Поцелуй шипов

Однако сейчас мне звонок не нужен. Это определённо не подходящее время для телефонных звонков.

Но Тильманн кивнул.

– Возьми трубку, мне нужно принести ещё пару вещей снизу.
– Ага, пару вещей. Наркотики и нож? Как, ради всего святого, я должна при таких обстоятельствах сосредоточиться на разговоре - прежде всего, если это звонит мама?

Или это Гриша? Эта идея пронеслась без предупреждения через мой измученный разум и сразу же взволновала. По крайней мере это правдоподобно - в моём неописуемом письме я оставила ему номер мобильного; что-то, что я обычно никогда не делаю с незнакомцами, но Гриша для меня не чужой, он в течение многих лет был постоянным гостем в моих мечтах. Может быть ему понадобилось немного время, чтобы побороть себя и позвонить, что он теперь и сделал, потому что любопытство стало слишком сильным ...

– Алло?
– сказала я приглушённо в трубку, после того, как Тильманн исчез внизу.

– О, Елизавета, я понятия не имел, я ничего не знал ... ничего не знал!

Нет. Это не Гриша. Это господин Шютц. Отец Тильманна! И именно сейчас! И о чём он вообще говорит?

– Здравствуйте, господин Щютц, - воспитано ответила я, заставив себя говорить вежливо и дружелюбно, хотя больше всего хотелось съязвить и спросить, что это ему пришло на ум звонить сейчас.

– Елизавета, если бы я знал обо всём, тогда ... тогда ... ты очень храбрая девушка. Очень храбрая.

– Эм ... да. Пойдёт.
– Ой, ой. Я догадывалась, что случилось. Мама рассказала ему что-то о Марах. Но что? Всю историю? Нет, она не могла, потому что сама не знала всей истории. Она думала, мы хотим провести в Италии отпуск и поискать немного папу. Он полукровка и пропал. Рассказала ли она об этом господину Шютц? Если да, то это на неё не похоже. Должно быть у неё был очень слабый момент.

– То, что случилось с твоим отцом ... не знаю, что сказать.

Я тоже не знала и выбрала «хмхм».

– У меня нет слов! Это горько, очень горько и в то же время так непостижимо.
– Тут господин Шютц говорил правду. Но мне не понравился сострадательный тон, который сопровождал его слова.
– Вы должно быть пережили тяжёлые времена. Или всё ещё переживаете ...

– О, всё нормально, - повторила я неубедительно.
– Мы ведь теперь здесь в Италии и ...
– И ждём самого ужасного из всех Маров, о котором даже мама почти ничего не знает. Прекрасный отпуск.

– Да, отдыхайте там, возможно тогда всё снова на ... э, придёт в норму, так ведь?
– Придёт в норму? Это не звучало так, будто он хоть немножко верил в то, что рассказала ему мама. Значит вот откуда жалость в его голосе. Я лишь ещё один человек в компании бедной, помешанной семьи Штурм. Безумная семья, один хуже другого.

– Как там мой сын? Ему тоже выпала не особо лёгкая доля из-за недостатка серотонина. Пауль хорошо приглядывает за ним?
– То, как господин Шютц сказал «Пауль», я поняла, что он, по крайней мере, Паулю, аттестовал ясный рассудок. Паулю, нашему вечному скептику, который только что наточил нож, перебрал украденные медикаменты, и кое-что выбрал из них, если я правильно истолковала звуки, доносящиеся снизу.

– Елизавета, ты ещё там?

– Да.

– Что делает Тильманн? Он в порядке?

Я огляделась. Тильманн вернулся наверх с двумя напитками в руках и большим ножом для мяса под мышкой. Сейчас он запрограммирует небольшую музыкальную установку для психоделического музыкального фона нашего трипа.

– Чувствует себя прекрасно. Он как раз приготовил для нас коктейли, сегодня вечером у нас будут гости.

Тильманн вопросительно на меня посмотрел и сдержал смешок. Я пожала плечами.

