Поцелуй навылет

— Да. — Жоржет выдержала паузу. — Но ты не знаешь, что планирует Саския.

— Саския? И что же?

— Ты когда-нибудь слышала о Фоби Фредерикс?

— Имя мне смутно знакомо. Я должна ее знать?

— Скоро узнаешь. Через пару недель Феликс будет говорить только о ней. Послушай, я только что поступила немного опрометчиво, и я надеюсь, для тебя это окажется неплохим источником слухов, дорогая...

Как только Феликс вошел в квартиру, Дилан начал закрывать многочисленные файлы на своем компьютере, перед тем как его выключить.

— Эй, — Феликс взял нектарин из тарелки с фруктами, которые Дилан ел во время работы, чтобы уменьшить количество выкуренных сигарет. Экран погас, и Феликсу не удалось ничего прочитать через плечо друга.

— Почему ты всегда так делаешь? — он не скрывал своего разочарования. — Ты не позволил мне прочитать ни единого написанного тобой слова.

— Я уверен, тебе это покажется слишком банальным, — дружелюбно улыбнулся Дилан.

— Ерунда. Я читаю все, ты же знаешь. — Феликс пошел следом за ним в гостиную и опустился на диван, потянувшись к пульту телевизора рукой, с которой капал сок. — Не думаю, что ты вообще что-то пишешь.

— Правда?

Феликс переключал каналы.

— Мне кажется, ты лишь притворяешься писателем, чтобы привлечь к себе внимание. Это как надеть сверхмодные очки. Ты считаешь, что это придает твоему образу больше глубины.

— Тогда я не слишком преуспеваю, верно? — засмеялся Дилан, взлохмачивая свои каштановые волосы.

— Тебе следует напечатать свое произведение и читать его вслух на вечеринках. Оно большое? Должно быть, огромное. Ты работаешь над ним уже несколько лет.

— Я многое переписываю заново, — уклончиво ответил Дилан.

Феликс не знает, подумал он, что его друга давно публикуют под литературным псевдонимом. И если успех и дальше будет ему сопутствовать, то, по его подсчетам, меньше чем через полгода он сможет оставить работу в баре.

19

В среду Фоби нервничала больше, чем перед выпускными экзаменами или накануне собеседования о приеме на работу. Она также чувствовала, что была намного больше напугана.

Прошлый вечер немного укрепил ее уверенность в себе. Когда она пришла в бар на работу, весь персонал был восхищен ее новой стрижкой. Том, который появился позже всех с друзьями из своей постановки, издал радостный возглас, сложил ладони в притворной молитве и неуклюже упал на колени.

— Спасибо тебе, Господи! — взвыл он, растягивая слова, словно американец из южного штата. — Твое творение, Фоби Фредерикс, сегодня не занималось сексом, ваше белобородое святейшество. Сохрани ее чистой и невинной, как младенец, и огради от грязного искушения и грубой похоти.

В этот вечер Фоби сияла от невыразимой радости, когда видела номера телефонов, записанные на десятифунтовых банкнотах, которыми с ней расплачивались, и когда ее снова и снова спрашивали о том, чем она собирается заниматься на следующей неделе.

По иронии судьбы, Фоби не могла связаться с единственным человеком, которого она хотела видеть. Когда она звонила, Дэн всегда был «в суде» или «на совещании». Она не могла рисковать и звонить ему домой, в страхе, что к телефону подойдет Мицци и радостно поздоровается своим пронзительным голосом, мучая ее черную душу.

От Саскии не приходилось ожидать помощи. Колебания ее настроения были совершенно непредсказуемыми, и она напоминала актера, который заменял весь состав исполнителей в постановке «Гамлета». Ее трагедия быстро превратилась во французский фарс. Взволнованная предложением Жоржет и предвкушением мести, она казалась оживленной, когда приехала в среду утром к Фоби домой, чтобы выбрать для нее одежду и найти человека, который будет ее сопровождать.

— Снимай свое барахло, — весело объявила она, когда зашла в квартиру и занялась поисками подходящего наряда, доставая вещи из всех оставленных сумок. — Но сначала я бы хотела чего-нибудь выпить.

В этот момент пришла Флисс и вежливо осведомилась, не случилось ли чего-нибудь с нагревателем воды.

— Иногда он воет так, словно терзаемая муками душа, — застонала она, бросая на пол несколько сумок с покупками.

— Это и есть терзаемая муками душа, — объяснила Фоби, с надеждой заглядывая в сумки. — У нас будет вечеринка?

— Э-э-э... Нет. — Флисс убрала пальцы Фоби от сумки. — Сегодня вечером я кое-кого пригласила на ужин, пока ты будешь на вечеринке.

— Кого? — Фоби посмотрела на паштет из лосося и огромное мороженое, быстро спрятанное в холодильник. — Мужчину?

— Нет-нет. — Флисс избегала смотреть на нее. — Только Клаудию.

— А-а. — Фоби взяла одну спелую вишню из бумажного пакета и отправилась в ванную в надежде уговорить Саскию выйти.

— Ax да, Фоби! Сегодня вечером с тобой хочет пойти Стэн, — крикнула Флисс, пытаясь поставить подальше в холодильник две бутылки великолепного шабли. — Я видела его в ателье, и ему кажется, что это было бы забавно. Скажи Саскии, чтобы она ему позвонила, если ей еще кто-то нужен. Кстати, мы приглашены к нему на ужин в пятницу. Саския тоже.

В результате переодеваний Фоби разглядывала в большом зеркале Флисс незнакомку. На нее смотрела высокая стройная черноволосая красавица с фиалковыми глазами. Одетая в короткое белое шелковое платье, она не имела ни малейшего сходства с чудаковатой шведкой, которую Феликс видел в баре несколько дней назад. О ней напоминали лишь розовые губы, приподнятые плечи и колени, которые так сильно терлись друг о друга, что могли бы высечь искру и развести огонь. За несколько дней Саския полностью изменила ее облик. Это была временная, неглубокая красота, но у Фоби перехватило дыхание от восторга.

Стэн также восхищался отражением в зеркале, но только не ее, а своим собственным.

— Классный костюм. — Он поправил ремень и слегка оттолкнул Фоби в сторону, чтобы полюбоваться на себя сзади. — Где ты его достала, Саския?

— Он принадлежит Айену. — Флисс неуклюже присела на кровать, наблюдая за ними. — Это его единственный костюм от Армани, и если ты посадишь пятно, то он меня убьет.

— Как мило. — Стэн саркастически поднял светлую бровь, продолжая рассматривать себя в зеркале. Казалось, он разговаривает сам с собой. — Как вы считаете, мне стоит собрать волосы в хвост на затылке?