Поцелуй Крови

потянулись к ширинке брюк, и, Господи помоги им, он схватился за гранитную столешницу,

наблюдая, как Марисса расстегивает пуговицу за пуговицей, и его головка выбралась наружу.

А потом она обхватила его.

– Чееееерт… – Голова запрокинулась назад, но ему нужно было смотреть на нее…

Когда она погладила ствол, Бутч покачнулся всем телом.

– Тебе нравится наблюдать, как я делаю это? – Она ласкала его медленно и методично,

вверх и вниз. – Нравится?

– Дааа, – прошептал он, растягивая слово. – Мне нравится… видеть на себе … твои

руки…

– А как насчет моего рта?

Яйца напряглись, оргазм уже подступил к головке, готовый выстрелить… и это было

до того, как Марисса опустилась на колени перед ним, скрываясь за стойкой бара.

Он протянет недолго, но к черту, он хотел почувствовать ее теплый и влажный рот,

даже на мгновение… но не смотреть. Ему пришлось зажмуриться. Если он увидит, как она

выглядит, с широко открытым ртом, ее светлые волосы, разметавшиеся по его бедрам в

кожаных штанах, ее голубые глаза, обращенные к нему, словно ей нравился вкус…

Что, конечно, правдой быть не может. Но с этой ложью он спорить не станет…

Ее имя вырвалось из его горла, когда она взяла его в рот, такой мягкий и влажный,

такой теплый, что он распахнул глаза. Выровняв голову, он получил обзор диванов, столов

для пула и арочный проем, ведущий в фойе. Если кто-нибудь войдет сюда… что было

маловероятно, учитывая последнюю трапезу… то они увидят только его развратную рожу.

Марисса была укрыта длинной барной стойкой. Еще хорошие новости? Его связующий запах

выходил за пределы комнаты, пряный аромат, столь густой, что послужит хорошим

предупреждением о происходящем здесь и необходимости уединиться.

Марисса ласкала головку и ствол своим ртом, так, как ему нравилось, и Бутч снова

захлопнул глаза… думая об игре Патриотов с Гигантами8… том, что подавали на последнюю

трапезу… заставит ли Лэсситер их смотреть «Холостяка»9 или это будет долбаная Рейчел

Рэй10 с ее ОМХО11.Образ командующей поварихи срабатывал лучше всего, блокируя часть

ощущений… небольшую, но достаточную, чтобы не кончить на свою шеллан.

8

9

10

11

На самом деле, этот страх срабатывал даже лучше.

Гребаный ад, ужас при мысли, что он может кончить в ее рот, или, Боже упаси, на

лицо…

Нет, ни за что на свете.

Отцепляя пальцы от столешницы, Бутч мягко толкнул ее плечи.

– Стой… – выдавил он. – Нам нужно остановиться.

Ощущения ниже пояса кричали подобно детонации бомбы… даже с отвлекающими

моментами и беспокойствами, чувства скоро возьмут верх над ним, утопят его под огромной

волной высокооктанового экстаза.

Стиснув зубы, Бутч поморщился.

– Пора остановиться… время…

В самый последний момент он смог отстранить ее голову силой, и, повернув бедра в

сторону, кончил на шкафчики, где хранились большие коробки с закусками от «Пэппердж

Фарм». И пока он кончал, Марисса пыталась противиться его хватке, словно желая вернуться

к члену, но он не отпускал ее, пока бедра не перестали содрогаться, а тело не обмякло.

– Ты должен был дать мне закончить, – сказала она тихо. – Ты никогда не даешь мне

закончить.

Фокусируясь на своей женщине, он потянул ее вверх, его все еще стоящий член

касался ее грудей, живота, бедер…

Дверной звонок заставил их повернуть головы… и Бутч выдавил проклятье. Господи.

Как он позволил произойти такому в общественном помещении? Когда он был ослеплен

похотью, это казалось прекрасной идеей, но бильярдная – не то место, чтобы леди вроде нее

отсасывала какому-то полукровке, даже будучи в браке с ним.

Бутч быстро поправил волосы Мариссы и застегнул ширинку.

– Это нужно спрятать в домик.

– Было весело.

– Ни капли.

Когда Фритц впустил Хекс и Трэза в дом, Бутч вернулся к реальности.

– …ты мой должник, – сказала Хекс, заходя внутрь.

– Еще какой! – крикнул Бутч. – Рассчитаюсь в любое время.

Хекс помахала ему, а потом ткнула в его сторону пальцем.

– Ловлю на слове.

– Можешь не сомневаться.

Бутч улыбнулся, а потом снова обратился к своей шеллан.

– Позволь накормить тебя. А потом мы тебя разденем и уложим в кровать.

– Хорошо. – Она поцеловала его, а потом отвернулась, чтобы вытереть…

– Нет. – Бутч остановил ее руки. Когда те коснулись бумажных салфеток. – Я сам.

Мягко отодвинув ее с дороги, Бутч чувствовал ее взгляд на себе, но проигнорировал

его. Там, откуда он родом, было две категории женщин, и его была из тех, кого боготворили.

Ему ли не знать. Он на своем веку повидал достаточно отребья.

Последнее, что он сделает – это проявит неуважение к своей Мариссе. Это словно…

сжечь церковь, вонзить нож в «Мона Лизу», без причины столкнуть 818-ый со скалы.

Так что, нет, она не будет убирать за ним его же дерьмо.

***

Когда Бутч настоял на том, чтобы вытереть все самому, Марисса отошла в сторону,

качая головой. Она никогда не понимала его заскоки касательно секса, но всегда мирилась с

ними. Что еще ей оставалось? Он не станет обсуждать с ней это… всякий раз, когда она

спрашивала, почему он отстраняется от нее перед самым оргазмом, Бутч переводил тему.

К тому же, сейчас эта назревшая проблема отошла на второй план.

Та женщина с ужасными ранами после операции была на волоске от смерти … и

Марисса вернулась домой лишь потому, что ей ничего не оставалось, только сидеть возле

палаты ИТ12 и ждать, пока откажут органы. Или заработают без внешней помощи. Боже,

операция казалась сложной, судя по объяснениям медсестры, но на устранение внутренних