Поцелуй дракона. Сбывшиеся мечты
Шрифт:
Она спешит к закипевшему чайнику.
– Как везде? Сплетничают, делятся новостями, рассказывают о новинках и свежих продуктах на рынке, обсуждают наряды…
Губы Лахиры недовольно поджимаются. Хотя, нет, больше разочарованно и брезгливо кривятся.
– Скукота.
– Мы все такими будем.
– Я?! Да убереги меня боги! Духи леса, полей и степей!
Она коротко сплевывает на пол, но одумавшись трет пол кончиком тапка.
– Ну что я тебе скажу Бэаквуа?.. Надо было меньше спать на уроках.
– На каких? На мифологической части прикладных наук?
– Ну хотя бы.
– Лахир, ты ведь знаешь, что я знаю травы от и до. Но если не знаю это, то это значит, что их не
Лахира кивает, а я складываю руки в молитвенном жесте.
– Может быть. Я расскажу тебе эту легенду, но взамен ты расскажешь мне свою историю.
Не хочу. Мне легко и спокойно пока я слушаю других. Вспоминать и думать о драконе, тискающего девиц во имя общего счастья? Нет. Не хочу.
– Жила-была милая и скромная драконица Сианн, – тем временем начинает ведьма, восприняв мое молчание за знак согласия. – Жила она в низовьях гор и не обладала ни каким-то особенным магическим даром, ни огненным нравом. Ты ведь знаешь, что не все драконы способны изрыгать огонь?
Я киваю: подозревала что-то такое. Однако, все знакомые мне драконы умели высекать пламя. Тем не менее, это уточнение добавляет понимание тому моменту почему Сфайрат так не хотел жить внизу. Ему хотелось быть среди себе подобных. Я с тоской думаю о том, что совсем не знаю этого парня и что-то как-то скоро стал слетать с него нанесенный мной же золотой налет.
– Занималась она цветами, собирала их в долине, составляла букеты, да торговала на местном рынке.
О! Вот почему Лахира запомнила эту легенду! Но ведьма не обращает внимания на мой взгляд, продолжая рассказывать, разливать чай и лакомиться принесенным для нее шоколадом.
– Угораздило ее влюбиться в дракона из знатной семьи. Был он могущественен, свиреп, красив и огромен. Не на что было надеяться деве, но красавиц-царевич обратил на нее свой взор и вспыхнул между ними костер жаркой любви. Но не долго длилось их счастье. Любимый предал красавицу. Появилась в их краях королева драконов. Была она под стать ему – красива, сильна и богата. Отвела она взор дракона от милой Сианн, очаровала серебряным крылом, околдовала своей красотой. Все реже вспоминал царевич об отдавшей свою любовь девушке. Козел!
Последняя реплика заставляет меня вздрогнуть, вынырнув из оков грусти и меланхолии.
– Наведывался он все реже и реже. Понятно же для чего наведывался? Все они козлы!
Я же тру свои плечи, потому что мне стало жутко не по себе и рассказанная история, как-то пугающе точно стала напоминать мою. Я, конечно, не скромная незабудка, но блин! В остальном, как мне кажется, очень даже похоже.
– Верила своему любимому драконица, хотя и не могла не замечать, что стал любимый далек и уже не искал с ней встреч как это бывало прежде. Однажды, когда зажглись на небе звезды отправилась Сианн собирать ночные цветы. Выдался ей большой заказ. Не увидела она в том ни знака, ни намека. Тяжелые мысли одолевали ее, мучалась девушка, ища в своих мыслях способ, как увидеться с любимым. Боги оказались жестоки и посмеялись над ней. Поднимаясь в горы, встретила она того, кем болели ее думы: кружил ее дракон то высоко, то низко, да не один, а в компании серебряных крыльев прекрасной королевы. Красив был тот брачный танец, говорил он любви, страсти, верности и преданности любимой. Раскрылись глаза у бедной девушки, бросилась она бежать, оплакивая свою любовь и осколки разбитого сердца. Проклинала она свою доверчивость, упрекала себя в наивности и стала молить Богов о помощи. Не было у нее огромных крыльев, огня, что помог бы ей взлететь к звездам и раствориться в них навеки. Боги сжалились над ней – ушла боль вместе с оброненными слезами.
