Поцелуй шипов

Когда я зашагала в горящий лес, слёзы бежали по грязному лицу. Я пыталась найти Колина, хотя тоска во мне призывала выбрать другой путь, далеко отсюда, подальше от себя и всех моих тёмных, тяжёлых, душевных глубин, спуститься вниз к морю, к солнцу - к свету. К Анжело.

Тонкие подошвы обуви начали плавиться и прилипли к сухой земле. Сделав два нервных шага, я вылезла из них и пошла дальше босиком, хотя нагретая земля обжигала кожу. Тонкие волоски на руках скрутились, а коса начала трещать. Вяло я ударила по ней, чтобы потушить предполагаемое пламя, при этом лента развязалась и мои локоны резко высвободились из непривычной тюрьмы.

«Колин!», хотела я снова крикнуть, но в этот раз только подавилась. Сил больше не было кашлять. Копоть осела на мои лёгкие чернотой. Когда я перепрыгнула через горящую ветку, найдя спасение на поляне, на которой огонь ещё не распространился, перед воспалёнными глазами затанцевали пункты. Теперь я даже не могла произнести его имя про себя. Да и не хотела. Его лицо больше не было мне знакомо. Его близость была мне чужда. Позади я услышала стук тяжёлых копыт. Убегающая дичь ... или ... нет ... только не это ...

– Эй, сладкая. Что ты здесь делаешь?

Я резко развернулась и вслепую бросилась в его объятья, вцепилась в него, ища опоры.

– А вот и ты ... Я искала тебя ..., - прохрипела я. Он поднял меня вверх. Я обхватила его бёдра ногами, как обезьянка.
– Мне так тебя не хватало, ты хотел сегодня вернуться!

– Я и вернулся. И снова здесь. Но это место не для тебя. Ты ещё смертная ... Чего ты боишься? Ведь ты сейчас в безопасности.

Снова я услышала звук стучащих копыт позади нас.

– Отпусти меня. Ты должен отпустить меня!
– прошептала я, рыдая в его ухо.
– Колин идёт. Он здесь. Видимо он ищет меня.

Анжело сразу же отреагировал, но недостаточно быстро. Луис с панически-распахнутыми глазами и размахивающим хвостом уже вырвался из горящих зарослей. Быстрым движением Колин вырвал меня из рук Анжело и забросил на спину жеребца впереди себя. Его чёрный взгляд безжизненный и холодный, словно камень. Я повернулась к Анжело.

– Сегодня вечером!
– крикнула я.
– Жди меня!

Он только кивнул, в его голубых глазах было удивление и немного обиды, возможно он даже пал духом. Извиняясь, я пожала плечами. У меня разрывалось сердце. Я хотела убрать руку Колина с живота, чтобы спрыгнуть с лошади и побежать назад в огонь, но у меня не было никакого шанса. Мои пальцы царапали широкий, кожаный браслет на запястье Колина. Занозы от досок судна глубоко впились в кожу. Занозы. Я сама вогнала их себе в подушечку большого пальца. Зачем я это сделала? Разве они не должны помочь мне что-то вспомнить? Но что вспомнить?

В диком, неконтролируемом галопе Луис выскочил из горящего леса. Снова и снова ему приходилось перепрыгивать через упавшие, дымящиеся ветки. Он ржал от страха, когда Колин подгонял его вперёд, но постепенно заросли поредели и я снова могла дышать, не кашляя. Хотя меня трясло туда-сюда, я смотрела на мою кровоточащую руку. Я ранила её, чтобы она напоминала мне, напоминала ... о моей вине. О том, что случилось. А что собственно случилось? В чём я провинилась? Мне нужна боль, больше боли, этого смехотворного ранения недостаточно.

Колин обуздал лошадь, сначала Луис перешёл на рысь, потом на шаг. Стуча зубами, я огляделась. Мы снова находились возле моря, не далеко от нашей улицы. Ещё несколько метров, и он ссадит меня с лошади, чтобы исчезнуть навсегда.

