Поцелуй для спящей принцессы

Они сказали почти одновременно:

– Спасибо.

– Прости.

И в одно мгновение отвели взгляд.

– Кита, Кита… – Ада потянулась ладонь к собаке. Кита послушно поднялась, ткнулась в нее носом. – Ого! Она такая умная! Молодая?

– Взрослая. Уже семь.

Принцесса коснулась кончиками изящных пальцев ее морды. Кита сощурилась, и Ада улыбнулась довольно, да так, что Дар засмотрелся на эту ее улыбку. Еще несколько часов назад Дар касался Ады (причем как касался!), а теперь она, пусть и близко, кажется такой далекой… Не будь Ада заколдованной принцессой, а Дар – принцем, которому суждено спасти её, Дар бы заслуживал возможности прикоснуться к ней ещё очень, очень долго. Но вряд ли бы заслужил.

– Нет, правда, Дар, – заметила Ада, не отрывая взгляда от собаки. – Спасибо, что разбудил меня. Сейчас… Может, если не ты, кто-то другой нашелся бы только лет через пятьдесят, когда вообще никого не останется, – ее голос стал тише, из груди вырвался непроизвольный вздох, и Дар мгновенно понял, о чем она говорит, и ему так сильно захотелось разделить с Адой эту боль… – Или я вообще никогда не проснулась. И ладно бы не проснулась! Королевство вряд ли потеряло бы многое. Печальнее то, что я бы так и не осознала, что уснула.

– Королевство потеряло бы очень многое, – не согласился Дар. И добавил неуверенно: – Ада. Я виноват перед тобой, Ада.

– Нет, ты не виноват. Точно не ты.

Ада провела волнистую линию по уху Киты, повторяя узор шерсти.

– Нет, виноват. Просто мне показалось… Когда меня заселили сюда, я перепутал твою комнату со своей, – признался Дар, и Ада, не сдержавшись, фыркнула. – Захожу…

– Открывая дверь с пинка?

– Почти… Захожу и вижу тебя. И думаю: если я способен что-то сделать, чтобы вернуть ее… тебя к жизни, может, я и не такой уж и бесполезный?.. О тебе я не подумал. Только о себе. Точнее, и о тебе тоже, но не в том смысле, точнее, и не в другом, но…

Дар окончательно запутался и замолчал.

Ада подняла голову. Ее щеки покрыл нежный румянец, и в один момент из аристократичной юной леди она стала такой простой и знакомой, будто она была рядом все эти годы, нужно было только внимательнее смотреть.

– И в каком же?

– Было интересно узнать, какие у тебя глаза, – признался Дар.

– И как тебе мои глаза?

Она вдруг поднялась, ступила на ковер. Сделала шаг в сторону Дара. А Дар шагнул ей навстречу.

Расстояние между ними оказалось чуть больше длины вытянутой руки. Захочешь, или, если точнее, осмелишься – и коснешься. Дар не осмелился.

– Волшебные, – ответил он. – Тёплые. Как мёд.

– Мёд, – рассмеялась Ада. Смех у нее был точно колокольчики. – С мёдом их еще не сравнивали. Их в целом редко с чем сравнивают. Ну, знаешь, вот вроде принцесса, а глаза не голубые почему-то. У тебя тоже не совсем голубые, – она чуть прищурилась. – Более насыщенные. Но я бы не сказала, что холодные.

Ада вновь шагнула вперед. Дар шагать не стал – собьёт.

Она была ниже на полголовы, поэтому смотрела вверх. А Дар чуть склонился, чтобы видеть ее. Какой момент… Если со стороны наблюдать, затрепещет сердце… И уж тем более оно так и стучит в груди, когда ты – одно из действующих лиц этой сцены. Остается только пригласить принцессу на танец, а потом обхватить талию, и кружить, кружить, кружить… На Аде было свободное платье нежного цвета пудры с рукавами из тонкой сетки и легкой юбкой до щиколоток. Наверное, оно красиво будет оплетать ноги в танце. Вот только на самом Даре – чужая рубашка и брюки, да и танцевать он умеет так себе. Раньше он вообще не видел смысла в танцах. Теперь, пожалуйста, разглядел внезапно.

– Мне жаль, что так получилось, – заметил Дар почти шепотом.

– Всё прекрасно, – отозвалась Ада с горечью. – Понимаешь – я просто розу хотела сорвать. Розу – и только… Отец до сих пор правит. И долго еще будет… Микко – ты ведь знаком с Микко? – повзрослела на десять лет. Риччи сказала, она здесь. Боюсь ее увидеть. Да и Риччи… Знал бы ты, какой она была свободолюбивой раньше! Всё время путешествовала. А я, бестолочь, заставила ее себя караулить… И мама. Мамы больше нет. Мамы больше нет…

Она моргнула – из глаз выбежали две слезы, чистые-чистые, прозрачнее всех родников.

– Это ее глаза, Дар, – Ада попыталась улыбнуться, быстро смахнула слезы со щек. – А твои?

– Тоже мамины.

– Какая она, твоя мама? Наверняка хорошая.

– Я помню хорошей. Но помню плохо.

– Плохо? – брови Ады взметнулись вверх. – Ты тоже остался без нее?

– Еще до того, как ты уснула. Незадолго до того.

Ада потянулась к его лицу, поправила возвышающуюся над лицом прядь. И резко отдернула руку.

– Мне жаль.

– И мне – так сильно жаль.

Сожаление с обеих сторон получилось искренним.

– Согласно этикету, теперь нужно спросить, что я могу для тебя сделать… – заметила Ада. – Но, честно говоря, я не знаю даже, что могу сделать для себя.

– А я? Могу ли я как-нибудь тебе помочь? Ты… думала над тем, что будешь делать дальше?

– Думала. И ничего не придумала.

Ада помотала головой. Шагнула обратно, сделала несколько шагов по комнате. Дар, впрочем, тоже думал, и разве это каким-нибудь образом ему помогло?

– Можно попытаться выяснить, кто был виновником твоего засыпания, – заметил он вдруг, когда Ада повернулась спиной. Так говорить было проще. – Ты не размышляла над тем, зачем они вообще всё это сделали?

– И зачем же? – Ада резко повернулась, посмотрела на него так внимательно, будто Дар в самом деле говорил умные вещи. Но тут же сникла: – Да и как ты себе это представляешь? Спустя столько лет отыскать кого-либо не получится.

– Это могли быть завистники короля? – не унимался Дар.

– Не проще им тогда было бы усыпить отца? – поинтересовалась Ада. – Его, конечно, простой розой не заманить, он не наивная девчонка. Значит, нацелены они были именно на меня… Так, подожди. Ты всё же пытаешься меня вовлечь?

Дар улыбнулся.

Ада чуть склонила голову вбок и внимательно посмотрела на него:

– Напоминаю, ничего не получится.

– Я тоже так думал.

– Да?

– Когда шел сюда, в этот ваш дворец.

– Тебе повезло, – Ада взмахнула рукой.

– Пусть так. Почему мне не может повезти вновь?..

– Ты такой простой, Дар. Ох, эта молодежь… – Она помотала головой, будто пыталась сбросить с себя тяжесть прожитых лет. – Я прекрасно знаю, как всё это работает. Точнее, работать отказывается. Они не нашли маму – вот скажи, какой смысл вообще пытаться? – взгляд у нее был пытливым. Но таким красивым… – Сейчас ты скажешь, что, если бы не попытки, я бы спала до сих пор, и это верно, но это несколько другой случай. Что? Ты мне не веришь?

Дар изо всех сил пытался сохранить серьезное выражение лица, но его губам очень сильно хотелось растянуться в улыбке.