Остановилась наконец Сианн, оглянулась на парящего в небе предателя, бросилась в пропасть и испустила дух. Спрашивается: зачем просила?Вновь отвлекается от своего повествования.
– Надо было мстить и набрать для них мерофлекса. Хороша была бы ночь любви! С уснувшим в самый ответственный момент женишком.
Глаза ведьмы светятся недобрым светом.
– Да, но вот только тогда бы уснул весь дворец.
– Не нуди, – просит меня Лахира, погладив прыгнувшего к ней на колени кота.
Ладно. Она права. Для мести очень даже хорошая штука.
– Слезы Сианн упали на голые камни и превратились в цветы. Цветут они лишь несколько дней в Укин[2], напоминая знающим о несчастной любви, скромности и предательстве.
– Красиво и грустно, – соглашаюсь я. – А в чем их свойство?
– Твоя очередь рассказывать.
Лахира хитро улыбается. Просекла плутовка, что я могу уйти от ответа.
– Очень хочется знать, что это за цветы такие и какими свойствами обладают, потому что мне кажется, что вскоре на месте Сианн могу оказаться я.
Я рассказываю ей о произошедшем, как могу держусь, стараюсь говорить ровно, но губы предательски дрожат. Я не могу справиться с чувством обиды и неприятием происходящего. В конце концов, Лахира подливает мне в чай чего-то крепкого. Алкоголь не заставляет меня забыть обо всем, но расслабляет натянутые нервы.
– Пойдем, Вэл.
Это было хорошим средством от стихийной истерики, но плохим для координации моих движений. Я ведь так и не поела ничего за эти дни, а потому невероятно быстро захмелела. Очень быстро! С одной лишь чашки!
– Ты никогда не умела пить.
– Ну… извини!
Я покачнулась, но все-таки села на ее кровать, накрытую лоскутным покрывалом.
– Ложись!
– Нет. Мне еще во дворец надо. За Асом.
– Подождет один денек твой дворец и Ас. Давай же!
Она помогает мне снять куртку, а сами говорит:
– Все они бесчувственные сволочи!
– Не все.
Это я глупая. Как он сказал: шило в заднице?
– О, подруга!
Лахира почему-то скачет в разные стороны. Мне приходится ущипнуть себя за мизинец, только бы ушла эта свистопляска.
– Да ты и правда втрескалась в него, по уши!
– По уши! – соглашаюсь я с ней, закрывая глаза, потому что щипания не помогают. – Почему они поят его этим чаем?.. Из разных… ложек!
Я думаю, что докатилась – мало того, что накосячила и получила отповедь, так вдобавок ко всему сбежала и напилась. Лахира гладит меня по лбу, убирая приставшие волосинки.
– Я узнаю. Обещаю. Ты проснешься, а я уже все и расскажу все тебе. Узнаем, чем поят твоего козла. Ой, дракона! Давай Вэл, тебе надо поспать.
– Наверное.
Сознание почти тотчас же заволакивает тьма. В этих снах нет ничего. Просто ночь и отдых. Никаких мыслей. Однако, это все длится как-то совсем уж недолго.
***
Голос Лахиры вскоре врывается в мое сознание.
– Ну, Бэаквуа! От тебя всегда были одни неприятности!
У нее такой звонкий голос. Нет. Противный. Визгливый. Не помню, чтобы он раньше был таким.
– Лахир, я прошу тебя…
Впрочем, ведьма хоть и кричит, но куда добрее, чем видится. Она сует мне кружку с чем очень сладким, что пахнет так мерзко, что уже хочется вывернуться наизнанку и не вставать уже никогда.
– Пей-пей.
Всего пару глотков и уходит ноющая боль в носу. Лахира оставляет меня в покое. Я слышу тонкий звон и сначала не могу понять, чем мне так знаком этот звук. Словно печатная машинка. Открыв глаза, я вижу, что Лахира играется старинного вида кассовым аппаратом. У него начищенные до блеска клавиши, резной блестящий корпус…