конца проснувшись, мужчина вскочил, путаясь в одеяле, готовый в любой момент отразить удар неведомого врага.

Шли секунда за секундой, а удара все не было. Только зверь продолжал выть. Да так жутко и страшно, что кровь стыла в жилах. Так обычно хищник воет по мертвяку.

Только где же здесь, в замке бьёрна, мертвяк?

А потом пришла боль…

Такая резкая, жуткая и всеобъемлющая. К ней невозможно было подготовиться. Её нельзя было вытерпеть.

Его хриплый вскрик стал единым целым с тоскующим воем хищника.

Окружающий мир померк. Исчез, уступив место боли.

Витторн кричал и хрипел, чувствуя, как разрывалось сердце. Как горела и плавилась кожа на груди, в том месте, где появлялась метка проклятия. Скручивались узлом нервы, ломались и хрустели кости, лопались сосуды. И кровь из них текла не красная, а черная, грязная и липкая.

Мужчина очень ярко проживал каждое изменение в своем теле. И секунда казалась ему вечностью. В какой-то момент Витторн даже начал мечтать о смерти. А избавление все не приходило.

В конце концов все закончилось ошейником на шее и проклятием у сердца.

А теперь снова эта боль.

Вроде та же самая, но другая.

Так болит старая рана, полная желтого гноя и опарышей, когда её вскрывают, чтобы очистить. Да, больно так, что нет сил не кричать, но эта боль дарит освобождение, позволяя впервые за четыре года вдохнуть полной грудью.

Медленно исчезала метка у сердца. Проклятие, которое за эти годы крепко въелось в вены и капилляры, словно осьминог со своими щупальцами-присосками, лихорадочно пыталось удержаться, цепляясь за тело, но всё равно отступало.

Витторн до скрежета сжимал зубы, так, что они хрустели и трещали, стираясь. Дрожал от жара и холода, которые попеременно атаковали измученное тело. И терпел.

Там, в бреду, на самом краешке сознания на него смотрела Агния.

Именно Агния. Какой он видел её на рисунке. Со светло-зелеными глазами, короткими черными волосами, пряди которых были выкрашены в яркий фиолетовый цвет, и россыпью едва заметных веснушек на вздернутом носике.

Агния.

Именно она помогала ему держаться и терпеть.

Агния.

Её искренняя улыбка, сдержанная насмешка в глубине глаз и тихий голос. Ради всего этого Витторн готов был вытерпеть любую боль.

«Не отпущу. Моя».

Очнулся он в своей комнате. Вокруг темнота, лишь в углу горели тусклым огнем небольшие светильники и полыхало пламя в камине.

Вокруг суетились лекари, едва слышно переговариваясь между собой и сыпя странными и непонятными терминами.

Витторн не любил лекарей. Всегда думал, что стоит попасть к ним в руки — и конец. Залечат, изучат и по кусочкам разберут.

— Лежите-лежите, — зашептал седобородый старик, который, несмотря на свой почтенный возраст, довольно шустро пытался помешать фокру подняться.

— Все в порядке, — отозвался мужчина.

— Вы едва не погибли.

К нему с другого бока подскочил второй лекарь.

— Я жив. И хочу встать, — с трудом сдерживаясь, произнес Витторн.

— Не мешайте ему! — раздался вдруг резкий приказ.

И лекари тут же отступили, не посмев возразить.

Мужчина наконец смог сесть и осмотреться. У его ног, скрестив руки на груди, стоял бьёрн, тревожно наблюдающий за лечением.

— Как себя чувствуешь?

— Холодно, — буркнул Витторн, проведя ладонью по влажным волосам.

Рубашка, штаны, подушка и простыня под ним были мокрыми насквозь от пота. И легкий сквозняк из приоткрытого окна вызвал по телу неприятную дрожь.

Мышцы болезненно ныли и еще плохо реагировали на команды.

Но главное не это. Проклятия больше не было.

Не надо было запирать чувства и эмоции под замок. Не надо было изгонять из мыслей образ девушки с фиалковыми глазами и лиловыми волосами, мучаясь от ненависти и болезненной жажды обладать. И дышать можно было глубоко и ровно, зная, что его мысли — это лишь его мысли, они не навязаны проклятием.

— Живущий, — сухо произнёс Райден, а в глубине глаз застыла тревога. — Я уже думал, что всё… не выкарабкаешься.

Витторн осторожно сел, прижимая руку к сердцу.

Как же приятно слушать его стук и радоваться свободе.

— Не пойму, рады вы или нет, — усмехнулся фокр, глядя на бьерна сквозь длинную челку.

— Разумеется, рад.

— Еще бы. Кому хочется разбираться с Императором, — неловко пошутил мужчина.

Ему, несмотря на страшную усталость, хотелось встать и броситься бежать или хотя бы всем прокричать о своей свободе.

Только непонятная тревога мешала радоваться. Да и бьёрн выглядел слишком встревоженным.

— Где Агнелика?

— Если бы я знал… Пропала.

— Что значит пропала?

Бьёрн некоторое время молчал, а потом велел всем покинуть комнатку, оставив с больным наедине.

Витторн сквозь полуприкрытые веки смотрел, как лекари суетливо собираются, бросают на них заинтересованные взгляды, и быстро исчезают, плотно прикрыв за собой дверь.

— Это она?

— Что она? — не понял фокр, пытаясь понять, сможет ли встать и не упасть при этом.