Поцелуй дракона. Сбывшиеся мечты
Шрифт:
– Пойдемте к остальным? К Антве, Сфайрату, празднующим горожанам?
– Считаешь, что там я буду вести себя иначе?
Вэл жмет плечами и старается не улыбнуться в ответ на его понимающую улыбку. Он понял ее, а она уже достаточно много наговорила ему. Сейчас они разговаривают как мужчина и женщина, а выйдут на публику и превратятся в тех чьи роли играют. Она станет взбалмошной девой, а он – начинающей певичкой.
– Расскажете, как вам все равно на традиции и законы собственной страны?
Исфандияр отводит взгляд, обращая внимание на место, где он уместил
– Еще, я расскажу о воровке, – произносит он медленно. – Что пробралась в мою сокровищницу, воспользовавшись доверием и гостеприимством.
У нее перехватывает дыхание от этого заявления. Она всего лишь забежала сюда!
– Ой, перестаньте вы! Я ничего не взяла…
Она не может понять, чего хочет от нее этот загадочный мужчина. Обвинить в воровстве? Ну так давно надо было позвать стражу и бросить ее в темницу. Еще чего-то? Так говорил бы!
– Еще бы! Тебя поймали на месте преступления.
Вэл хочет возразить, сказать, что ей не нужно ничего, но потом она вспоминает свои недавние думы о деньгах, подарках, выкупе и даже о положении Сфайрата. Этого достаточно, чтобы выстроить очень даже устойчивый мотив.
– Народ поверит правителю, а не…
– Кому?! Девушке, что пришла и принесла чудеса?
– Женщине, что накликала беду и привела фаэдир.
Он в очередной раз прав. Пожалуй, она возьмет свои слова обратно – он более чем достоин того, чтобы быть правителем.
– Замечательно! Из жертвы я превратилась в злодейку! И где? В стране, где царствуют огнедышащие гиганты!
Его это не проняло. У нее осталось последнее оружие, и оно всегда бесило ее своей сомнительностью и действенностью одновременно.
– Я заблудилась в вашем мрачном склепе! – говорит Вэл не без удовольствия.
Зря, он так. Она ведь, между прочим, и ему помочь пытается, убивать его отказывается, а он?.. Шантажирует только бы она произносила его имя с чуть большим придыханием.
– Склепе?!
Он оглядывает помещение, которое при всем желании не назовешь усыпальницей. В нем светло и ярко. Нет пауков, летучих мышей и трупов.
– Именно.
Император раздражен ее непочтительностью и удивлен одновременно. Вэл видит это в его глазах, слышит в тоне голоса, в первой реакции тела.
– Это ваш дом? Отлично!
Она протягивает ему руку и угадывает первую реакцию: он автоматически принимает ее. Вэл поднимается, возвышаясь над ним. Теперь Исфандияр смотрит на нее снизу-вверх.
– Пойдемте к драконам, людям, эльфам. Ваше Величество, расскажет Вселенной, как в его доме пытаются убить…
Исфандияр отмахивается от этих слов, как от назойливой мухи, но Вэл не намерена отступать вот так быстро, хотя, ее уязвляет и раздражает подобное поведение.
– Бывает. Не все и не всегда зависит от хозяина. Сядь.
– А еще поклянется звездами, что не морил голодом, жаждой и дал все, что имеется у него.
Боги! Она бы никогда
не подумала, что подобная ситуация случится с ней еще раз. Точнее, она не думала, что провидение даст ей возможность воспользоваться этой отсылкой второй раз. У мужчин этой семьи явные проблемы со всем что касается домашнего хозяйства.– Потом вы дадите слово мне? Вы ведь позволите ответить, вам и вашему сиятельному облику, хоть что-то?
– Разумеется.
Вэл отступает. Это странная семья. Фэйт похож на Антве обликом, но тем, как реагирует на ее слова – на Исфандияра. Это притягательно и страшно одновременно.
– Я расскажу, как искала воду, звала людей, а затем, испугавшись криков и угроз позади, бросилась бежать и набрела на это место.
– Набрела? Ты слышишь себя, женщина?
Прекрасно она себя слышит. Так и было. Ей не понадобится врать и придумывать что-то. Вот только она не верит, что все обернется таким образом. Уж больно не понятен ей этот дракон.
– Вы двери поплотнее закрывайте, не устраивайте проходной двор в самом сердце вашей страны.
Вэл замолкает. Император ничего не отвечает ей. Он не спешит ни с ответами, ни с вопросами, рассматривая ее со своего места. Судя по его то светлеющим, то темнеющим глазам это делает, то человек, то меняющийся с ним дракон, то оба сразу.
– Это правда, и вы знаете, что я не лгу вам.
Она отходит от него подальше, рассматривая пестро расписанные стены. Сокровищница похожа на шкатулку, на отделанный мозаикой и крошечными зеркалами кувшин с помещенными в него светлячками. В ней нет окон и дверей. Вэл холодит это знание, но она успокаивает себя тем, что ведь как-то она вошла сюда.
– Не видно их, верно?
Вэл жмет плечами. Она замерзла в этом склепе, а еще ей очень хочется есть и переодеться. Ей лучше не думать, как она выглядит в этом полупрозрачном наряде.
– Тебе придется рассказать и показать, как ты оказалась здесь.
Не станет она делать этого. Ей не забыть, как ее тыкали в бок деревянным черенком ложки.
– Я же сказала, что было темно. Светильники не зажглись, а вся эта неугомонная братия порядком достала меня.
Она трет лицо ладонями. Все сказанное чистая правда. Она чувствует себя вымотанной. Исфандияр понял и это.
– Они хотели помочь тебе. Я приказал обеспечить тебя всем необходимым.
Ах вот оно что! Ей оказывается нужно сказать «спасибо» за все произошедшее.
– Скажите, как так получается, что в ваших домах слуги имеют больше прав, чем хозяева и их гости?
Вэл не дает ему ответить сразу.
– Почему я не могу позвать к себе кого-то и попросить принести мне воды? Набрать горячую ванну и принять ее в полном одиночестве, а после перекусить чем-нибудь? В доме моего отца я чувствовала себя свободно…
Она понимает, что высказывает свои претензии не кому-нибудь, а императору. Вэл не стала бы задавать вопросы Антве. Он пал в ее глазах с той самой первой минуты как она увидела его. Дед Сфайрата не виноват, что она засунула свой любопытный нос в чужое дело, но во всем остальном он просто-напросто облажалася.