«Сделай мне больно», подумала я настоятельно. Я умоляла его. «Пожалуйста, сделай мне больно. Сделай мне больно! Всё подойдёт, лишь бы это причиняло боль!»

Колин остановил Луиса, как будто прислушивался к моим словам, но остался безучастно сидеть в седле.

«Сделай мне больно», попыталась я ещё раз мысленно, потому что не могла говорить. Мой язык пересох. Так как Колин всё ещё не реагировал, я повернулась к нему, прижалась к груди и крепко обняла за плечи, так крепко, как только могла. Он не двинулся и не ответил на моё прикосновение, не было слышно никакого биения сердца, даже рокота. Ничего. Я обнимала скалу.

Тем не менее я прижала его ещё крепче к себе, как будто хотела влезть в него, переплела руки за его спиной, а ногами обхватила бёдра. Я подумала о нимфе, которая превратила Морфия, когда он купался в пруду ... оба стали одним целым. Мужчина и женщина ...

Я призывно укусила его в холодную, напряжённую шею. «Сделай это!» Внезапно я почувствовала, как подо мной поднялась спина Луиса, слегка вздыбилась, потом он просеменил в сторону и снова назад - не потому, что боялся, а потому, что почувствовал невольную дрожь в груди Колниа. Я тоже почувствовала её.

Ещё раз я призвала всю мою силу и выдержку, так что от силы моего собственного объятия треснуло левое, нижнее ребро, получив зазубренную трещину. Мгновенно боль ударила в лёгкие, где с этого момента будет снова возникать при каждом вздохе. Этого достаточно. Должно быть достаточно. Я больше не знала, для чего, но мои силы истощились. Сделать больше я не смогу. Я обессиленно отпустила Колина и соскользнула с лошади.

Не сказав ни слова, не взглянув на меня, Колин развернул Луиса и рысью поскакал по улице вверх и назад в лес.

Я же напротив, качаясь, пошла вниз к раскинувшемуся передо мной пустому и покинутому пляжу и легла в прохладный прибой, дожидаясь вечера, который заставил зайти солнце за горящую гору раньше, чем обычно, намного раньше.

Когда мир потерял свои краски, я откатилась в сторону и совершенно мокрая, как была, встала и направилась к дому Анжело. Заправочная станция была уже закрыта; главная улица, лежащая передо мной, была тоже спокойнее, чем обычно. Только иногда мимо проезжал автомобиль. Мне даже не пришлось ждать и смотреть по сторонам, чтобы перейти её. Стрекот сверчков и цикад звучал нежнее и более хрупко. Возможно я просто привыкла к этому звуку. Не колеблясь, я пошла дальше. С каждым метром, который приближал меня к нему, мои шаги становились всё увереннее. Позвоночник выпрямился сам, голову я несла гордо и грациозно на упругих плечах. К железной калитке нужно было лишь прикоснуться, и она распахнулась.

Прошу, только не эта песня ..., - мимолётно подумала я, когда до меня донеслись первые аккорды фортепьяно – ещё задолго до того, как увидела его - но потом полностью сдалась. Значит так должно быть. В его присутствие эта музыка будет звучать по-другому, не будет подпитывать во мне постоянное чувство недостатка, как обычно всегда случалось.

Я прямо-таки ненавидела фильм к этому саундтреку. «Амели» Я ненавидела название, ненавидела её имя, её большие глаза, постоянную улыбку - и эта ненависть происходила лишь от знания того, что я никогда не буду такой, как она: измотана судьбой и всё-таки в сердце всегда любящие, бескорыстные мысли. Даже когда судьба ещё не измотала меня, её весёлость напрягала. Она была слишком милой, любезной, порядочной, но в тайне мне понравилась фортепианная музыка в этом фильме, уже, когда я услышала её в самый первый раз. А теперь её играли для меня. Для моих шагов, движений, восприимчивой души. «Comptine D’un Autre 'Et'e» (франц. Рифма другого лета). Она вела меня к нему, без спешки и суматохи.