– Твой отец, - сказала я одними губами. Его ухмылка стала шире. Без всякой спешки он взял у меня из рук мобильный.

– Привет, пап. Да, всё хорошо, я в порядке. Да, у нас прекрасная погода, здесь хорошо. Много солнца. Немного лучше. Ах, то что делают все, купаюсь, ем, отдыхаю.

– Убиваю.
– Да, я дам тебе её ещё раз ...

Я закатила глаза, но всё-таки взяла мобильный.

– Елизавета! Я только хотел тебе сказать, что я поддерживаю вас! Я на вашей стороне.

– Спасибо, господин Шютц, мне нужно заканчивать, наша гостья придёт сейчас. Тогда до скорого! Пока!
– Я положила трубку и измучено посмотрела на Тильманна.
– Так, теперь он думает мама, папа и я сошли с ума. Она должно быть что-то ему рассказала! Зачем она рассказала? Как она могла?

Может речь здесь шла об интимном разговоре в постели? Я вспомнила, что по отношению к Колину была очень разговорчивой, после того, как мы переспали друг с другом. Моя мать и господин Шютц в постели - нет, не буду об этом думать сейчас, может быть подожду до завтра или ещё дольше, потому что такие размышления всё испортят. Ясно было то, что он нам не верит и считает психопатами, в противном случае не говорил бы так высокомерно и напыщенно. «Я поддерживаю вас. Я на вашей стороне.» Что это значит - я навещу вас в клинике и принесу цветочки, когда придёт время и вас наконец-то запрут? Но почему он тогда допустил, чтобы сумасшедшая Елизавета проводила отпуск с его сыном? Так он мог поступить только в том случае, если исключил меня из союза сумасшедших, так же, как и Пауля. Что же, возможно даже исключил и лишь маму считал безумной. Да, так картина становилась целостной. Все остальные соображения я отложу на позже. Если это позже наступит.

– Только что ты ещё выглядела более расслабленно, Эли.
– Тильманн смотрел на меня с критикой. Он запрограммировал MP3-установку - Pale Horses от Моби в бесконечном цикле, как я и приказала, и одел длинные штаны, будто хотел выглядеть для Тессы особенно красиво. На мне всё ещё был одет бикини, но времени не было, чтобы искать внизу что-то, во что можно нарядится. Без лишних слов я взяла одну из футболок Тильманна, одела её, схватила ремень с постели и обвязала им талию, образуя своего рода платье. Для Тессы мне не нужно наряжаться, но и полуголой я тоже не хочу перед ней предстать. Однако я не особо расслабилась. Она лишь едва закрывала мою попу.

Грибы что в напитках, которые Тильманн поставил между нами на пол? Я хотела встать на колени и понюхать, как внезапно через балконную дверь в комнату залетело несколько летучих мышей, щелкая и чирикая, они увернулись от стен и сразу же снова исчезли.

– Ничего себе, - пробормотал Тильманн. – Послушай, Эли, если ты не уверенна и боишься, тогда оставь это. Всё в порядке. Я сам справлюсь.

– Нет, я не боюсь. Я хочу, чтобы это случилось. Только не могу как раз сейчас расслабиться. Это своего рода ... такое чувство, как будто мне нельзя расслабляться или даже смеяться ...

– Ты должна представить себе, что трип - это твоя защитная оболочка. Твоя подводная лодка.
– О, теперь он снова особенно сообразителен.
– Он позволит пережить тебе всё в другом свете, более увлекательно и менее опасно, скорее всего это даже вообще не будет опасно - если ты захочешь его принять и вообще, почувствуешь себя хорошо.

Трип в качестве защитной оболочки? Увидеть Тессу в другом свете, не как в последние разы? О да, я хочу. Это привлекательная идея, перенестись в такое состояние, которое прогонит весь ужас. В котором будешь испытывать всё, как будто смотришь фильм, ничего общего не имеющий с реальностью. Я почувствовала, как меня начало сверлить любопытство. Да, чёрт, я хочу принять эти грибы. Я хочу иметь свою наркотическую, подводную лодку. Но ...