Поцелуй дракона. Сбывшиеся мечты
Шрифт:
– Посиди пока у меня! – говорит мой пленитель, пряча меня не то в карман, не то в подкладку халата. – Ура! Слава драконам! Слава прекрасным асидам! Слава Рамадашену! Слава императору!
___
[1] Мелкая монета в Эландиле
Глава 42
– Что это у тебя?
– Дверь закрой! Закрой же ее, Катась! – като старается говорить тихо и не выдать раздражения. – Это саламандра!
Меня мутит. Сначала я задыхалась в банке, дезориентированная качкой, темнотой и кошачьим духом, теперь же мне дурно из-за постоянного встряхивания. Они хотят, чтобы я подняла морду, а мне плохо, вдобавок ко всему я пытаюсь взорвать тару, но
– Где же ты взял ее?
Катась хлопает лапами по коленям, наклоняясь ко мне. Но слышно лишь легкий «пух», такой звук получается тогда, когда перестилаешь постель и бросаешь на нее мягкий подушки.
– На площади! Выхватил из-под носа Рамадашена!
Каты мурчат и фыркают, обнимаются и чихают.
– Зачем ты принес ее ко мне? Пусть бы была у тебя!
– У меня? Где у меня? Шатер с товарами приказано было убрать! Все мои товары и вещи пришлось сдать под охрану шаркисов. Мне придется разложить все заново, мне придется снять халат. Ты знаешь местных змей. Они глазастые! Обязательно заметят, что я что-то прячу в подкладке.
– Почему обязательно прячешь? Мог ты купить прохладного молочного щербета? Мятного пива? Крепкой валерианы?
При мысли о выпивке меня замутило еще больше.
– Но зачем прятать это в халате? Нет-нет! Пусть побудет среди твоего зверья! Через несколько дней я соберу все и отправлюсь обратно, в Катан.
– Почему не сейчас? Тебе нужно поспешить!
– Будет подозрительно, если я отправлюсь домой в разгар праздников.
Я слышу другое: торгашу жалко упускать выгоду.
– Я бы на твоем месте забыл о деньгах…
Като чьего имени я так и не узнала взвился практически сразу же.
– Легко говорить тому, у кого что не день, то клиенты!
Я стараюсь зацепиться за дно, чтобы зафиксировать свое положение во вновь заколыхавшейся таре.
– К тому же я не знаю как ухаживать за тварями.
– Как за обыкновенными ящерицами.
Фыркает болезненного вида като. Шерсть на его лице совсем редкая и белесая и только рыжие кисточки на ушах говорят о том, какой окрас был у него прежде.
– Она была девой! Девой! Понимаешь?!
– Понимаю. Давай-ка, милая!..
Катась меняет крышку на широкую и толстую пробку. Делает это он так быстро, что я не успеваю опомниться, не то, чтобы поднять лапки и сделать хоть что-то.
– Уморил ты ее! Но это и к лучшему! Тебе надо сейчас же отправляться в Карт-Джурт!
– Я все сказал! Я не желаю попасть в ситуацию «не спеши, а то успеешь»! Всё! Приду вечером! Там и поговорим!
Бутыль со мной водружают на крохотную полку, в окружении точно таких же стеклянных емкостей, наполненных растениями, землей, песком, камнями, жидкостями и газами. Я закрываю глаза. Мне надо успокоиться. Обязательно! Я вспыхиваю и вспыхиваю. Раздается резкий стук в банку.
– Оламкат будет рад, а ты зря стараешься!
Кто такой Оламкат? Зачем ему нужна я? Почему я нужна всем кроме Фэйта? Почему я теперь не нужна ему?
– Нет-нет! Ты посидишь здесь пока!
Я отступаю от стенки, послушно укладываясь на дно банки. Пусть уйдет! Пусть только отвернется! В конце концов все ложатся спать и этот като не исключение. Проходит время, наступает ночь. Посуда на полках гремит от шума, что доносится с улицы. За стенами народ празднует победу над фаэдир, славит
имя императора, восхищается смелостью суровых гостей севера, восторгается красотой асиды Алкиры и ее сестер. В небо взлетают фейерверки. В воздухе пахнет кострами и едой. В лавке торговца диковинными животными сквозит тоской и безнадежностью.***
– Ты должна поесть.
Я не стану есть эту гадость. Я вжалась в стеклянную стену банки еще сильнее, хотя дальше уже просто было некуда. В мое пузо вновь потыкали ложкой.
– Молчишь? Бастуешь? Упорствуешь?
Я не стану есть насекомых. Это мерзко. Я все равно не наемся теми двумя мухами что он сунул мне в банку. Он ведь должен понимать это. Я – оборотница, а не простая ящерица из-под камня у стен города.
– Тебе нужно поесть, – говорит мне мой пленитель, сверкая желтыми глазами. – Оламкату ты нужна живой и здоровой.
Я уже и не хочу знать зачем. Два кота, как и договаривались встретились поздней-поздней ночью. Город в тот момент спал, а они говорили, предвкушали и тихо грустили, говоря, что если бы не рок, если бы не народ, то они сами бы принялись шантажировать Антве и требовать с него несметные сокровища.
– Ты должна вернуть нам то, что он украл когда-то! Ешь! Ешь тебе говорю!
Это не беспокоило его ни вчера, ни даже три дня тому назад, когда он прятал меня в своей лавке. Когда он тряс меня, позабыв о том, что я живая и могу удариться головой и еще хуже сломать себе что-то. Я боюсь предположить, чем мне могли аукнуться эти повреждения прими я обычное состояние, но пока я этого сделать не могла. Не знаю в чем дело, скорее всего в зачарованном стекле, но я не могу взорвать эту банку. Она трещит, раздувается вместе с пробкой, но не спешит лопаться и выпускать меня наружу. Вот еще момент Фэйт говорил мне, что драконам противна сама мысль воровства. Почему като настаивают именно на этой трактовке?
– Эй! Старик! Где ты там?!
Загрохотали в соседнем помещении громко и с заметным посвистыванием. Похоже, что в услужении у императора находятся не только драконы, но и наги.
– Может помер болезненный?
Като замер, но его усы и уши продолжили двигаться, вздрагивать, замирать и дергаться совсем как у обычных котов.
– Ты видел каким он был последнее время?
– У этих блохастых девять жизней, слыхал об этом?!
– Он свои уже прожил.
– Катась! Катась!
Мою банку вернули обратно на полку. Уверена, то она тут же затерялась на огромном стеллаже от пола до потолка. Все вокруг было в емкостях: бутылках, колбах, ретортах и прочих сосудах названия, которых я даже не знала. Во всех них сидели звери. Одни из них спали, другие изредка копошились, третьи, как я вставали на стенку, нюхали горлышки и пробки, трогали их лапками и опускались обратно.
– Да, уважаемые я здесь.
– Что же ты не торопишься, м-м, ушастый?!
– Кормил карнокскую гадюку.
Я вздрогнула. Тут есть змеи! В банках напротив есть рептилии подобные им, но что-то мне подсказывает, что это не ядовитые образчики. Не стал бы хозяина держать живую и недовольную смерть вот так близко.
– Путь из подвала не так далек, но все в горку. Ноги у меня уже не те, боль в суставах изрядно замучила меня, но мне приятно слышать ваше беспокойство обо мне.
Я чувствую, как у меня сводит скулы от того насколько лебезящий и заискивающий тон у лавочника, продолжающего часто-часто шаркать тапками.