Поцелуй дочери канонира

— Верно, миссис Чауни.

— В этот раз они прислали начальника, — сказала Иди своей гостье и тут же представила ее инспектору как свою дочь Памелу — хорошую дочь, которая навещает мать чаще всех остальных детей. Об этом, впрочем, старушка умолчала, сказав только:

— Моя дочь Памела. Миссис Памела Бернс.

— Я рад, что вы здесь, миссис Бернс, — доверительно сказал Вексфорд, — потому что вы тоже, вероятно, могли бы нам помочь. Уже больше трех недель прошло, как миссис Гарленд уехала. Вы получали от нее какие-нибудь известия?

— Да никуда она не уезжала! Я ведь говорила тем, другим. Они что, вам не сказали? Она не уезжала — потому что не уехала бы, не сказав мне ни слова. Она никогда так не делает.

Вексфорду не хотелось говорить старушке, что полиция не просто выясняет местонахождение ее дочери, но давно и всерьез опасается за ее жизнь. Каждый день инспектор ждал звонка с сообщением о новой жуткой находке. Он понимал, что, возможно, миссис Чауни отнесется к такому сообщению вполне невозмутимо. Только представить, какую жизнь она прожила! Одиннадцать детей со всеми сопутствующими заботами, бедами и даже трагедиями. Браки вопреки родительскому желанию и еще менее радостные разводы, расставания, смерти. И все же инспектор не решался поделиться с ней своим беспокойством.

— Скажите, миссис Чауни, не пора ли Джоан уже появиться у вас? Вы ждете ее?

— Чего я от них жду и что они делают — это две совершенно разные вещи, — саркастически ответила Иди. — Уехала три недели назад и даже не заглянула повидаться. Только на Пам можно положиться. Из них всех она одна не думает круглые сутки только о себе.

Памеле Бернс это было, очевидно, приятно. На ее губах заиграла слабая скромная улыбка. Проницательная миссис Чауни спросила:

— Это связано с той Наоми, правда? Как-то связано с тем, что там произошло? Джоан за нее беспокоилась. Она мне сама говорила — когда не говорила о себе.

— А почему она беспокоилась, миссис Чауни? О чем?

— Говорила, что у той нет никакой жизни. Что она должна найти мужчину, а то жизнь у нее пустая. А я думала про себя: «пустая»? Она живет в таком доме, никогда не знала недостатка в деньгах, ради забавы торгует фарфоровыми зверушками, ей не приходится самой о себе заботиться. Это не пустая жизнь, сказала бы я, это безбедное житье. Ну, теперь-то она умерла, и все это — прошлогодний снег.

— А у вашей дочери есть мужчина? Или нет?

— У Джоан? — переспросила миссис Чауни. Инспектор спохватился: когда дочерей так много, лучше называть их по именам. — У моей дочери Джоан? У нее было два, два мужа.

Она произнесла это так, словно мужчин отвешивали по норме и ее дочь уже израсходовала большую часть отпущенного ей.

— Может, у нее кто-то и есть, да мне она не сказала бы. Если только он не богач. В таком случае она показывала бы мне вещи, которые он ей подарил. Но ничего такого не было. А, Пам?

— Не знаю, мама. Мне не говорили, и я не спрашивала.

Пришла пора задать вопрос, ради которого Вексфорд сюда приехал. Он страшился задавать его — так много зависело от их реакции: виноватой, возмущенной, сдержанной.

— Джоан знала мужа Наоми, мистера Гаррета Годвина Джонса?

Обе женщины посмотрели на него так, словно его чудовищное невежество вызвало у них жалость. Памела Бернс даже слегка подалась к нему, словно сомневалась, что правильно расслышала его и предлагала повторить сказанное.

— Канонира? — наконец переспросила миссис Чауни.

— Нуда. Мистера Канонира Джонса. Были они знакомы с Джоан?

— Ну конечно, они были знакомы, — сказала Памела Бернс. — Разумеется, были. Вот так дружили. — Памела сцепила указательные пальцы. — Водой не разольешь. Они с Брайаном и Наоми с Канониром, понимаете? Было время, они все делали вместе.

— Джоан тогда только вышла замуж во второй раз, — вступила в разговор миссис Чауни. — Почти двадцать лет назад.

Они никак не могли взять в толк, что кому-то все эти обстоятельства могут быть неизвестны. Они не сообщали Вексфорду факты, а недоуменно напоминали их.

— Это же через Брайана Джоан познакомилась с Наоми. Канонир был его приятелем, Брайана. Помню, Джоан говорила, мол, какое совпадение, что Канонир женился на девушке из нашей округи. А я думала: ну да — из какой там округи! Он женился на девушке из такой семьи!.. Ну и Джоан тоже неплохо устроилась в этой жизни. Брайан говорил, что он всего лишь бедный миллионер, но это так, для смеху.

— Вот так они дружили, — сказала миссис Чауни. — Я еще тогда сказала Пам: удивительно, как эти двое в свадебное путешествие уехали без Джоан и Брайана.

— И дружба сохранилась после обоих разводов?

— Как вы сказали?

— Я спрашиваю, продолжали эти четверо общаться после того, как их браки распались, или нет? Конечно, я знаю, что миссис Гарленд и миссис Джонс остались подругами…

— Разве Брайан не уехал в Австралию? — миссис Чауни произнесла это таким тоном, будто спрашивала, не на западе ли взошло солнце нынче утром.

— При всем желании они не могли больше прохлаждаться вместе. Ну а Канонир с Наоми на тот момент давно уж расстались — их брак с самого начала был обречен на провал.

— Джоан встала на сторону Наоми, — горячо заговорила Памела Бернс. — Так и должно быть, если вы такие близкие подруги. Она поддержала Наоми. И даже Брайан — они с Брайаном тогда еще были женаты — осудил Гаррета. — И она добавила нравоучительно: — Как можно бросить семью только из-за того, что ты не поладил с тещей? Особенно если у вас дети! Их девочке было всего шесть месяцев от роду.

Фургончик с провизией по обычаю стоял во дворе между домом и конюшней, распространяя вокруг запахи карри и мексиканских приправ.

— Если бы Фриборн видел, он бы и про это сказал нам пару ласковых, — заметил Вексфорд Бердену.

— Ну должны же мы есть!

— Должны, но в буфете в участке еда намного дешевле — да и в любой из наших городских забегаловок тоже.

Вексфорд в этот момент ел плов с курицей, а Берден — пирожок с ветчиной и грибами.