Поцелуй гадюки

Незнакомка поёрзала на твёрдой деревянной скамье, смахнув, наконец, снег с головы. Арвин уловил мелькнувшую в левом ухе клипсу из жадеита толщиной с палец с закруглённым кончиком, вырезанную в форме лица с обвислыми тяжелыми губами. Тёмные локоны тут же закрыли украшение.

Её глаза поймали взгляд Арвина. Осознав, что по-прежнему таращится на попутчицу, молодой человек покраснел.

– Ваша серьга, – смущённо произнёс он. – Она красивая.

Несколько волнительных мгновений незнакомка рассматривала Арвина. Её взгляд переместился на лоб мужчины.

– Этот камень – эмблема вашего клана? – произнесла она с южным акцентом, слегка укорачивающим гласные.

– Этот?

Арвин коснулся лазурита. Минерал размером с палец был единственным тёплым пятном на лбу, контрастируя с холодной кожей, с которой он сливался при помощи магии – хотя был способен сливаться и с чужими мыслями, если владелец произносил нужную команду. Молодой человек надел его вскоре после отплытия из Хлондета и с тех пор не снимал. Прятать его от кого-либо было бессмысленно. Зелия, истинная владелица камня, осталась далеко позади, хвала богам!

– Просто украшение, – сказал он, наконец.

– Понятно, – незнакомка отвернулась, видимо, потеряв интерес.

– Вы прибыли с юга? – спросил Арвин, надеясь продолжить беседу.

Женщина кивнула.

– А я из Хлондета.

Слова привлекли её внимание. Какое-то мгновение она изучала спутника.

– Вы не юань-ти.

– Нет. Меня зовут Вин, – ответил молодой человек, используя сокращённое имя, которое в Хлондете встречалось также часто, как булыжники на мостовых. – А вас?

– Кэррелл.

– Направляетесь в Ормпетарр?

Вопрос был риторическим, поскольку эта повозка ходила лишь до гавани, из которой суда курсировали по Нижней Нага.

Женщина кивнула.

– Я тоже, – продолжил Арвин и рассказал чётко отрепетированную историю, объясняющую его появление в Сеспече. – Я торговый агент «Деловых Моряков». Надеюсь убедить барона Турагара закупать нашу продукцию. Новым кораблям, которые он строит, понадобится крепкая пенька для оснастки, – мужчина похлопал по лежавшему рядом рюкзаку. – Я взял образцы наших лучших тросов, чтобы он сам их посмотрел.

Кэррелл вскинула брови.

– Вы едете на приём к барону? – она оглядела плащ попутчика, сделанный из грубой коричневой шерсти, и поношенные башмаки, выступавшие из-под нижнего края одеяла.

Сидевший за ней кучер усмехнулся в бороду и щёлкнул вожжами.

– Это походная одежда, – пояснил Арвин. Наверняка она думает, что он хвастун, который пытается произвести на неё впечатление. Арвин выпрямился. – Как только прибуду в Ормпетарр и соберусь во дворец, переоденусь во что-нибудь более подходящее. Посол Экстаминос любезно согласился представить меня…

– Дметрио Экстаминос?

Арвин моргнул.

– Вы с ним знакомы?

– Я знакома с его работами. Он проявляет большую любовь к архитектуре. Он восстановил Змеиную арку, Первый зал Экстаминос, Спиральную башню, – женщина замолчала и смотрела на Арвина, будто ожидая реакции. Но тот лишь пожал плечами.

– Старинные здания мне не интересны.

– Зато интересны мне, – парировала Кэррелл, тряхнув головой. – Поэтому-то я и приехала на север: изучать архитектуру. Стиль юань-ти наполнен изяществом: арки, спирали, башни.

Арвин подумал, что эту женщину украшает, пожалуй, не только красивое лицо.

– Вы архитектор, – он глянул на сумку у её ног. Как и Арвин, она путешествовала налегке.

– Я интересуюсь архитектурой, – ответила Кэррелл. – Делаю эскизы зданий, – она наклонила голову. – Старинных зданий.

Арвин отчаянно пытался поддержать беседу. Он судорожно вспоминал те крохи, что знал о теме, обращаясь мыслями к «урокам», которые давали жрецы в приюте – уроки, которые вбивались в головы детей, пока те работали. Уроки помогали жрецам убеждать самих себя, что они давали детям образование, а не только извлекали прибыль от их работы.

– Спиральная башня была построена в… – Арвин попытался вспомнить дату. 641-й или 614-й? Черт, он всё время путал цифры. – В год независимости города, – продолжил он, процитировав то, что помнил из приютских уроков. – Семья Экстаминос возвела её в честь змей, спасших город от кобольдов. Тех, что Лорд Шеврон призвал своими молитвами. В смысле, змей – не кобольдов.

Губы Кэррелл дёрнулись. Улыбка?

– 614-й год, – сказала она. – Через восемьдесят пять лет после того, как ваш и наш народ впервые вступили в переговоры.

– Ваш народ? – переспросил Арвин.

– Племя моего отца, – Кэррелл пренебрежительно махнула рукой. – Вы всё равно не знаете название.

– А вдруг, – ответил Арвин. – Откуда, говорите, вы прибыли?

– С юга.

Она была права. Он почти ничего не знал о южных народах, и вряд ли ему о чём-то сказало бы название её племени. Но в географии он был не полный профан.

– Судя по акценту, я бы предположил, что бы с Чультского полуострова, – сказал молодой человек. – В каких местах вы побывали?

– Последнее время я провела в основном в Хлондете, делая наброски зданий, которые реставрирует Дметрио Экстаминос. Я надеялась встретиться с ним и поговорить о его проектах, но узнала, что он вернулся в Сеспеч, чтобы занять пост посла.

– Поэтому вы сюда и отправились?

– Нет, – Кэррелл покачала головой. – Я отправилась сюда, чтобы сделать зарисовку дворца в Ормпетарре. Но я рада, что познакомилась с вами, – она наклонилась вперёд и оперлась рукой о колено Арвина. – Вы представите меня Дметрио Экстаминосу?

Арвин заколебался. Кэррелл отвечала на вопросы кратко и уклончиво. Что, если она шпионка или наёмный убийца? Даже если она та, за кого себя выдаёт, у него были десятки причин ответить нет. Дметрио ничего не знал о миссии Арвина – для него Арвин будет не более чем обычным «торговым агентом верёвочной компании», которого он должен представить барону Турагару. Это даст Арвину повод для неофициального общения с Дметрио, чтобы узнать – побудив к откровению при помощи лёгкого псионического воздействия – знает ли Дметрио что-либо об исчезновении Глисены. Дметрио сопровождал её в течение нескольких месяцев; существовала вероятность, что её исчезновение было частью тайного плана. Если так, то союз между Сеспечем и Хлондетом лопнет, как прогнившая верёвка.